Алые небеса Сеула - Райдер Катерина

– Хён [15], пожалуйста, останься со мной, – всхлипывает он, вытирая сопли тыльной стороной ладони.

Внутри все сжимается. Чувствую, как земля уходит из-под ног. Мне горько, я разбит!

На болезненном выдохе прикрываю глаза. Жду, пока отпустит, но становится лишь хуже. Вновь смотрю с опаской перед собой, силуэт ребенка начинает растворяться в воздухе, а шутливая угроза хозяйки номера окончательно возвращает меня в реальность.

Туго сглатываю, быстро моргая, словно в глаза песка насыпали. Неосознанно запускаю пальцы под манжету рубашки, нащупывая плетеную фенечку, проверяя, на месте ли три стеклянные бусины с инициалами, после чего молча возвращаюсь к столу, беру свою порцию, плюхаюсь на край кровати и начинаю уплетать еду так проворно, будто это моя первая пища за несколько дней.

Но дело уже не в желании скорее покинуть отель, а в давящих и сжимающих горло воспоминаниях, от которых я пытаюсь отвлечься, интенсивно работая челюстями.

Американка, поглядывая на меня с нескрываемым любопытством, благодарит за помощь и предлагает вместе пообедать.

– Мы уже едим, – втянув в рот столб лапши, угрюмо бурчу я, не поднимая на девушку глаз. – Мы в расчете. Никто никому ничего не должен.

Грубо, знаю, ведь Мэри ни в чем не виновата. Но полыхающий фитиль не потушить, лимит учтивости молниеносно приближается к нулевой отметке, а выманить на свет милашку Ли Соджина теперь вряд ли получится.

Однако госпоже Хоук удается отвлечь меня от тарелки.

– Соджин, а можно тебя спросить? Насколько сильно тебе нужна работа в «Пак-Индастриал»? – весьма осторожно подбирая слова, начинает она. – Я вот к чему, давай смоделируем ситуацию – теоретическую. Допустим, завтра некая иностранка получит должность в вышеуказанной организации, оставив тебя без работы. А смог бы ты продолжать дружить с той гипотетической иностранкой, у которой в Сеуле… – Запинается, отводит взгляд. – В целой стране… нет ни одного друга?

Насколько сильно мне необходима занятость в «Пак-Индастриал»? Хороший вопрос. Задаю его себе каждый день на протяжении последних лет.

Правда, звучит он несколько иначе: на что я готов пойти ради должности в «Пак-Индастриал»? Ответ всегда один: на все!

Надменно усмехаюсь. Встаю с кровати. Подхожу к мусорному ведру, чтобы выбросить контейнер-миску. Из груди вырывается сиплое, но многозначительное: «Хм».

– Значит, ты ТОЖЕ прошла… – Основополагающее слово – «тоже». Криво ухмыляюсь и разворачиваюсь, глядя на янки сверху вниз.

Не представляю, что еще добавить. Посоветовать, чтобы не распушала хвост прежде времени, ведь ее уровень владения корейским вряд ли зачтется комиссией. Но она и так в курсе. Раз умудрилась решить тест за полчаса – не глупая.

– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, – наконец резюмирую, нахально дернув бровью. – В любом случае удачи, Мэри… – Я впервые произношу имя девушки вслух.

Странное ощущение, от которого хочется немедленно избавиться, чтобы не привыкать. Поэтому, ища повод, перевожу взгляд на порцию Хоук – доела. Отлично. Миссия выполнена, мы пообедали, более меня в номере ничто не держит.

– Мне пора. Нам обоим надо отдохнуть и подготовиться, – поясняю причины чисто из вежливости и уверенно направляюсь к двери, но за секунду до того, как оказываюсь в коридоре, оборачиваюсь. – И да, поверь, тебе совсем не нужен такой друг, как я. – Вновь склоняю голову, чуть ниже обычного, и оставляю девушку в одиночестве.

Глава 6

Мария Соколова

– При-вет. – Потрясенно разглядываю Соджина, не контролируя появляющуюся на губах глупую улыбку, сопровождаемую никому из нас не нужным выводом: – Неожиданно.

Внезапный гость выглядит озадаченным, как и я, однако резоном для его зависания является мой наряд, точнее, отсутствие оного.

От греха подальше прижимаю рукой край полотенца на груди, чтобы не дай бог не развязался.

С мокрых волос, перекинутых на одну сторону, вода стекает по плечу, и прежде, чем приступать к расспросам, понимаю – стоит переодеться. Но, с другой стороны, долго держать человека в коридоре – невежливо.

– Зайдешь? – опомнившись, спрашиваю я, чуть отодвинувшись.

Реакции, как и движения, не обнаруживается.

– Это мне?

Соджин в гробовом молчании протягивает пакеты, и по запаху, идущему от одного из них, догадываюсь – внутри что-то съедобное.

– О боже, еда! – Поднимаю на собеседника округлившиеся от счастья глаза, прижимая пакеты к груди. – Обожаю тебя! Спасибо! Дай мне секунду… – Отворачиваюсь, дверь предусмотрительно не закрываю, мало ли что.

Иду к столу, откровенно прихрамывая, желая освободиться от ноши и, если возможно, заманить гостя. Сзади раздается тяжелый вздох, а затем и шаги. Отлично, значит, зашел.

Улыбаюсь все шире и шире, особенно после того, как пакеты из моих рук перекочевывают к Соджину.

– Спасибо. Ты располагайся пока, а я переоденусь, хорошо? – Вопрос риторический. В следующее же мгновение хватаю одежду, подготовленную заранее, и скрываюсь в ванной.

Еще повезло, что мы не на свидании, а то с мокрой башкой, без косметики, в серых шортах и толстовке выгляжу непрезентабельно. Но, к счастью, сейчас об этом можно не беспокоиться.

Выхожу из ванной. Нос сразу улавливает аппетитный запах съестного, а живот начинает жалобно урчать. Медленно подхрамываю к столу, попутно вытирая волосы полотенцем.

Замираю сбоку от гостя, заканчивающего с сервировкой, и с любопытством спрашиваю:

– Класс, что это?

Как странно… Не знаю, почему, но, глядя на напряженный профиль спасителя, не могу отделаться от навязчивой мысли, что парень раздражен. Хотя почему бы и нет, ему приходится возиться со мной – совершенно незнакомой девушкой – как с малым ребенком, за которого он с какой-то стати несет ответственность. Но если в Корее все мужчины пропитаны желанием заботиться о слабом поле и ведут себя настолько учтиво даже с посторонними людьми, то какого черта я вообще сомневалась, нужно ли сюда ехать? Пора срочно перебираться на постоянное место жительства!

Тем временем Ли посвящает меня в содержимое контейнеров. Блаженно улыбаюсь, наклоняясь к ближайшему.

– Со свининой? – Вдыхаю аромат лапши и довольно киваю под звучное: – Вкусняшка. – Рука уже тянется к заветной коробочке, однако в последнюю секунду вокруг запястья смыкаются тонкие, длинные пальцы, и мой взгляд устремляется к их хозяину.

Парень командным тоном оповещает, что первоначальная задача – сменить повязку.

– О’ке-ей, – отвечаю сбивчиво, отчего-то начиная оправдываться. – Но я не могла подождать, ты ведь помнишь, аэропорт, самолет, утомительный перелет и прочее… – Пожимаю плечами, мол: «Не виноватая я, он сам пришел».

Под пристальным, нетерпеливым взглядом послушно сажусь на стул, вытягивая ногу, которую Соджин берет за пятку, да так бережно, точно я стеклянная. И это настолько мило, что еще чуть-чуть, и у меня челюсть от улыбки заклинит.

Но раз уж сижу, почему бы не перекусить?

Совершаю повторную попытку добраться до еды, тянусь к лапше и получаю грубое:

– Сиди смирно!

– Ладно! – Резко выпрямляюсь, возвращаясь на место под вырывающийся из груди смешок.

Это нечто… Он – нечто! Кажется, обо мне так заботилась только бабушка после очередного падения с велосипеда. Но то – родня, а здесь чужой человек, причем буквально. Я о нем ничего, кроме имени, и не знаю.

Соджин разрывает пакет зубами. Ловлю себя на мысли, что он выглядит чертовски сексуально. Вот блин… Наверное, я падкая на героев, а их тут, возможно, целый полуостров!

Бедный Джим, не понимал он, куда меня отпускает.

Наклоняюсь, облокачиваясь локтем о бедро. Подпираю подбородок ладошкой, завороженная бережной работой мастера. Прикосновения парня – аккуратные, сдержанные, нежные: набор победителя. Не думаю, что на родине мне такие попадались.