«А теперь мы оба в квартире ожидаем третью сторону, которая наверняка тоже с трудом перекроила свои планы», – думаю с досадой.
Решаю проверить санузлы, когда курица–дизайнер–таки прибегает. В первый момент я испытываю удовлетворение от того, что наконец–то можно будет осмотреть квартиру вместе, обсудить детали и поехать обратно по своим делам.
Ах да, еще можно будет спустить раздражение на опоздавшую. Хотя бы немного, в рамках приличного, естественно. Оскорблять незнакомого человека и откровенно хамить я не буду, я все–таки не мой отец. Но пара язвительных замечаний еще никого не сломили.
Вот только прибывшая дизайнер лишает меня даже такой малости при нашей долгожданной встрече. Да и сама встреча оказывается даже слишком долгожданной, той, которую я ждал не двадцать раздражающих минут, а шесть очень долгих нервных лет. Вот только когда встретил, оказался совсем не готов и повел себя, как кретин.
– Чернышов? – восклицает девица–дизайнер раньше, чем я поднимаю взгляд на нее.
Болезненное узнавание пронзает меня не хуже молнии.
– Кира? Так вот куда ты уехала?! – смиряю ее намеренно презрительным взглядом и продолжаю жалить. – И ребенком, я услышал, обзавелась. А кто же счастливый папа? – Вот это самое обидное на самом деле. Мне вдруг становится очень горько от того, что мне Кира ребенка так и не родила, хотя вроде бы хотела. – И почему он не в состоянии посидеть в субботу с собственным ребенком, пока его мать работает? – продолжаю жалить, это единственное, что мне остается. – Ах да, тот факт, что тебе пришлось мчаться через весь город ради внеочередного заказа говорит о многом, едва ли нормальный мужчина позволил бы своей женщине так утруждаться на выходных.
– Конечно, – Кира жалит в ответ, только как–то без огонька, – он может позволить присматривать за кофейней своей матери, чтобы женщина была при деле, но без личных денег, они ведь развращают, дают ей независимость и уверенность в завтрашнем дне, а этого нельзя позволить.
Мне тут же становится стыдно, я вдруг возвращаюсь в прошлое, когда вина и злость накрывали меня целыми днями напролет. Вина перед Кирой и злость на нее же. Вот так парадоксально.
К счастью, дальше вмешивается Кристина, что–то почувствовав в нашей с Кирой короткой перепалке. А я отчего–то решаю сыграть отстраненного и нежелающего вспоминать прошлое. Хотя у самого в голове только и стучит навязчивая мысль о том, что у Киры есть ребенок не от меня.
Мне вдруг кажется очень важным разузнать все о ней, ее жизни и прочем. Я должен увидеть того, кому она подарила ребенка. Увидеть и успокоиться наконец–то, я надеюсь.
Может быть, я даже найду в себе силы извиниться, но это вряд ли. В этом плане я как был трусом, так им и остался.
Но хотя бы я буду знать, что Кира счастлива! Что перелистнула нашу с ней страницу, и все у нее хорошо!
А для этого нужно, чтобы она все–таки взялась за дизайн квартиры. Мне остается с напряжением ждать, что решит Кристина…
Глава 18
Кира
Это были поистине очень напряженные два часа моей жизни. И почему только я согласилась? И эта Кристина, не почувствовала разве, что ее жених ей лжет? Тоже решила держать врага ближе?
С усилием тру лицо, наплевав на тушь на ресницах, я никак не могу прийти в себя. Я считала, что все в прошлом, что я все перемолола, преодолела, перегорела и так далее. А по факту ничего из перечисленного и близко не случилось со мной. Я как не смогла поставить точку и поговорить с Чернышовым, так и не отпустила обиду. Предпочла безопасно сбежать.
– Ради нее он переехал от мамочки с папочкой, а ради меня не мог, – шепчу себе под нос, а на глаза набегают предательские слезы. Зато угрызения совести по поводу моего побега и утаивания информации о ребенке испаряются.
Торопливо вытираю мокрые дорожки и бодрее шагаю домой. Уже вечер, воздух стал прохладнее, он приведет меня в чувство, во всяком случае я на это надеюсь.
– Давайте мы вас подвезем, – В моей голове всплывает радостное лицо Кристины. – Вы ведь к ребенку торопитесь, через несколько месяцев я буду вас понимать.
Перед глазами так и стоит картинка счастливой невесты Чернышова, прижимающей руку к своему животу. Она еще и беремена, это прямо набор из идеальной слащавой жизни.
«Жалеешь, что не сказала, да? Может быть, тебя бы точно так же обхаживали», – зудит мой едкий внутренний голос. Кажется, он работает не на меня, а против. Столько злорадства не ожидаешь почувствовать от себя самой направленного в свою же сторону.
И нет, едва ли меня бы обхаживали. Уж точно не на той стадии отношений, на которой я сбежала. Может быть, забеременей я в самом начале, еще до брака, тогда была бы надежда. И то, если бы я не была ослеплена образом идеальной семьи Чернышовых. Не имея своих идеальных родственников, я стремилась прибиться к родственникам Саши.
Да только и Саша оказался не идеальным, и его родственники тоже. Да что уж, я тоже была далеко не идеальна, хотя всячески стремилась такой быть. В итоге я стала разве что идеальной тряпкой, которую кладут у двери, чтобы вытереть ноги, придя с улицы.
– И пусть, – снова вытираю с лица непрошенные слезы, на этот раз злые.
Главное, сейчас у меня все хорошо и безо всяких Чернышовых. Я выполню этот заказ и больше не буду пересекаться с бывшим мужем. Мы с Соней просто не будем гулять в том районе, собственно, мы никогда туда и не ходили. А про папу я сочиню какую–нибудь легенду, как любят делать мамочки. И плевать, что я всегда считала это глупым, легенда в любом случае лучше, чем горькая правда, чем осознание того, что со вторым ребенком папа будет жить, а с первым нет.
Дохожу наконец–то до своего двора, еще на десять минут задерживаюсь в магазине и только потом поднимаюсь наверх. У Марии Николаевны в любом случае оплата по фактически проведенному времени, десять минут роли не сыграют.
– Мама вернулась! – кричит моя дочь и с порога набрасывается на меня.
– Софья, разве так можно? Дай мамочке зайти, раздеться, руки помыть в конце концов! Неприлично вот так сразу накидываться на человека, как бы ты не была рада его видеть, – поучает мою дочь Мария Николаевна.
Интересная женщина, не знаю, за кем она присматривала раньше, но, подозреваю, это были не обычные дети обычных родителей. Но мне ее желание привить Сонечке сдержанность даже нравится, я знаю, что она не перегибает палку, действует разумно. И малодушно надеюсь, что, если у меня не получается обуздать собственного ребенка, может быть, это получится сделать у няни. В любом случае я была бы ей даже благодарна.
– Руки нужно помыть всем, я купила сладости к чаю, – говорю преувеличенно радостно и разуваюсь. – Мария Николаевна, давайте с нами выпьете чаю.
– Сладкое вечером, Кира Юрьевна, – женщина поджимает губы и бросает на меня укоризненный взгляд. – Нет, спасибо, откажусь. Сахар вреден перед сном, имейте ввиду! Но Соню можно поощрить, мы хорошо продвинулись в чтении, девочка тянется к знаниям, чего не скажешь о дисциплине.
– Мой зайчик уже читает, – искренне радуюсь и прижимаю к себе дочь.
– Мама ты руки еще не помыла, а меня трогаешь.
– Действительно, что это я. Сейчас будешь мне читать, я хочу послушать, – воодушевляюсь.
Остаток вечера и следующий за ним второй выходной проходят хорошо, даже очень хорошо, по–семейному. Я почти забываю о Чернышове и его беременной невесте, почти отпускаю ситуацию, почти перемалываю ее внутри, ведь, не смотря ни на что, у меня есть главное, моя дочь.
Но утро понедельника безжалостно кидает меня в новую реальность…
Глава 19
– Доброе утро, – здороваюсь со всеми в офисе и занимаю свое рабочее место.
За вчерашнее спокойное воскресенье, проведенное вместе с Сонечкой, я полностью отпустила ситуацию с Чернышовым, по крайней мере мне так показалось.
– Кира, зайди, пожалуйста, ко мне, – приглашает меня Светлана.
