На грани фола (СИ) - Орлова Настя

— Дай сюда, — рычу я и смачно выдавливаю мазь ей на кожу. Растираю, пока та шипит на меня изо всех сил. — Говорил же, змея. Потерпи, будет жечь, но до завтра все пройдет.

Кроме синяков, конечно.

Откладываю тюбик на приборную панель и еще раз прохожусь пальцами по ее руке. Растираю между ладоней, как всегда делал себе, и ловлю тишину. Булочка молчит, что очень странно. Дышит неровно, краснеет и молчит. Еще пахнет снова так, что сожрал бы на месте.

— Это шампунь? — транслирую мысли вслух.

Она резко вскидывает на меня взгляд, и мы оказываемся в паре сантиметров друг от друга. Ее рваный выдох щекочет мне лицо.

— Не понимаю, — линия ее бровей ломается, она морщит лоб, будто решает сложную головоломку.

Смешная. Этого не отнять.

— Я о… — говорю, не отрываясь от ее дрожащих губ.

— Да ну на хер! Хозяин приехал! — орут с балкона, из-за чего Булочка отскакивает от меня и бьется башкой об стекло.

— Блять, не убейся хотя бы сегодня, прошу, — шепчу больше себе, чем ей.

— Народ, Гром тут! Чествуем Громовержца! — А это уже Русик подключается.

И едва мы выходим из машины, во двор большим пьяным скопом вываливается толпа. Какая-то телка с ходу виснет у меня на шее, другая уже ноет, что ревнует. Парни рвутся что-то угарное рассказать. А я оборачиваюсь к Булочке, которая трется у капота, и вижу ужас в ее глазах, но подбородок та держит кверху. Амазонка, блин.

— Пойдем, моя личная… — не успеваю закончить про рабыню. Девчонка подбегает в темпе вальса и ловит на себе с десяток удивленных взглядов.

— Я его персональный ассистент. Всем здравствуйте!

Здравствуйте? Кажется, это будет весело.

Глава 11

Тори

Здравствуйте? Господи, что я несу? Кажется, это будет ужасно.

Стоит мне выдать ерунду про персонального ассистента, как пьяный гул вокруг стихает, и десяток пар глаз начинает пялиться на меня так, будто я рехнулась. Качки из баскетбольной команды напрягают извилины, пытаясь сложить между собой два слова и отгадать смысл сказанного. У дамочек, которые облепили Громова, как пчелы — улей, яд из накаченных губ так и сочится наружу, потому что они, кажется, думают, что я посягаю на их достояние. Только Руслан смеется. А Бык… К счастью, Громов не соврал — этого отморозка я в толпе не вижу.

— А что такой сексуальный персональный ассистент делает, м? — подает голос кто-то из команды. — Я бы не отказался от персонального отношения.

— Извините, но эта опция временно недоступна, — парирую я за секунду до того, как Громов отпихивает от себя девок и, грозно сдвинув брови, делает выпад ко мне навстречу.

— Огневу не обижать и не трогать, — обхватив меня за талию, вещает он, вконец обнаглев. — Она мой персональный ассистент и ничей больше. Ясно всем?

Пока качки в толпе переглядываются, а девушки презрительно скалят зубы, ладонь Грома нахально соскальзывает с талии и ложится на мою задницу. Офигеть просто.

— Ну, раз ясно, погнали веселиться, — резюмирует Гром, легонько сжимая мою левую ягодицу.

— Руки от меня убери, — цежу сквозь зубы, вернув себе самообладание, но тот словно не слышит — подталкивает к лестнице, даже через одежду прожигая мой зад своей аристократичной ладонью.

В дом, кстати сказать, мы заходим первыми. Видимо, на подкорке у всех зашито — вперед хозяина залезть никто даже не рыпается, хотя до этого уже тусили без него. Я опять дергаюсь, чтобы сбросить с себя его конечность, и только тут он меня наконец-таки отпускает, а пока комнату заполняет народ, сразу двигает к кухне.

Я толком даже осмотреться не успеваю — ловлю свое отражение в зеркале напротив и внутренне умираю. Это еще надо постараться выглядеть так фигово, как сейчас. Старые джинсы, растянутый свитер, волосы, собранные с петухами на макушке и ни грамма косметики. Только щеки пылают, будто у меня аллергия в острой форме. Да, я, конечно, не рассчитывала на подобный вечерний променад, но, блин, бесит же, что в окружении размалеванных змеюк я выгляжу как бледная моль.

Ну и к черту! Я вообще-то официально болею и в гости к Громову не набивалась.

— Эй, ассистент, ты чего застыла? — доносится раздраженный голос из кухни. — Тащи сюда свой огненный зад. Отрабатывать мою доброту пора.

И когда я протискиваюсь через толпу к Громову, меня снова на полпути цепляет старшекурсница Карина. Ну как цепляет, не трогает, конечно, но таким ядом исходит, боюсь, что меня даже с расстояния зацепит. Бедняжка явно для Громова один из экземпляров обширной коллекции, который уже отправлен на полку «прочитана и объезжена», только этого еще не понимает. Даже язвить не хочется — пожалеть, скорее.

— Привет, Карин, как поживаешь? — говорю с самой сладкой улыбкой из своего арсенала.

— Прекрасно, — она кривит губы, словно разговаривать со мной ей неприятно на физическом уровне. — Что у тебя с Арсом?

Опять двадцать пять.

— А что у меня с ним? — делаю вид, будто не понимаю, куда она клонит. — Деловое соглашение, Карин. Ты же слышала.

— Держись от него подальше, — шипит подруга. — Он мой.

Ну вообще-то у меня нет никакого желания сближаться с Громовым, но когда вот так откровенно к чему-то склоняют, молчать я не умею. Это на уровне подсознания заложено. Знала бы Карина мою скрытую сучью сущность, точно бы попросила поласковее, а теперь пусть пеняет на себя.

— А он в курсе, что твой? — уточняю я насмешливо. — Мне вот сказал, что открыт для предложений.

Карина распахивает напомаженный рот, чтобы прыснуть в меня очередной порцией ревности, но из кухни снова доносится нетерпеливый рык Громова:

— Огнева, блять! А ну дуй сюда!

— Ну и чего ты орешь? — заявляю с порога, наблюдая, как Арсений ловко мутит в шейкере коктейль.

— Не ору, а делаю внушение, — поправляет он нахально. — Не хватало еще, чтобы ты своей нерасторопностью мою вечеринку испортила.

— Я вообще не просила сюда меня привозить, — напоминаю, упирая руки в бока.

— Но ты здесь, так что, давай, пошевеливайся, покажи себя в деле. А то я начну думать, что официантка из тебя такая же хреновая, как и чирлидерша.

Ну это уже форменный подкол с его стороны. Сложив губы в приторной улыбке, я дерзко показываю ему фак. И от темнеющего взгляда в сердце что-то екает, но я почему-то уверена, что хватать меня, как Бык, он не станет.

— Охуела в край, — резюмирует Арсений. — Еще раз что-то подобное выкинешь, я этот твой палец засуну тебе в трусы и, пока не кончишь, достать его не позволю. Поняла?

От нарисованной им картины мою шею и щеки обдает жаром, а упакованной в спортивный бюстгальтер груди́ становится подозрительно тесно.

— Поняла, значит, — заключает он, испепеляя меня взглядом. А следом сыплет градом команд: — Достань из морозилки лед и несколько коробок с котлетами для бургеров. В холодильнике есть кетчуп, помидоры и сыр, булки найдешь в хлебнице. Надеюсь, приготовить бургеры ты в состоянии. И напитки вынеси. Пиво и кола. Поднос под мойкой.

Собрав башенкой стопку стаканов и шейкер в придачу, Громов удаляется в зал, оставляя меня наедине со своими чертовыми заданиями. И пока я воображаю себя Золушкой, которую только что отчитала злая мачеха по фамилии Громов, чувствую, как в кармане вибрирует телефон.

«У тебя все хорошо?»

Это Дима. Чувство стыда затапливает меня, как только представлю, что он видел меня уезжающей с Громовым. Особенно после того, как отказалась гулять с ним. Я вообще уже смирилась с тем, что Дима мне больше не напишет, но он снова показал себя лучше, чем я о нем думала.

«Это не то, чем кажется»

«Извини, я…»

Я пишу и стираю сообщение несколько раз, пытаюсь собраться с мыслями, но не выходит из-за громкой музыки. А потом психую и отправляю короткое «да, спасибо» в ответ, потому что устала от всего. Если Дима хотел, у него было много возможностей заявить на меня права, но он этого не сделал, а из меня коварная соблазнительница так себе.