Люби меня всего (ЛП) - Джеймс Никки

Он занялся поиском своего блокнота и что-то записал.

— К-конечно.

К счастью, вошёл Ричард и привлёк внимание группы, прежде чем я смог заставить Орина чувствовать себя ещё больше не в своей тарелке. Сосредоточенность на лекции помогла ему снова расслабиться, и мне удалось увидеть вблизи и лично, какой он на самом деле студент.

В то время как я считал себя относительно умным, по сравнению со средними людьми, ум Орина намного превышал мой. Он был проницательным и помечал всё важное, отмечал страницы в учебнике для того, чтобы ссылаться на них в будущем. Чем дольше шла лекция, тем больше я отвлекался. Наблюдать, как он делает пометки своим идеальным почерком и использует маркеры разных цветов для классификации, было впечатляюще. Он был организованным и щепетильным.

Как только нас отпустили, я понял, что придётся многое нагнать. Если бы здесь был Эван, я бы умер от скуки, выслушивая его, особенно потому, что был совершенно зачарован во время всей лекции.

— Готов идти? — спросил я, как только Орин застегнул свою сумку.

— Ага.

Он был немногословным, так что мы вышли на парковку в тишине. Вечер был тёплым и удушливым, и я задумался, удобно ли Орину постоянно носить одежду с длинными рукавами. Я уже жалел о своём решении надеть джинсы. Лето задерживалось, а Орин даже не морщился от жары и не закатывал рукава до локтей.

Как раз когда я заехал на его подъездную дорожку, зазвонил мой телефон. Я заглушил двигатель и поёрзал, чтобы достать телефон из кармана. Это был Эван. Вздохнув, я бросил Орину извиняющуюся улыбку.

— Дай мне полсекунды. Это мой друг Эван. Наверное, звонит меня замучить.

Орин поднял свою сумку с пола между своих ног и прижал её к груди, ожидая.

— Привет, ты же знаешь, я занят. В чём дело? — спросил я, отвечая.

— Как твоё свидание?

Я взглянул на Орина, который, к счастью, этого не услышал.

— Это не оно, и ты это знаешь. Чего ты хочешь?

— Подумал, что вы двое можете захотеть приехать в «Инфернос» через пару часов. Там сегодня играет потрясная группа. Мы можем поиграть в пул или ещё что. Что скажешь?

— Я тебе говорил, мы будем смотреть кино. В бар не пойдём.

— Брось. Парню нужно куда-нибудь сходить. Ты можешь показать ему, как хорошо провести время.

— Эван, мы говорили об этом. Это не его. Я вешаю трубку. Мы никуда не пойдём. Пока.

Я хохотнул, возвращая телефон в карман.

— Прости за это. Эван очень общительный. Он хотел, чтобы мы пошли с ним в бар.

— Оу. Т-ты можешь пойти, если хочешь. Это не так важно.

— Исключено. Я провёл с ним достаточно времени. Он это переживёт. Я с нетерпением ждал вечера кино.

Я тепло улыбнулся ему, надеясь, что он увидит мою искренность. Это была правда, большинство свободного времени я проводил с Эваном. Раздельный вечер пятницы его не убьёт.

Орин попытался улыбнуться мне в ответ, но улыбка получилась мучительной. Он нахмурил брови и ущипнул себя за переносицу, прежде чем покачать головой.

— Л-ладно.

Мы вышли из машины, и он открыл входную дверь, чтобы мы вошли. Будучи отчасти знакомым с его домом, я прошёл за ним и устроился на диване. Орин поставил свою сумку на стул возле стола в углу и подошёл к дивану, раздумывая, поворачиваясь и отходя к укромному арочному проёму, который вёл в другой коридор.

Он провёл рукой по затылку и указал на телевизор.

— У меня кабельное с возможностью записи, так что мы можем посмотреть практически что угодно. Я… — он тяжело моргнул несколько раз, потёр глаза, затем уставился в никуда, не закончив своё предложение.

— Ты в порядке?

Он не отреагировал на мой вопрос. Его рука медленно поднялась, и он прижал пальцы к виску, прежде чем провести рукой по лицу. Он казался опустошённым, и я нахмурился, наблюдая за ним.

— Орин?

Он потряс головой и грубо надавил ладонями на глаза, настойчиво потирая их, пока облизывал губы. Затем, будто прояснив замешательство, которое его охватило, он снова поднял голову и встретился с моим обеспокоенным взглядом.

— Ты в по…

Что-то изменилось.

В тот момент, как заметил меня, он улыбнулся, и его глаза заблестели с любопытством и энергией, неизвестной Орину. Его осанка изменилась. Всё изменилось.

Орин обычно нервно, почти неловко стоял и ходил. Это исчезло. Он выставил бедро и положил на него руку, поправляя волосы и осматривая меня с соблазнительной улыбкой, которой я никогда не видел.

В тот момент, как это произошло, моё сердце подскочило, потому что я понял, свидетелем чего стал, но не знал, что делать. «Это не может быть правдой». Я тут же почувствовал себя неловко, всё, что я недавно прочитал, вылетело у меня из головы.

— Эй, привет, — он подошёл вперёд и сел на край дивана, закидывая одну ногу на другую, скрещивая их и опираясь на них локтями, опустив голову на сцепленные руки. Он выгнул бровь, его улыбка достигла и его глаз.

— Привет, — выдавил я. Что мне делать? Представиться? Он знал меня? Внутри меня засела паника, и мне хотелось только выбежать за дверь. — Я… Вон.

— Я знаю. Чёрт, ты милый.

Я вздрогнул. Его голос был другим. Выше и с лёгким дефектом речи, которого не было раньше. Он не выговаривал «р», слегка картавя. Голос звучал… моложе.

— Как тебя зовут?

Это казалось самым нелепым вопросом, но человек передо мной не был Орином. Забыв обо всём, что изучил, я вспомнил, что Орин говорил мне относиться к его альтерам как к отдельным людям, какими они и являлись. И я знал, что у них не одно имя.

Он выпрямился и протянул мне руку для рукопожатия. Он предоставил её не боком, как обычно пожимали руки мужчины, а ладонью вниз и слегка наклонив руку в запястье.

— Я Коэн.

Коэн. Я покопался в своих мыслях, пытаясь вспомнить, говорил ли Орин что-то о Коэне. Почему я не был внимательнее?

Я взял его руку и пожал. Его хватка была лёгкой и изящной. От контакта его улыбка стала шире, и он игриво облизнул губы.

— Приятно познакомиться.

Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказал, что Коэн определённо гей.

Я не знал, что делать после этого. Мы с Орином планировали вечер кино, и я не был уверен, должен ли продолжать этот план — или знает ли Коэн вообще об этих планах. Чёрт, я не был уверен, что я хочу продолжать наши планы. Я был на грани побега. Неосознанно хрустя костяшками пальцев, я бросил взгляд через плечо в сторону входной двери, которая, как я знал, находится в конце коридора.

Когда я подумал о своих вариантах, показалось дурацким шагом бросать его, когда я только пару дней назад сказал ему, что я не придурок. Наш вечер кино был моей идеей.

Так что я должен был делать? Ждать подсказки от Коэна? Я будто сидел в комнате с незнакомцем. Контраст между Коэном и Орином был таким резким, что мой мозг не успевал. Они были полярными противоположностями.

— Итак, — Коэн шлёпнул себя по колену и подскочил на ноги, — мы идём куда-нибудь? Я очень хочу потанцевать. Дай мне принять душ и переодеться, и мы сможем убраться отсюда.

Он поскакал вперёд по коридору и исчез из виду, прежде чем я смог ответить. Я смотрел на место, которое он только что занимал, с трудом пытаясь всё понять. Пойти куда-нибудь? Орин не хотел никуда идти. Он был домоседом, слишком робким, чтобы так раскрываться в публичных ситуациях.

Но это был не Орин. Этот человек ничем не был похож на Орина. Полагаю, я получил свой ответ. Не будет никакого вечера кино.

Благодарный за дополнительное время для того, чтобы свыкнуться с таким резким поворотом событий, я попытался сосредоточиться и вспомнить то, что мне так хотелось узнать в начале недели. Знать что-то и видеть это собственными глазами — это совершенное разные вещи, и по какой-то причине я нервничал. Крайне нервничал. Последнее, чего я хотел, это сделать что-то не так. Множество вопросов без ответов вернулись и перемешали мои мысли, пока я не вскочил и не начал ходить по маленькой комнате.

Не было причин, по которым я не мог узнать его альтеров — так как они явно были такими же реальными, как грязь. Когда Орин рассказал мне о своём состоянии, и я сам узнал, что это значит, я понял, что в отличие от большинства людей, я могу посмотреть сквозь его различия и быть ему другом. Но, полагаю, мой разум был не до конца убеждён, что это реальность.