- Купер Джилли

- Молодец, - похвалила Гэрриет и подумала про себя: лучше бы промолчал.

- Вот твоя тысяча, - сказал Джон. - Теперь можно играть еще полчаса, не меньше.

Гэрриет мечтала только о том, чтобы он поскорее у нее выиграл. Все равно она слишком волновалась за Севенокса и не могла сосредоточиться. Шансов выиграть в “Монополию” у нее не было никаких, ей просто хотелось закончить игру как можно скорей.

К счастью, в этот момент в дверь позвонила Сам-ми. Она привела с собой Джорджи и Тимоти - старшего сына Пембертонов, который дружил с Джоном, - и вскоре дети, все вчетвером, исчезли в глубине чердака.

Самми с Гэрриет вернулись в детскую, где по ковру ползал неутомимый Уильям.

- Как было вчера у Арабеллы? - спросила Самми.

Гэрриет дала ей краткий отчет о событиях вчерашнего вечера.

- Честно говоря, я не знала, куда деваться, - закончила она. - Если бы не Кори, я бы, наверное, там же провалилась со стыда.

- А мне Чарльз Мандер нравится, - сказала Самми. - Его тут многие считают лучшим производителем - если не Йоркшира, то, во всяком случае, его западной части. - Она довольно расхохоталась. - Представляю, как Арабелла выпихивала тебя на кухню.

- С виду она как будто даже ничего, - задумчиво пробормотала Гэрриет. - Вот только зачем она так себя навязывает?

- Наверное, от отчаяния. Интересно, сколько ей, лет тридцать? Бр-р-р!.. Надеюсь, я не доживу до такого ужаса.

- Сорок, наверное, еще ужаснее. А миссис Боттомли, вероятно, уже за пятьдесят.

Обе примолкли, пытаясь постичь всю чудовищность пятидесяти.

- Кори тридцать четыре года, - сообщила Самми. - Для мужчины вроде бы не так страшно. Но все равно: когда ты родилась, ему было четырнадцать. Он уже ходил на вечеринки, краснел, бледнел и обливался холодным потом из-за каких-нибудь прыщавых девиц - только представь.

Гэрриет подумала и решила не представлять.

- Элизабет с Майклом тоже помучились после вчерашнего, - сказала Самми. - А тут еще в доме, оказывается, кончились таблетки алказельцер. Так Майкл, представляешь, спустился среди ночи на кухню и проглотил шестнадцать таблеток детского аспирина.

- А что будет в пятницу? - спросила Гэрриет.

- Бал охотников, - ответила Самми. - Это у них в охотничьем клубе такое ежегодное развлечение. Все напиваются вдрызг и начинают трубить в охотничьи рога, потом по очереди бегают наверх, запираются в какой-нибудь спальне и трахаются там как сумасшедшие.

Она начала играть с Уильямом; смешила и щекотала его, малыш залился неудержимым смехом.

- Кто еще будет у Элизабет на балу? - спросила Гэрриет между прочим, разбирая выстиранное белье.

- Ты хочешь спросить, - лукаво прищурилась Самми, - кого она наметила для Кори?

Гэрриет покраснела.

- Я просто подумала, может, там будет кто-нибудь из тех, кого я вчера видела у Арабеллы.

- Для него она пригласила свою самую шикарную подругу, Мелани Брукс. Это еще одна разведенная неврастеничка. Я читала письмо Элизабет к ней. “Дорогая Мелани, я рада, что в пятницу мы наконец увидимся. Постарайся подъехать пораньше, чтобы успеть привести себя в порядок. Ты же знаешь, вечером тут будет слишком шумно, а ты непременно должна быть на высоте. Я подыскала для тебя такого партнера - увидишь, закачаешься. От него, правда, только что ушла жена, и он пока ведет себя как безутешный супруг, но это пока”.

Гэрриет едва заметно нахмурилась.

- Не переживай, - сказала Самми. - Она же старуха. Ей не меньше тридцати, и ноги кривые.

- На балу под длинным платьем их не будет видно, - угрюмо заметила Гэрриет.

Зазвонил телефон. К удивлению Гэрриет, это оказался Билли Бентли.

- Привет, - смущенно сказала она. - У вас там уже все кончилось?

- Я освободился раньше, у меня жеребец захромал. Так, ничего серьезного, отдохнет несколько дней и будет в полном порядке.

- Как сегодня охота?

- По правде сказать, так себе. Эти защитники лисиц подкинули какого-то огромного пса, черного в серых пятнах, - он нам перебаламутил всю свору. Гончие выбежали на шоссе - слава Богу, никто не пострадал, - а кончили тем, что загнали одну несчастную рыжую кошку в сортир какого-то дома и чуть не разорвали ее в клочья.

- О Господи! И что кошка?

- Улизнула, слава Богу, - не то завтра эта история была бы во всех газетах.

- А этот черно-серый?

- Мы еле-еле отогнали его от своры, а потом Кори всех выручил, взял его на себя. Он дал пятерку какому-то местному парню и велел отвезти пса к вам домой. Сказал, что не отпустит его, пока эти диверсанты с плакатами сами за ним не пожалуют. Правда, он совершенно дикий, не знаю, как вы там с ним будете управляться.

Гэрриет прикрывала трубку рукой и мужественно давилась смехом.

- Зато потом собаки наконец взяли след. Послушайте, вы в пятницу ничем таким не заняты?

- Да как будто нет. У меня как раз свободный вечер.

- Так, может, встретимся?

- Хорошо. - Ну и пусть, пусть Кори обхаживает своих шикарных неврастеничек, она не будет ему мешать.

- В пятницу как раз будет бал охотников - надеюсь, вы не возражаете? - сказал Билли.

- Ой, - невольно вырвалось у Гэрриет.

- Сначала поужинаем у меня дома. Часов в восемь я за вами заеду.

- Но… мне нечего надеть.

- Без ничего будет даже интереснее, - хохотнул Билли. - Ну, до пятницы. А Уильяма берите с собой, няня уже ждет не дождется, когда ей дадут повозиться с младенцем.

Гэрриет медленно повесила трубку.

- Счастливица, - протянула Самми.

- Ох, Кори и разозлится, - сказала Гэрриет. - Подумает, что я нарочно это подстроила, чтобы натянуть ему нос… Но мне так приятно, что Билли вспомнил про Уильяма.

- А они у себя в семье вообще привыкли к внебрачным детям, у Биллиной сестры их по меньшей мере двое. У них и предки через одного так жили. Так что, - заключила она, - выбрось-ка ты эту фотографию Саймона и начинай новую жизнь. Билли славный малый, и денег у него куры не клюют. Но смотри, таких маменькиных сыночков надо брать тепленькими, пока они не успели опомниться.

- Мне даже не в чем идти, - сказала Гэрриет.

- У меня есть бесподобное оранжевое платье в облипочку, - сказала Самми. - Вечернее, как раз то, что тебе надо. Я купила его год назад, все надеялась похудеть, но так и не похудела. Вот увидишь, на тебе оно будет смотреться просто потрясающе.

***

Всю неделю Гэрриет никак не могла заставить себя сказать Кори, что она тоже собирается на бал. Она уже успела принести из чистки его красный фрак с серыми отворотами, постирать и накрахмалить его парадную рубашку и примерить оранжевое платье Самми, которое сидело на ней как влитое. Близилась пятница, но Гэрриет все откладывала свое признание то из-за того, что Кори был погружен в работу и она не хотела его отвлекать, то у него было хорошее настроение, которое жалко было портить, то, наоборот, плохое, и ей не хотелось еще больше его ухудшать.

Под предлогом того, что у Шатти порвались все колготки, она съездила в Скиптон и купила себе огненно-рыжее боа, надеясь с его помощью хоть отчасти прикрыть наготу верхней части тела. Правда, подходящего лифчика под платье в Скиптоне не оказалось.

- Иди так, - сказала Самми. - Надо быть свободнее.

- У меня все вывалится, как только я начну танцевать… если, конечно, кто-нибудь меня пригласит.

***

Зная, что, уложив детей, она уже ничего не успеет сделать, Гэрриет всю пятницу подпольно готовилась к вечеру. Сна уже покрасила ногти, помыла голову и обмотала ее платком, чтобы волосы потом не торчали колом. Когда она заканчивала чистить картошку детям к ужину, в кухню вошел Кори с двумя рубашками под мышкой.

- Па, больше сегодня не работай, - сказала Шатти, цепляясь за его руку.

Кори открыл дверцу стиральной машины и уже собирался бросить туда рубашки, но вместо этого присмотрелся и неожиданно извлек из кучи белья увядший букетик нарциссов.

- Цветочки стираем?

- О Господи, сегодня я что-то совсем рассеянная! - Гэрриет покраснела. - Я хотела бросить их в агрегат.