Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Приходить в себя после комы сложно и порой создавалось впечатление, что тело мне больше не принадлежало, но еще хуже становилось от тех мыслей, которые каждый день рвали мое сознание.
Я все думала о Фелисе. В последние годы мы уже не были близки так же, как прежде и за то время, которое она провела в университете Милана, я свыклась с мыслью, что мы не всегда будем рядом друг с другом. Жизненные пути нас разведут. Но как принять ту мысль, что ее вообще больше нет? Я углублялась в эти размышления, а потом отталкивала их от себя.
Я так же думала над тем, как теперь жить мне и маме, но тут все было не менее сложно. Ни одной нормальной идеи. Сама мысль о том, что я, Ромола, теперь мертва для всех, сбивала с ног.
В итоге, за время реабилитации, просто для того, чтобы не сойти с ума, я зацикливалась на том, что меня разгрызало изнутри. А именно — злость. Меня жгло от ярости при мысли, что где-то безнаказанно ходил человек, который довел Фелису до такого состояния и больше всего на свете я хотела, чтобы его настигла участь похуже той, которую получила моя сестра.
В итоге, все следующее время я только 0б этом думала и на этих мыслях концентрировалась. Как же невыносимо сильно мне хотелось раздавить и уничтожить этого человека. Это стало моим стимулом к скорейшему выздоровлению.
— Молодец, Фелиса. Вижу, что ты быстро приходишь в себя, — похвалил меня Джакомо мой лечащий врач.
На тот момент мне уже сняли гипс с ног и я стала понемногу ходить. С рукой у меня не было никаких проблем. Переломы на ней уже давно заросли и перестали ныть, а вот делать даже небольшие шаги сразу было больно.
— Это нормально, Фелиса. Еще какое-то время ноги будут болеть, — успокаивал меня Джакомо, когда видел, как я кривилась в очередной раз разминая ноги. Он вообще много чего говорил, а я молча кивала и запоминала все его слова, поскольку намеревалась уже вскоре покинуть больницу.
Мы с мамой понимали, что нам следовало уехать из Бергамо. Хотя бы на время нужно было покинуть этот город.
— Ромола, ты не хочешь поехать в Дзоньо? — предложила мама. Сейчас она единственная, кто называл меня Ромолой. Никогда не думала, что будет настолько приятно просто слышать свое имя.
— Да, хороший вариант, — я не стала уточнять, что это вообще единственное место, в которое мы могли поехать.
В Дзоньо жила Литиция, старшая сестра мамы. Она пару раз приезжала в Бергамо. пока я была в коме и мама рассказала ей о нашей ситуации, на что Литиция предложила свою помощь. То есть, несмотря на то, что женщина жила небогато, она предлагала нам пожить у нее.
Так и было решено, что при первой возможности мы уедем в Дзоньо. Правда, я не говорила маме, что на будущее у меня были планы, которые она бы точно не В Дзоньо жила Литиция, старшая сестра мамы. Она пару раз приезжала в Бергамо. пока я была в коме и мама рассказала ей о нашей ситуации, на что Литиция предложила свою помощь. То есть, несмотря на то, что женщина жила небогато, она предлагала нам пожить у нее.
Так и было решено, что при первой возможности мы уедем в Дзоньо. Правда, я не говорила маме, что на будущее у меня были планы, которые она бы точно не одобрила.
* * *
Слишком быстро закончился август и наступил сентябрь. К этому времени мама перевезла те немногочисленные вещи, что у нас остались в Дзоньо и восстановила свои документы. Поэтому, несмотря на то, что я все еще была слабой, в Бергамо мы больше задерживаться не стали и сразу же переехали к Литицие.
Я так и не смогла заставить себя навестить могилу Фелисы. Но, когда мы уже были в Дзоньо я все же спросила у мамы, как именно похоронили сестру.
— Один человек помог деньгами. Он все оплатил, — последовал уклончивый ответ.
Мама еще что-то пробормотала насчет того, что не особо хотела принимать эти деньги. но на мои вопросы, касательного того, кто же оплатил, по сути, мои похороны, она больше отвечать не стала.
== Закончился сентябрь и наступил октябрь.
У Литиии был свой дом и приличное количество скота, благодаря чему, со временем, мама понемногу начала приходить в себя. Тут некогда унывать. Дела, дела и еще раз дела.
Я тоже была приобщена к огороду и, возможно, именно благодаря уходу за виноградниками я стала себя лучше чувствовать. Уже не жаркое, но теплое солнце и не слишком тяжелая физическая работа. Жизнь в этой комунне дала мне возможность окончательно восстановиться.
После этого пришло время браться за то, что я эти месяцы планировала.
== Помню, как впервые после того случая с пожаром зашла в соцсеть. Раньше я этого избегала, ведь не хотела, чтобы мне хоть что-то напоминало о прошлой жизни и подругах, по которых я, естественно, скучала. Но тогда мне требовалась соцсеть для дела.
Я создала новую страницу, которая будто бы принадлежала одному очень горячему парню и под этой вымышленной личностью написала своей подруге Альде. Она уже закончила университет в Милане, но девушка должна была знать кто именно издевался над Фелисой. Об этом я и хотела спросить. Правда, я начала разговор издалека, чтобы не выдать своего явного интереса и вот, когда тема коснулась Фелисы, я получила такой ответ:
«Да над Фелисой издевались все кому не лень».
Я нахмурилась и задала следующий вопрос:
«Почему? С чего все началось?»
Следующее сообщение Альды меня поразило:
«Просто она ненормальная. Вечно выглядела так, словно за ней вот-вот должна была прийти инквизиция. Ни с кем не разговаривала, но, при этом, без перестану бегала за одном парнем. Писала ему письма с признаниями в любви и преследовала его. Слышала, что она ему еще и с разных номеров по ночам звонила. Плюс, этот парень очень популярен у нас в университете, поэтому его поклонницы не были рады такой сумасшедшей фанатке».
Я несколько раз перечитала сообщение и вообще не поверила в то, что Фелиса могла нечто такое делать. Ладно, ее отстраненность от других студентов мне не показалась странной. Сестра с детства была стеснительной и тяжело сходилась с людьми. Но вот, чтобы она бегала за каким-то парнем… Вообще немыслимо.
«Ты уверена? А как зовут этого парня?» — написала я Альде.
«Уверена. Своими глазами все видела. И какая тебе разница? Давай поговорим о чем-нибудь другом. Не хочу даже думать о Фелисе. Сестра у нее была классная, а вот она фрик».
«Просто ответь, как его зовут?» — я не переставала настаивать.
«Ксиан. Его зовут Ксиан Ян».
== После разговора с Альдой я еще какое-то время находилась в замешательстве.
Ксиан Ян. Это имя мне сразу показалось знакомым, но я не смогла вспомнить, где именно раньше его слышала. И только спустя время поняла, что Альда мне его и назвала тогда в клубе на мой день рожденья. Этот Ксиан в тот день был в Бергамо.
Но я все равно не поверила в то, что Фелиса может начать кого-нибудь преследовать и весь вечер искала в сети тех, кто так же учился в университете Милана и будто бы невзначай спрашивала их о том, знали ли они девушку по имени Фелиса Гвидиче. Оказалось, что сестра в универе была знаменитостью. При чем, знаменитой она была не с хорошей стороны.
Все с кем я общалась, как один твердили о том, что Фелиса была влюблена в Ксиана и это видели абсолютно все, ведь сестра, будто потеряв голову, бегала за этим парнем. Только Яну это не нравилось. Фелисой он брезговал.
В итоге, прообщавшись с разными людьми почти до глубокой ночи, я узнала много нового о своей сестре и пришла к выводу, что она была влюблена в этого Ксиана.
При чем, какой-то одержимой и ненормальной любовью, которая выливалась в преследование и навязчивые признания в любви. И именно поэтому многие из тех с кем я общалась, называли Фелису больной. Ксиан Ян не тот, кому можно так просто надоедать.
Но мне все равно не верилось во все это и, проведя всю ночь в размышлениях, я решила, что в ближайшие дни поеду в Милан и наведаюсь в университет. Что я там буду делать, я еще не знала, но понимала, что мне нужно встретиться с Ксианом.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
