Восхитительная ведьма (СИ) - Джейн Анна

От ночной красоты дух захватывало. Я и не знала, что с крохотной смотровой площадки на Алой сопке открывается такой восхитительный вид на город. Олег был прав — это нужно было увидеть сразу, не оглядываясь. Не рассматривать постепенно, поднимаясь все выше и выше и думая — сколько еще осталось, как высоко мы поднялись, долго ли мы будем ехать?

Не выдержав, я положила голову на плечо Олегу, а когда он обнял меня и чуть прижал к себе, поняла одну важную вещь.

Любить нужно также, не оглядываясь — ни на других людей, ни на собственное прошлое. Погружаться в любовь с головой, не думая — стоит ли оно того или нет. Просто любить и идти вперед, как бы тяжело не было, и однажды, поднявшись на самую вершину, понять, как эта любовь прекрасна, и как может волшебно она сиять даже в самую мрачную ночь.

Я всегда огладывалась. Из-за этого спотыкалась и падала, либо спускалась и оставалась внизу, не зная, от чего я отказываюсь.

— Если не хочешь оглядываться, значит, идешь правильно. — Я не сразу поняла, что сказала это вслух — так погрузилась в свои мысли.

— О чем ты? — не понял Олег.

— Ты часто думаешь о прошлом? — прямо спросил я.

— Мне хватает и настоящего, — ответил он. — А ты?

— Часто. Очень часто. — Мне хотелось быть честной. В месте, откуда открывается такой волшебный вид, нельзя лгать.

— О чем именно ты думаешь, Таня? — неожиданно мягко спросил Олег.

— На самом деле это глупости, просто… Просто прошлое не отпускает. Такое приставучее оно, это прошлое, — вымученно улыбнулась я.

— Скажи, может быть, тебе станет легче. — Если бы он промолчал, если бы его тон был другим, не таким участливым, я бы промолчала. Но он говорил так, будто хотел услышать мою историю, и я не сдержалась. Рассказала ему.

— Я часто думаю о человеке, которого любила. Или мне только казалось, что я любила его. Не хочу даже вспоминать о его существовании, ведь все уже в прошлом, но перед сном то и дело в голову лезут мысли о нем. Хочется открыть старые переписки или фото, сделанные давным-давно. Читать, рассматривать, вспоминать. Знаешь, почему я их не открываю, Олег? Потому что силой воли заставила себя удалить все. Все, кроме одного фото.

Стылыми пальцами я достала из кармана телефон и нашла тот самый снимок, сделанный три года назад. Я и он. Костя, моя первая любовь. Мне было девятнадцать, ему — двадцать два. Мы сидим на пляже, и позади нас небо врезается в море, словно пытается пробить в нем брешь, а линия горизонта кажется темно-лазурной. Он обнимает меня за плечо, и мы оба счастливо улыбаемся в камеру, не зная, что это наш последнее совместное фото. Три года — целый срок, но я почти не изменилась с того времени. Те же длинные волосы. та же фигура, тот же стиль в одежде. Только в глазах больше нет этого наивного подросткового восторга от осознания того, что рядом — любимый человек. А он… он изменился, да еще как.

Разглядывая фотографию, я вдруг услышала ласковый шелест волн и почувствовала упоительный запах моря — лазурь, соль и свежесть. И на меня тотчас нахлынули воспоминания.

— Таня, случилось что-то плохое? — спросил Олег, внимательно изучив фотографию. Его брови едва заметно сдвинулись к переносице, и я убрала телефон. На миг мне почудилось, что в его взгляде мелькнула ревность. А может быть, это была игра света. Но что я знала точно, так это то, что его голос помог мне прийти в себя.

— Нет, все было совершенно обыденно, — отозвалась я. — Никаких ужасов и трагедий. Мы просто расстались. Но, знаешь, трагедия в другом. То, что для кого-то было простым развлечением, стало смыслом моей жизни. Мы расстались три года назад, а я все равно не могу его забыть. Это страшно, Олег. Страшно, когда ты находишься во власти того, кто забыл о тебе. Бьет по гордости и обрекает на одиночество. Но хуже всего осознание пошлости самой ситуации. Ты открылся человеку, который отказался от тебя. Просто взял и вычеркнул из жизни. Понимаешь? Это ужасно бесит. А еще больше бесит то, что ты постоянно на это оглядываешься. Раз за разом. Оглядываешься, вспоминаешь, сравниваешь с другими, думаешь — возможно, все могло быть иначе. Может быть, я кажусь тебе маленькой и глупой, привыкшей, что к помощи родителей и не знающей, что такое проблемы, но это не так.

— Я так не думаю, — твердо сказал Олег и развернул меня к себе, чтобы видеть мое лицо. Я слабо улыбнулась ему.

— Так же, как и ты не думаешь, что я — злобный препод из разряда козлов, которые живут наукой и ненавидят студентов, — продолжил он. — Расскажи мне обо всем, Таня. Я хочу знать.

И я рассказала.

Глава 58

Каждый раз, когда Таню спрашивали, встречается ли она с кем-нибудь, она гордо отвечала, что ведьмы не умеют любить, а когда кто-нибудь вспоминал Костю, отмахивалась и говорила, что между ними уже давно ничего нет. И говорила это таким тоном, что задавать новые вопросы ей никто не решался.

На самом деле она умела любить — да еще как! И ее любовь никто не смог бы назвать несерьезной или незрелой. Ее любовь была яркой, чувственной — такой, что дыхание перехватывало, и казалось, что где-то внутри, в частичке космосе, что заполнял ее сердце, зарождалась новая прекрасная звезда. Звезда, названная его именем.

Константин. Костя. Красивое благородное имя. С латинского переводится как «постоянный, стойкий». И Таня думала, что это хороший знак. Что его любовь будет постоянной. Нет, вернее так — она будет вечной.

Она действительно в этом верила. И любила — без оглядки, без условностей, всем сердцем. Так, как умеют любить ведьмы.

Они познакомились на дне рождении общей знакомой. Сначала Таня не хотела идти к ней — была слишком занята учебой и написанием курсовой, однако в последний момент у нее освободился вечер. Она приехала на праздник, который знакомая устраивала в арендованном коттедже, и познакомилась с Костей. Случилось это довольно прозаически — к ней стал приставать один из перебравших парней, а Костя защитил ее. Конечно, Таня и сама бы могла себя защитить, в ее сумочке был перцовый баллончик, который она уже собралась доставать, но вмешался Костя. Решительно взял ее за руку и сказал, что она с ним. Едва не завязалась драка, и Тане все же пришлось доставать баллончик — она распылила его прямо в лицо тому перебравшему парню. Он тер лицо и орал на весь дом, грозясь задушить «проклятую стерву», и со второго этажа к нему на помощь кинулись друзья, громко обещая наказать обидчика их приятеля. Не растерявшись, Таня схватила Костю, и они вместе покинули коттедж. Держась за руки, они перебежали улицу, оказались на остановке и прыгнули в последний автобус, а потом гуляли по ночному городу, который пах медовыми яблонями, звонкими апрельскими звездами и любовью.

«Я сразу тебя заметил», — признался вдруг Костя, шагая с Таней по ярко освещенному проспекту. — У тебя удивительные глаза. Красивые, зеленые»

«Как у ведьмы», — весело отозвалась она, пытаясь понять, нравится он ей или нет.

«Брось, какая ты ведьма, — улыбнулся Костя. — Ты больше похожа на фею. В них утонуть можно».

«Ой, только давай без этих пошлых комплиментов, — попросила тогда она. — Терпеть их не могу».

«Прости», — вдруг сказал он, закусив губу.

«За что?» — искренне удивилась Таня.

«Я хотел сказать тебе что-нибудь приятное, но не получилось. Не умею говорить красиво, — ответил Костя. — Но знай, что мне действительно нравится твои глаза. Очень».

«Обычно говорят про ноги или фигуру, а ты про глаза», — весело рассмеялась девушка, решив, что он все-таки нравится ей. Милый, немного зажатый, но смелый. Единственный, кто защитил ее от приставаний того мерзкого типа. С трогательным взглядом.

«Ноги и фигура у тебя тоже ничего», — спешно заверил ее Костя, и Таня лишь рассмеялась.

Костя проводил ее домой лишь под утро и несмело поцеловал в щеку на прощание, а Таня не могла уснуть — думала о нем и глупо хихикала в подушку.

С этого и началась их история.

Они обменялись номерами телефонов, и уже на следующий день пошли на свидание. Оно было стандартным — кино, кофе и прогулка по парку, в котором Костя поцеловал Таню уже по-настоящему. Несколько неумело, но нежно. И, обнимая его, Таня думала, что нашла, наконец, свое счастье. Ту сессию она едва не завалила — все мысли были о нем. Он стал ее ласковым наваждением. Человеком, за которым хотелось идти куда угодно. Любимым.