Мороз по коже (СИ) - Левина Ева

Глава 11

Нет, я конечно, видела, что этот чертов Мороз не в порядке, но чтобы настолько?! Такой красивый мужик и такой извращенец! Он реально сглатывал слюну и дёргал кадыком, когда я ела! Голодный? Чёрта с два! Этот взгляд я хорошо помню. Примерно так смотрел Артем Азаров, мечтающий залезть мне в трусы!

Вывод напрашивался сам собой. Морозов в курсе, что я, скорее всего, никакая ему не племянница, а моя мать аферистка, каких стоит поискать. Может он решил меня проучить?

Если это реально так, то я крупно влипла, потому что еще не известно, кто хуже: Марат Токуев или Мороз.

Влетев в аудиторию перед самым началом занятия, я плюхнулась рядом с Ульяной и облегченно вздохнула. Фух… Успела. Теперь этот вредный Роман Сергеевич и толстый декан ко мне не придерутся. А учебу я наверстаю, нужно только немного времени.

Весь день пролетел в суматохе. Оказалось, что за эти два месяца я пропустила огромное количество материала и влиться в струю теперь гораздо сложнее, чем предполагалось ранее.

Уже вечером после того, как добрых два часа провозилась над ужином для Морозова, я, наконец, села за учебники.

Рефераты, курсовая и зубрежка материала к двум заваленным зачетам заняли все мое время до самой полуночи. Когда я закончила часть подготовки, тело болезненно заныло от долгого сидения за ноутбуком, а глаза начали слипаться от недосыпа. Зато Морозов до сих пор не явился.

Выйдя на кухню, я одернула розовые пижамные шорты и принялась упаковывать еду в контейнеры. Нет, ну каков подлец! Сначала потребовал, чтобы я каждый день готовила ему ужины, а сам даже не соизволил приехать. Помнится, он ворчал себе под нос, что из-за меня недотрахался. Может там и покормили?

Мне же лучше! Отбивных, и прочей еды, которой я наготовила с учетом отменного Морозовского аппетита, мне должно хватить на две недели.

Налив себе сока, схватила остывшую плюшку с сахарной пудрой и направилась в свою новую спальню. Я совсем не жалела, что выбрала одну из самых маленьких комнат на первом этаже. Бежевая спальня казалась уютной и по-настоящему девичьей, а отличие от других, оформленных как дорогие гостиничные номера в пятизвездночных отелях с картинки.

Откусив кусочек плюшки, я удовлетворенно хмыкнула. Вкусная. Руки помнят рецепты мамы Люси. А сердце помнит её тепло.

Холодные дорогие простыни быстро согрелись от моего тепла и я, сама не поняла, как провалилась в глубокий сон. Но вопреки надеждам, вместо отдыха я попала в странный сюрреалистичный кошмар. Сначала я прямо из этого особняка отправилась в школу, где учителем был Морозов. Он стоял у доски и, постукивая указкой, проверял мои сочинения, а затем орал, как безумный, то и дело указывая на ошибки. Я же сидела на первой парте и рыдала, теребя один из хвостиков, на котором красовался большой белый бант, как в первом классе.

Потом картинка сменилась, и появилась мама Люся. Она грустно улыбалась и гладила меня по голове, приговаривая, как ей жаль меня оттуда, с небес. Взгляд тети был до того теплым и пронзительным, что я расплакалась, принявшись шумно всхлипывать и жаловаться на свою судьбу. Я рассказывала ей о долгах, о коллекторах и о Морозове, который свалился, как снег на голову, и взялся меня перевоспитывать.

— Тише… Тише, — приговаривала тётя и целовала меня в макушку.

— Тише… Тише, — вторил ей низкий мужской голос, и горячие сухие губы то и дело прижимались к моим вискам и лбу.

Когда я стала немного успокаиваться, в нос вдруг проник легкий запах цитруса, перемешанный с терпким ароматом табака. Постепенно к нему присоединились ноты алкоголя… Образ тёти стал стремительно таять, а на смену ему пришло постепенное, но очень странное пробуждение.

Раскрыв глаза, я не сразу сориентировалась в ночной темноте и даже вскрикнула от прикосновения чужих рук.

Мужских!

Где я?

— Тише… Тише… Успокойся, не плачь, маленькая, — послышался приглушенный хрипловатый голос прямо над ухом.

Морозов? Так это его руки гладили меня по голове, пока мне снилась умершая тетя? Его губы прижимались к моей макушке? И запах алкоголя тоже от него?

Сначала я замерла, не зная, как реагировать на этого пьяного кобеля, но вдруг поняла, что он прав, и я действительно плачу! Сердце стучало, как бешеное, щеки были мокрыми от слёз, а из груди то и дело вырывались шумные всхлипы.

— Отпустите, Роман Сергеевич, — просипела я и попыталась отодвинуться от навязчивых прикосновений нетрезвого мужчины как можно дальше. Но у Морозова, видимо, было совсем другое мнение на этот счет, поэтому он подхватил меня под ребра и притащил обратно, себе в объятья.

— Я не шучу! Не трогайте меня!

— Не шуми, — проворчал он и уткнулся носом мне в макушку, — теперь я понял, ты пахнешь духами моей матери. Мне нравится.

— Очень рада, что вам нравится, но лапать меня не обязательно, Роман Сергеевич, — съязвила я и уперлась ладонями в его исполинские плечи.

Нет, ну не мужик, а настоящая глыба!

После моих слов Морозов напрягся и почти сразу отпустил меня, а затем резко поднялся и широким шагом направился к двери.

— Впредь, попрошу, не заходить ко мне в спальню без стука! Иначе мне придется вернуться в общежитие! — крикнула я ему вслед, прижимая ладони к покрасневшим щекам.

Видела бы меня мама Люся! Одна в спальне с человеком, от которого буквально за версту веет тестостероном и сексом! Это даже более интимно и постыдно, чем охмурять наркомана Соболева в випке ночного клуба "Black"!

— Ты кричала и плакала во сне, поэтому я вошел, — ровным тоном ответил он и вышел, оставив меня в темноте.

Как только за высокой фигурой Романа Сергеевича закрылась дверь, я включила ночник и бросилась к замку. Покрутила его так и сяк, и убедившись в исправности, защелкнула. Он, конечно, не внушил мне доверия и вряд ли спасет, если Морозов снова решит ворваться в спальню, но хоть на время задержит вторжение.

На экране телефона тускло высвечивалось 2:30 ночи, но сон как рукой сняло. Воздух в комнате всё еще пах моим поздним посетителем, а от его прикосновений до сих пор шел мороз по коже. Оттянув свою коричневую прядь, я втянула воздух и машинально отметила: волосы тоже пахнут им и его поцелуями.

Может мне просто кажется, что у Морозова не родственный, а мужской интерес? Вдруг я, в силу неопытности, напридумывала себе лишнего?

Я ведь еще ни с кем… Да и целовалась всего с тремя парнями в жизни… С больной тётей на руках все время было не до этого. Только учеба и бесконечная череда серых дней, в которых мы боролись с её болезнью и постоянным безденежьем.

На секунду я задумалась о том, что при его прикосновениях чувствую я сама? Не противно, но и не приятно. В общем никак. Хотя нет… Стыдно и неловко иногда.

Как-то Ульяна говорила о бабочках, возбуждении и прочих признаках влечения. Бабочки у меня были на первом свидании с Азаровым, но потом я узнала, что он целовал другую, а тёте стало хуже. И всё прошло… Ни бабочек ни влечения. Полный ноль.

Уснуть удалось только под утро, но уже в шесть тридцать меня разбудил громкий стук в дверь. Не желая вылезать из теплой постели, я накрыла голову подушкой и зажмурилась. Настойчивый стук повторился.

— Вставай, соня. Я взял у декана твое расписание и знаю, что тебе сегодня к первой паре, — несмотря на вчерашний инцидент, голос Мороза звучал очень бодро.

— Как же ты меня достал, узурпатор, — промычала я и застонала от гнетущего ощущения безысходности.

— Пигалица! Я все слышу! Следи за языком, если не хочешь остаться без наследства и со следами ремня на заднице.

— Вам послышалось, я ничего плохого не сказала, — мои слова буквально сочились сарказмом и это не ускользнуло от Морозовского внимания.

— Вставай, коза! У меня со слухом всё в порядке, — проворчал за дверью тиран, и я уже услышала звук удаляющихся шагов, но не смогла сдержать свой длинный язык, поэтому крикнула вдогонку:

— Ну не знаю, дядюшка. В вашем возрасте уже могут быть проблемы. Может все таки посетите лора? Вдруг вы глохнете?