Строптивая для негодяя (СИ) - Шикова Илона

Молятся люди Богу, называя его другими словами — что здесь криминального? А потом отписывают квартиры и несут туда все свои сбережения — так ведь по собственной воле, никто не принуждает их отдавать свое имущество на благо “церкви”.

— Я хотела изгнать из него темные силы, — Светлана садится в кресле ровно, правда, продолжая смотреть мне в глаза.

— Из него — это из Васьки Чёрта? — переспрашиваю, чтобы правильно понимать ее намерения. Очень тяжелый случай, но приходится внимательно выслушивать, периодически поддакивая.

— Он предназначен мне судьбой, — кивает барышня утвердительно головой. — Но пока он не присоединится к светлым, мы не можем быть вместе.

— Ё-мое, — легонько бью себя по лбу.

Бедный Васька. У чувака три ходки на зону за кражи, а тут такое счастье привалило! И как это все теперь мне разруливать, скажите на милость?

— Мы все равно будем вместе, — продолжает вещать дама. — Я от него не откажусь. Его надо спасать.

— А в тюрьму его зачем хотите определить? В виде спасения, или другие цели преследуете? — раз уж угораздило меня с ней связаться, придется доходчиво объяснять. — Кстати, а чем вы занимаетесь, Светлана?

Барышня смотрит на меня, как на умалишенную, вызывая улыбку на моем лице. Сейчас ты у меня попляшешь, дорогуша. Не хватало еще бредни твои здесь выслушивать и время свое драгоценное на тебя тратить.

— Мой отец — известный художник, — спокойно отвечает женщина. — Мне в наследство досталась коллекция картин и кое-какой антиквариат.

— Процент от выставок, продажа коллекционерам — неплохо для дочери Солнца. А как же духовная пища? — меня несет не в ту степь. — Или светлые у нас тоже мясо с картошкой едят?

— Да как вы смеете! — вскакивает с места Михайлова. — Вы…

— Я, — передразниваю ее. — Мне в протоколе допроса что писать? Что дочь Солнца изгоняла злых духов из сына Тьмы?

— Он меня избил, — снова садится на стул потерпевшая. — И выгнал из квартиры. Накажите его!

— Ага, разбежалась второй раз, — улыбаюсь от подобной наглости. — Значит так, уважаемая Светлана, не помню как по отчеству. Пока не принесете мне справку от психиатра о том, что вы вменяемы, никого наказывать я не буду. Попробуете купить подобную справку, заплатив врачу деньги — назначу повторную экспертизу, — намеренно звучно захлопываю дело, что женщина аж подпрыгивает на месте. — И тогда вам не поздоровится. Все понятно?

— Я буду жаловаться, — шипит, кидает на меня взгляд полный ненависти, встает и демонстративно покидает мой кабинет.

— И где ж вас таких дур делают, — говорю закрывшейся только что двери и снова опускаю взгляд в разложенные на столе бумаги.

А через какое-то время слышу негромкий стук в дверь. Это еще кого принесло?

— Войдите, — кричу, наблюдая, как дверная ручка медленно опускается, и в проеме показывается голова Васьки Чёрта. А я уже и забыла, что его тоже вызывала.

— Дариночка Александровна, а я к вам, — улыбается мужчина. — Можно?

Головой киваю на стул, после чего Василий аккуратно закрывает дверь и бочком двигается к столу.

Тип он забавный, я бы даже сказала уникальный в своем роде. Невысокого роста, юркий и, заявляю как женщина, очень очаровательный. Улыбается так мило, что бабы готовы верить каждому его слову.

Года четыре назад Ваську поймали с поличным, и я выступала обвинителем в суде. Со мной он общался вежливо (если его жаргон можно так назвать), признал свою вину, за что немного скостили ему срок.

Работает Василий по-старинке — заточенной монетой. Режет сумки у доверчивых граждан, вытаскивая кошельки. Ловили его всего три раза, а вот сколько денег он украл на самом деле — на этот вопрос Василий обычно улыбается и отмалчивается.

— И что ты в этот раз натворил, чудище? — строго спрашиваю, глядя, как мужчина шмыгает носом и опускает глаза в стол.

— Да я… — делает паузу. — Да мы с Витькой по чуть-чуть… — снова пауза. — А тут она…

— Достал уже, — прерываю его речь, понимая, что все равно ничего не добьюсь. По-другому он не выражается, придется разбираться с тем, что имеем. — Нормально можешь сказать?

— Да не помню я, — поднимает на меня взгляд, полный мольбы. — Дариночка Александровна, я ж не спецом. Она повадилась ко мне шастать, а тут, — наклоняется ко мне ближе. — Приставать стала.

— Так ты ж мужчина видный, симпатичный, — усмехаюсь, а Васька начинает краснеть. — Она женщина одинокая. По голове зачем же сразу?

— Я не бил, честное слово! — Василий прикладывает правую руку к груди в области сердца. — Только толкнул. А головой, — снова пауза. — Она сама, я ни-ни!

— Вася, как же ты мне дорог, — тяжело вздыхаю, встаю и включаю чайник, демонстрируя мужчине спину.

Закончится сегодня этот дурдом или нет? Уже обед, мне бежать надо, а тут эти двое, чтоб им пусто было. Поворачиваю голову назад и смотрю на поникшего Черта.

— Снова на зону? — Василий поднимает взгляд, полный мольбы.

— Ты когда вышел? — насыпаю в чашку сахар и кофе.

— Три месяца назад, — тяжело вздыхает.

— На работу устроился? — Васька отрицательно кивает головой. — Вот, — тычу в него пальцем, поворачиваясь в пол-оборота. — И как я могу тебе поверить на слово, что ты ни в чем не виноват?

— Дариночка Александровна, да я ж… — пауза. — А она… — снова пауза. — И вот, — очередной вздох.

— Значит так, Василий, предлагаю заключить договор, — мужчина поднимает голову и смотрит на меня преданными глазами. Сколько же надо человеку для счастья. Чайник закипает, и я наливаю кипяток в чашку. — Я тебе помогаю избежать тюрьмы, а ты устраиваешься на работу, и никакого воровства, договор?

— Куда ж я… — замолкает, махнув рукой.

— Выбирай сам, потому что, если ты нарушишь наш договор, — сажусь в свое кресло, — я тебя посажу. Причем надолго, Василий. И я не шучу. Очень не люблю, когда меня обманывают.

Минуты две в кабинете стоит тишина, слышны только вздохи Васьки. Такой несчастный у него вид, что, не зная, как он умеет давить на жалость, я точно бы повелась и простила ему все грехи.

— Договор, — кивает Васька утвердительно. — Только кто ж меня возьмет, с судимостью?

— Ну, есть у меня знакомый, который держит автосервис, — вижу, как мужчина приободряется на глазах. — Руки у тебя золотые, будешь учиться правильно гайки крутить. На первых порах подсобником, а там уж как сам себя проявишь. Только не дай Бог, Василий, ты меня подведешь, и из сервиса что-то пропадет! Я тебя с землей сравняю!

— Дариночка Александровна, вы святая женщина!

А я начинаю громко смеяться. Вот и как их понять? То темная, то святая — точно дурдом, ей-богу.

Пишу ему адрес автосервиса, где работает моя подружка Анюта Сторожилова, предупреждая, что завтра Василий должен явиться вовремя и трезвым, а после ухода мужчины звоню директору этого самого сервиса. Он мне кое-что должен, поэтому в просьбе не отказывает. Рассказываю ему всю правду про своего протеже, на что Михалыч (так все величают начальника автосервиса) только усмехается, обещая, что вправит Ваське мозги.

Настроение поднимается выше нормы — вот, что значит сделала доброе дело. Теперь осталось только отпроситься и свалить отсюда побыстрее.

Направляюсь в кабинет прокурора города, чтобы уладить все формальности.

— Только собирался тебя вызывать, — встречает меня Сергей Михайлович. — Полюбуйся, какую телегу на тебя накатала потерпевшая. Громова, вот не можешь ты без своих фокусов!

Беру в руки лист бумаги, пробегая глазами ровные строчки, и смеюсь.

— Богиня Солнца у вас побывала, я так понимаю? — смотрю на мужчину, продолжая смеяться.

— И где их таких дур только делают?

— Не поверите, сама задавала подобный вопрос, — швыряю лист назад на стол. — Сто процентов секта какая-то.

— И ежу понятно, — прокурор рвет бумагу, выбрасывая клочки в мусорную корзину. — На экспертизу ее отправила? — смотрит мне в глаза.

— Да, — киваю в ответ. — Уверена, больше она сюда не придет.

— Начальнику райотдела позвонил, пусть этих сектантов потрясет, как следует. Достали уже со своим концом света.