Опера вызывали?! (СИ) - Романова Ульяна "Ульяна Романова"

— Ага! — фыркнула я.

— Не «ага», а «так точно, любимый»! На практике не была, что ли?

— Была! И там нормальные опера были, а не гулящие мартовские коты!

— Пельмешка, хреново тебя нормальные опера учили, если ты ментовские наручники от секс-шопных отличить не можешь!

— От каких? — взвыла я, приглядываясь.

Действительно, наручники были один в один как настоящие, только металл тоньше и легче.

— Чебурашка, тебя когда Малинка с Артом из секс-шопа забирали, ты под шумок наручники свистнул?

— Не, Багров забыл забрать.

— А, ты стырил идею у Багрова, да? Это он креативил с наручниками! Ничего своего… Расстегивай!

— Пельмешка, я тебе уже три раза сказал — ключей нет! И сегодня не будет!

— Ваша сдача! — снова отвлекла нас официантка.

Сыпанула в огромную ладонь опера мелочь и снова уплыла.

— Ты доедать будешь? — покосился на нетронутую тарелку Жека.

— Нет! И ты не будешь!

— Это четвертый подвиг, да? Лечебное голодание?

— Господи, он правда идиот! — возвела я очи горе.

— Не слушай ее, Господи, это она вредина!

Я достала мобильный, разблокировала и набрала номер Артура, чтобы попросить привезти нам ключи. Телефон оказался выключен.

— Пошли в общагу, — решила я.

— Не пойду, — уперся Громов.

— Что ты хочешь? — вздохнула я.

— Вот, это уже конструктивный диалог! — обрадовался Громов, — сейчас идем в кино, потом долгая прогулка под луной, а потом…

— А потом я буду закапывать твое бездыханное тело, — подсказала я.

— Яму большую придется копать, — скептически пробормотал Жека, осматривая себя любимого.

— Сними с меня наручники!

Я подпрыгнула на сидении и взвилась.

— Простите, — нас снова отвлекли.

На этот раз мужчина за соседним столиком.

— Я тут случайно услышал…

Он поднялся, подошел к нам, взял мою руку, отодвинул пальцем крохотный рычаг на «браслете», и наручник волшебным образом расстегнулся.

— Вот так, — мужчина явно смутился.

— Вы мой спаситель! — обрадовалась я, пряча руку за спину.

— Мужик, документы предъяви, — грозно потребовал у моего личного Супермена Громов.

— У тебя выходной, опер Чингачгук! — отрезала я, вступаясь за своего спасителя. — Оснований для проверки документов у тебя нет.

— Есть. Рожа один в один как у нас в ориентировке. Я обязан проверить!

— Превышение полномочий, да? — завелась я.

— Ну, уволь меня! — развел руками Жека.

— Увольняю! — любезно согласилась я. — Пойду приказ напишу. Уволить опера Чингачгука с позором из органов и сдать обратно в секс-шоп!

— Пельмешка, — мы оба поднялись, и огромный грозный Евгений нависал надо мной, упирая руки в бока.

— Что? — окончательно разозлилась я.

— Номер свой мне продиктуй. Буду отчитываться на предмет первого подвига и ждать оставшиеся восемь.

— Одиннадцать!

— Десять. Я не поел!

— Тебе худеть пора! — задним ходом совершая тактический побег, сообщила я.

Громов не отставал. Шел за мной шаг в шаг.

— Это мышцы, Цветочек! Ни грамма жира и шесть кубиков на прессе. Хочешь, покажу?

— Не надо! — открестилась я.

Толкнула спиной дверь и вышла на улицу. Громов, конечно же, пошел за мной.

— Пельмешка, номер, — напомнил он, — а то сам найду!

— Пиши, — не выдержала я, уже жалея о собственной затее с подвигами недогеракла.

Ладно, Громов, я тебе такие подвиги устрою — сам не рад будешь!

— Диктуй, — довольно промурлыкал оперуполномоченный.

Я продиктовала номер, а этот деятель, вместо того чтобы сделать как Макс и просто сохранить мой номер, взял и позвонил!

— Психиатрическая клиника… — раздалось из трубки.

Жека отключил вызов, вздохнул и приподнял бровь.

— Цветочек, Цветочек… Нехорошо опера обманывать, неправильно это!

Он смотрел в экран, а потом в моем кармане зазвонил мобильный.

— Сохрани, — подмигнул мне Жека и в ту же секунду вибрация прекратилась.

— Проверку на правдивость не прошла, так и запишем, — бурчал он под нос, пряча телефон в карман.

На его запястье все еще висели наручники, снимать которые он, кажется, не собирался.

— Поехали, домой отвезу, — вздохнул он, все еще глядя на меня с укоризной.

А я решила, что это мой шанс.

— Завтра тебе по СМС пришлю твой первый подвиг, — решительно заявила я.

— Зачем СМС? Я к тебе сам приду, лично!

— Счастье-то какое, — умилилась я.

Подошла ближе, схватила его за ворот футболку и посмотрела на губы. Облизнула свои, и глаза Громова тут же почернели, а кадык дернулся.

Решившись, я схватила его за запястье, повернулась, заводя его руку за спину, и быстро застегнула второй браслет на свободной руке Жеки.

Мысленно поблагодарила опера, у которого я проходила практику этим летом за науку и потерла ладони, слыша… громкий смех Громова!

— Цветочек, я тебя всю жизнь искал! — признался он.

Решив, что спорить с психами себе дороже, я резко развернулась на пятках и очень быстрым шагом, очень похожим на бег, утопала к автобусной остановке. Запрыгнула в первый попавшийся автобус и приложила ладонь к груди.

Спустя пять минут мне пришло от него сообщение: фото наручников, лежащих на капоте.

Я не стала представлять, как он сам себя освобождал, но, кажется, зарычала. Ладно, будут тебе подвиги.

Набрала номер:

— Алло, Полина, нужно снова встретиться… Зачем? Подвиги одному индивидууму нужно придумать. Невыполнимые.

— В парке через полчаса, — деловито предложила подруга и отключилась.

Глава 10

Глава 10

Жека

Я сел за руль, любовно положив наручники на приборную панель. Ну, пельмешка… Таких боевых и упрямых я еще не встречал. Светик не в счет, я ее без огонька добивался, скорее по инерции, хотя первые пару месяцев реально был заведен. А потом больше по привычке.

Цветочек же заводила до темных кругов перед глазами, в груди горел огонь и желание совершать подвиги, а скуки как не бывало. И я уже потирал руки в ожидании того, что она придумает. Просто из любопытства, потому что Цветочек еще не знает, что, даже если я на подвигах засыплюсь, никуда она от меня не денется.

Такая девчонка одна во всем городе, и упускать ее я не собирался.

Доехал до дома, припарковал тачку в тени и решил остаток дня отдохнуть в компании самого себя и телевизора. Выходные у меня случались редко, а телек я не смотрел уже пару лет точно.

Поднялся к себе, зашел в квартиру и был встречен недовольным кошачьим «мяу!».

— Рыжий! — обрадовался я, — ты тут? И я тут! Прикинь, я про тебя забыл!

— Мряу! — ответил кот, подошел и потерся о мои ноги.

— Слушай, друг, давай без нежностей? — предложил я. — Ты, хоть и кастрированный, все-таки мужик.

Я снял обувь, прошел в гостиную и упал на диван с ногами. Крякнул, когда эта огромная мохнатая туша залезла на меня, кое-как уместилась на животе и заурчала.

— И все-таки, за что тебя выгнали? Признавайся, где накосячил? — пристал я к пушистому.

Рыжему было некогда — он умывался. И урчал.

— Ты вроде приличный кот, в лоток ходишь, мебель не… Мебель драл? — строго спросил я. — Узнаю — ты не только без яиц, но еще и без хвоста останешься.

— М-р-р-р…

— Имя тебе надо, — авторитетно заявил я, — тебя как звали-то? Молчишь? Скучный ты! Будешь Оккупант! Сокращенно — Паня! Не смотри так, вернешься к хозяевам — снова начнешь носить гордую аристократичную кличку. А пока — Паня!

— Мяу! — философски согласился кот.

Я сам не заметил, как стал поглаживать пушного за ухом.

— Завтра ориентировки на тебя напечатаю, — пообещал я, — найду твоих хозяев, поговорю с ними о вреде кастрации и верну тебя по месту постоянного жительства. Не смотри так, мне некогда за тобой ухаживать, ты у меня одичаешь! И корм твой стоит как половина моей зарплаты.

Паня молча мурлыкал, подставляя под ласку то подбородок, то ухо.

Я расслабился, потянулся за пультом, когда в дверь кто-то постучал. Аккуратно так.