Игровая площадка для грешников (ЛП) - Пекхам Кэролайн

Она продолжала игнорировать меня, и я схватил ее за футболку, нетерпеливо срывая ее с нее. Охуенные сиськи.

У нее были сиськи. Идеальные, полные, обнаженные сиськи. И было уже слишком поздно, чтобы помешать мне увидеть их, когда она закричала и прижала руки к груди, чтобы прикрыться.

— Черт, — выдохнул я, глядя на нее. Я надеялся увидеть их с того самого момента, как они начали расти. Моему члену очень нравилось думать о них. И я имею в виду — прям очень.

— Ты что, постоянно срываешь с людей одежду и делаешь тайные татуировки? — требовательно спросила она, оглядываясь вокруг, как будто ища дыру, которая могла бы поглотить ее.

Румянец на ее щеках был чертовски милым, но от него по моей коже разливался жар. Я хотел попросить прикоснуться к ним, но не знал, как именно это сформулировать. Это поставило меня в странное положение, и внезапно я решил, что во всем этом дерьме все равно виновата она.

— Какого черта ты не носишь лифчик? — Заартачился я.

— Я не знала, что должна согласовывать выбор нижнего белья с тобой, придурком, — прорычала она. — Ты ничего не видел. Верно?

— Эээ, я вроде как все видел. И мне не хочется тебя огорчать, красавица, но у тебя очень красивые сиськи, и я не смогу их забыть. Никогда. Например, в день своей смерти я, вероятно, вспомню этот момент и скажу: Черт возьми…

— Я ненавижу тебя, — прорычала она, и я нахмурился, мне не понравилось, что она это сказала, даже если на самом деле она этого не имела в виду.

— Хорошо, хорошо, я сделаю так, что бы все было по честному, — сказал я, поднимая руки в знак капитуляции, и она, прищурившись, посмотрела на меня.

Я ухмыльнулся, решив, что так и будет, снял ботинки, расстегнул ремень, скинул джинсы и боксеры, а затем вышел из них и продемонстрировал ей свое самое ценное достояние. За последние пару лет он стал большим. Особенно когда у меня был стояк, а сейчас я был в городе стояков. Потому что, ну, сиськи.

Ее рот приоткрылся, когда она уставилась на него, и моя грудь раздулась от гордости. Я ждал, что она скажет мне, насколько он идеален, но она не сказала.

— Будет довольно грубо, если ты ничего не скажешь, — поддразнил я, и ее рот захлопнулся.

— Они у всех такие большие? — спросила она, выглядя обеспокоенной, и моя грудь раздулась еще больше.

Я усмехнулся, небрежно пожимая плечами, но нет, очевидно, что нет. Я погуглил это дерьмо. И я знал, что мой член намного больше среднего. — Ну, как я уже сказал, красавица, у тебя действительно красивые сиськи, и это я еще не видел их достаточно близко, так что…

Та ночь отпечаталась в моей памяти. Многое произошло: что-то хорошее, что-то плохое, что-то, что изменило мою жизнь к чертям собачьим. И это всегда будет связывать меня с Роуг. Но, черт меня подери, если она еще имеет надо мной власть.

— Я вижу, ты все еще жаждешь моего члена так же сильно, как и в прошлый раз, когда видела его. — Я крепко сжал свой ствол, ослабляя давление в нем, пока ее глаза скользили по нему с гораздо большей уверенностью, чем у нее когда-то была. — У меня на яйцах вытатуировано твое имя, я развяжу тебя, если захочешь подойти и посмотреть поближе.

— Нет, спасибо, — беспечно сказала она. — Это шоу в душе продлится весь день, потому что мне нужно кое-что сделать, повидаться с людьми, забрать ключи у психов. — Ее верхняя губа приподнялась, а в глазах сверкнул гнев.

Я закончил мыться, в то время как она пыталась не обращать на меня внимания, но все это время продолжала наблюдать за мной краешком глаза. Затем я подошел к ней, мокрый насквозь и твердый, как камень, и обнял за спину, отчего у нее перехватило дыхание.

Я развязал полотенце и забрал его, чтобы вытереть волосы и грудь, прежде чем обернуть вокруг талии. — Тебе пока нравится экскурсия? — Невозмутимо спросил я.

Она потерла запястья, и я заметил браслет с акульим зубом, обернутый вокруг одного из них. Я покрутил зуб между пальцами, и она попыталась оттолкнуть мою руку, так как я чуть не сорвал его.

— Это тот самый, который Джей-Джей повсюду таскал с собой, будто от него он мог стать выше, если будет загадывать на него желания? — Я усмехнулся, и она пожала плечами.

— Что ж, это определенно сработало. И не только на рост.

Я подумал об этом куске дерьма, представляя, как отрезаю Джей-Джею член и ломаю ему ноги, чтобы он больше никогда не мог утверждать, что он высокий. — Я не думал, что ты трахаешься со всеми ними, но, полагаю, в этом есть смысл. Ты должна извлечь максимум пользы из его покрытого герпесом члена, пока можешь, потому что я планирую размозжить ему голову кирпичом и смотреть, как его глаза вылезают прямо из орбит. Не думаю, что после этого он будет на что-то способен.

Ее челюсть яростно запульсировала, и я издал насмешливый вздох. Значит, он был ей небезразличен, не так ли? Тогда почему она их сдала? За этим явно крылось нечто большее, чем она показывала.

Я прошел мимо нее, поймал за руку и снова потащил за собой.

— Я думала, тебе нравится отрубать людям головы? — сказала она ледяным тоном, вырывая свою руку из моей хватки. Если бы я беспокоился о том, что она сбежит от меня, она бы не высвободила руку. Но как бы то ни было, я был уверен, что маленькая мисс Потерянная будет преследовать меня по всему дому, пока не получит то, что хочет.

— Не всегда. — Я пожал плечами. — Требуется много усилий, чтобы разрезать всю эту плоть и кости, понимаешь? Иногда я предпочитаю задушить в них жизнь. Это тише. К тому же более личное. Так что я позабочусь о том, чтобы следующим, кого я убью таким образом, будет мальчик Фокси. Я поцелую его за тебя на прощание.

— Ты, очевидно, побеспокоился о том, чтобы приложить усилия, отрезав головы Родригесу и Пистону, — мрачно сказала она, и я нахмурился, глядя на нее через плечо.

— Кому? — Пробормотал я, хотя на самом деле мне было насрать.

— Парням, чьи головы ты отрубил сегодня ночью возле «Дома Арлекинов», прежде чем написать «война» на воротах, — сказала она с укором.

— Я ни хрена не делал, я был здесь всю ночь. Ты поэтому пришла сюда, красавица, чтобы отчитать меня? Потому что это звучит как напрасное путешествие.

— Я сказала тебе, почему я здесь, — твердо сказала она. — И можем мы, блядь, поторопиться с обменом, потому что это место попахивает дерьмом. Или, может быть, это просто слова, слетающие с твоих губ.

Я развернулся к ней, толкнул ее к стене и оскалил зубы ей в лицо. Я чувствовал, как ее сердце колотится о мою плоть, когда мой член уперся в ее бедро, и она начала задыхаться, как сучка в течке. — Какого хрена мне лгать? Я горжусь каждой смертью «Арлекинов», которую принес. Я объявил войну Фоксу и его маленькой команде давным-давно, и я бы не стал тратить время впустую, чтобы сделать это снова. И поверь мне, если бы я подошел так близко к его дому, я бы прокрался через заднюю дверь и выпотрошил каждого из них в их постелях.

— Похоже на нечестный бой. — Она вздернула подбородок, вся такая язвительная и вызывающая. Это вызывало у меня желание поставить ее на колени и заставить давиться моим членом, пока борьба не иссякнет. Но у меня было ощущение, что для этого потребуется нечто большее, судя по выражению ее глаз.

— Ты не знаешь, как выглядит нечестный бой, красавица, — прорычал я, и ее горло дернулось.

— Хочешь поспорить? — прорычала она, и я склонил голову набок, мое любопытство было задето.

— Кто причинил тебе боль? — Потребовал я ответа, и тьма просочилась в мою кровь и осела там.

— Было бы быстрее перечислить, кто этого не сделал, — огрызнулась она, и дьявол во мне наклонился ближе.

Я оказался с ней нос к носу, вдыхая ее кокосовый аромат и желание, льющееся из ее глаз так же остро, как и ее боль. — Ну, сделай мне одолжение, потерянная девочка. Напомни мне трахнуть тебя, прежде чем ты поднесешь лезвие бритвы к своим запястьям. Будет чертовски обидно, если это тело пропадет, прежде чем я смогу им насладиться.