Рисунок по памяти (СИ) - Воробьёва Татьяна

Хадижа приняла объятья сестры и брата. С ними было легче, ведь они были почти одного с ней возраста, и это стирало какую-то невидимую границу между ними.

— Мы же хотели показать Хадиже платки, — вспомнил Мохамед. — Пойдемте, может быть, и Самира, наконец, одумается и наденет платок.

Та лишь устало вздохнула. Было видно, что этот разговор звучит в этом доме не первый раз. Мохамед поднялся первый, за ним последовали Латиффа, Зорайде, Самира и сама Хадижа.

Мужчина открыл дверь в просторное помещение. Включился свет, и Хадижа поняла, что оказалась среди множества рулонов самой разнообразной материи, в воздухе витал запах различных пряностей и цветов.

— Сюда, — позвала девушку Латиффа, увидев, что та замерла у входа.

Хадижа последовала за женщиной. Она остановилась возле большого стеллажа с множеством вешалок с разноцветным водопадом платков. Здесь были и расшитые золотыми нитями, и с узорами; яркие и пастельные; напоминающие облако и водную гладь.

— Вот, — широким жестом указал Мохамед на платки, — Выбирай любые!

Девушка растерянно смотрела на все разнообразие. Она совершенно не знала, чего ей хотелось. А точнее, не хотелось ничего, но отказываться, вот так просто, не поворачивался язык. Она провела ладонью по платкам, почувствовав, как ткань скользит по пальцам.

— Вот такой, — подошла к Хадиже Латиффа, протягивая ей платок нежно-голубого цвета. — Похожий был у твоей матери.

Девушка взяла его и застыла, не зная, что делать дальше.

— Давай помогу завязать, — без слов поняв заминку девушки, улыбнулась ей женщина.

Латиффа точными движениями красиво повязала платок и развернула племянницу к большому зеркалу, стоящему неподалеку.

Хадижа рассматривала себя в новом образе. Платок был чем-то непривычным и странным, но она не могла сказать, что он ей не идет. Девушка сделала два шага вперед, всмотрелась в зеркальную поверхность и тут, всего на секунду, ей показалось, что она видит совсем не себя, а кого-то другого. Темноглазая и темноволосая женщина лишь мелькнула то ли у Хадижи в сознании, то ли в отражении, но этого хватило, чтобы по спине поползли мурашки, и ладони повлажнели от противного холодного пота. Сердце забилось гулко и быстро, так, что казалось, вот-вот прорвет грудную клетку. Дышать стало тяжело, воздух, покинув легкие, не хотел возвращаться назад. В груди жгло. У Хадижи потемнело в глазах.

— Дорогая, что с тобой? — испуганно позвала девушку Латиффа.

Хадижа не могла ответить. Она лишь хватала ртом воздух в попытках вздохнуть: платок словно душил ее. Пальцы, сведенные неожиданной судорогой, никак не могли развязать его. Наконец, ей это удалось, и она откинула ткань в сторону в попытках отдышаться.

— Хадижа? — тронула ее за плечо женщина, но та лишь вздрогнула, посмотрев на всех расширенными от испуга глазами и помотала головой:

— Нет, простите, нет.

Девушка убежала прочь до того, как кто-то смог ей сказать что-то еще. Она поднялась наверх и встала у стены, не решаясь шагнуть в сторону гостиной, откуда слышались разговоры. Больше всего Хадиже сейчас хотелось спрятаться от стыда. Она и сама не понимала, что это с ней произошло сейчас.

— Вот, — перед девушкой возник стакан с водой. — Попей.

Его подала Самира. Ее отец и мать, а также Зорайде тоже уже поднялись на второй этаж и с тревогой и непониманием смотрели на девушку, которая сейчас выглядела болезненно бледной. Только в этот момент, ко всех ним, пришло осознание, что потеря памяти это лишь верхушка айсберга и с осознанием этого пришел и сковывающий душу страх и ощущение беспомощности.

— Спасибо, — благодарно кивнула она, отпив несколько глотков.

— Вот они и вернулись, — улыбнулся дядя Али, заметив их. — Что произошло?! — перевел он взгляд с испуганных лиц родственников на бледное лицо Хадижи.

— Я не смогла надеть платок, — ответила Хадижа.

— У нее случился приступ паники, — произнесла Самира, немного хмурясь. — Да, я уверенна, что это был именно он.

— Ну, ничего-ничего, — покачал головой сид Али, подойдя к девушке, и приобнял ее за плечи. — Все пройдет со временем, притом ношение платка совершенно необязательно. Твоя сестра, — он кивнул в сторону Самиры. — отказалась от ношения платка. Пойдем, выпьешь еще чая. Мне кажется, там остался еще лукум.

Хадижа немного успокоилась, робкой улыбкой отвечая на утешения дяди Али.

— Еще одна будет ходить без платка, — шепотом проворчала Мохамед, смотря Хадиже вслед. — А она так не могла дождаться того дня, когда наденет его.

— Ничего, дорогой, — беря мужа под руку, грустно улыбнулась Латиффа. — Она еще все вспомнит, а пока нужно быть терпимее.

— Конечно, козочка моя, — вздохнув, улыбнулся мужчина, нежно дотронувшись до округлого живота, но тревога, что поселилась в его сердце при приходе Хадижи в его дом, увеличилась подобно грозовой тучи.

Остаток вечера прошел без каких-либо неожиданностей. Вскоре после того как все снова собрались в гостиной, приехал Саид. Мохамед, улучив минуту наедине, рассказал брату о случившемся, но тот лишь покачал головой.

— Психолог, с которым я обсуждал здоровье Хадижи, порекомендовал не давить на нее. Для девушки все здесь новое, и ей сложно.

— Я сочувствую тебе, брат, — похлопал брата по плечу Мохамед. — Но чем быстрей она поймет и примет законы нашей и ее веры и будет вести себя так, как велит нам Коран, тем легче ей будет. Жизнь на западе портит людей, особенно девушек.

— Ты сейчас говоришь совсем как дядя Абдул, — ухмыльнулся Саид.

— Потому, что испытал это на своей шкуре, — недовольно проворчал он. — Посмотри на Самиру. Сначала она не захотела носить платок, потом сама выбрала себе мужа. Нет, Зе-Роберту прекрасный парень, он принял нашу веру и помогает мне в магазине, но сейчас, вместо того, чтобы радовать меня внуками, моя дочь пошла учиться… А потом что? Работать?! Нет, прости меня, но чем скорее Хадижа начнет вести себя как подобает, тем лучше для нее. Ты не думал отправить ее в Фес?

— Нет, — лицо Саида по стало суровым. — С ней все будет хорошо и здесь. В ее доме, с ее семьей.

— Хорошо, хорошо, брат, — подняв руки в примирительным жесте, произнес Мохамед. — Это твоя дочь, и тебе лучше знать.

— Вот именно, она — моя дочь, и я не собираюсь отпускать ее от себя, по крайней мере, сейчас, а что будет потом… На все воля Аллаха.

— Ты прав, — согласился Мохамед. — На все воля Аллаха.

Хадижа смотрела в потолок с цветочным узором, через прозрачный тюль балдахина, лежа на кровати. Это был странный день, но именно сегодня, несмотря на языковой барьер, она почувствовала себя в семье. Почувствовала себя любимой. Может, все эти правила и запреты не так плохи? Только вот…

Девушка вспомнила сцену у зеркала. По коже пошли мурашки.

«Что это было? Просто приступ паники, как сказала Самира, или воспоминание? А может… привидение? — Хадижа покачала головой — Какие только бредовые мысли не лезут в голову?!»

Звук звонка скайпа заставил девушку встать с постели.

— Привет, — увидела девушка улыбающиеся лицо Жака.

— Привет.

— Что-то случилось? — нахмурился парень, смотря на бледное лицо подруги.

— Ничего, просто сегодня был тяжелый день, — улыбнулась она. — Не волнуйся, меня тут не пытают. Только взаперти держат.

— Взаперти?! — изумился друг. — Что, серьезно?

— Ну, не то чтобы совсем, — пожала плечами Хадижа. — Но выходить из дома без сопровождения нельзя.

— Да уж, — протянул Жак. — Для тебя это все равно, что тюрьма. Что еще нового?

— Гардероб, — вздохнула девушка и, встав со стула, покрутилась.

— А мне нравится, — засмеялся Жак. — Так ты хотя бы на девочку похожа.

— Ну, спасибо, — фыркнула Хадижа. — А раньше я была похожа на мальчика? Но все-таки одни джинсы я отвоевала, — гордая собой заявила она.

— Ты с отцом не говорила на счет поступления в академию? — став серьезным, спросил Жак.

— Еще нет, — покачала головой девушка. — Но мне кажется, что это дохлый номер. Он меня из дома отпускать не хочет, не то, что обратно во Францию.