Возникшая было лёгкость между нами испарилась. Я сделал шаг назад, вновь возводя мысленные стены.
Сделать список. Доказать, что я в порядке. Уехать.
— Я иду на пробежку, — сказал я холодно. Квартира открыта. Кстати, я заметил, что ты… оставила там много своих вещей.
— Ладно, — пробормотала она, растерянно поправляя подол футболки. — Тогда я незаметно зайду за одеждой.
Мои глаза против воли скользнули вниз, по её ногам.
Она тут же прикрыла живот рукой и отступила назад.
И кто мог её винить?
Я отобрал её кровать, разбудил её в полуголом виде, отказался от её дружеского приглашения в клуб… и теперь вот так пялился.
Она сделала ещё шаг назад.
— Подожди, там ступе…
Но было поздно.
Её пятка задела нижнюю ступеньку. И, как в замедленной съёмке, когда знаешь, что вот-вот произойдёт что-то ужасное, но уже ничего не можешь сделать, она полетела назад. Со сдавленным вскриком приземлилась прямо на лестницу. А её неоновая футболка задралась, обнажая…
Серьёзно? Трусы с «Подсолнухами» Ван Гога?
Мы оба застыли на мгновение, уставившись друг на друга.
Я медленно протянул руку.
— Ты в порядке?
— Просто отлично, — пробормотала она, поднимаясь без моей помощи.
И с таким достоинством натянула подол футболки вниз, что могла бы сойти за кинозвезду на красной дорожке.
Развернувшись, она бодро взбежала по лестнице, пробормотав:
— Абсолютно прекрасно.
Глава 9
Рози
Чат Лучших Подруг
Чарли: Ты дочитала книгу?
Рози: Вчера вечером.
Чарли: И?..
Рози: Парень переживает экзистенциальный кризис, бросает семью, чтобы начать новую жизнь в Нью-Йорке. Влюбляется в эгоистичную женщину, которой изменяет (она умирает). Потом сближается со старым приятелем по колледжу, которого предаёт ради повышения (приятель тоже умирает). В итоге, когда природная катастрофа оставляет героя бессильным перед миром денег и власти, который он сам создал, он осознаёт тщетность поиска смысла жизни, принимает тот факт, что ни о чём не жалеет, и клянётся, что для успеха необходимо идти по головам.
(А потом он умирает.)
Конец.
Чарли: Так, в общем, тот же сюжет, что и в прошлой книге?
Рози: Эй. В той книге была женщина, а не мужчина.
Чарли: О, точно. Прямо совсем по-другому.
Чарли: Почему мы вообще ходим в этот книжный клуб?
Рози: В поисках самопознания, конечно. И Макса Эрикссона.
Чарли: смайл с закатыванием глаз
Рози: Он не виноват, что он умный, чувствительный, красивый и застрял в Винтерхейвене.
Чарли: Фу. Я тебя обожаю, но фу.
Чарли: Слушай, можешь сказать Дилану, чтобы он ответил мне?
Рози: Нет. Это точно не случится.
Чарли: Не могу поверить, что он даже не сказал мне, что возвращается домой.
А как же кодекс кузенов?
Рози: У меня нет кузенов, я ничего не знаю об этом вашем кодексе.
Рози: Кстати о кузенах — я дочитала Гордость и предубеждение вчера. Принесу тебе на клуб сегодня.
Чарли: Во-первых, как это вообще связано с кузенами? Во-вторых, заверни книгу в коричневый бумажный пакет, чтобы Макс не увидел, что ты читаешь романтику.
Рози: Это КЛАССИКА.
(И разве они там не женились на кузенах?)
Чарли: Это всё ещё РОМАНТИКА.
(И, кажется, да… но это мерзко.)
Рози: Забегу к тебе перед клубом. У меня есть план.
(Дилан мог бы быть подходящим для брака кузеном…)
Чарли: стон
Не знаю, бояться мне или радоваться.
(И я сделаю вид, что не читала последний пункт. Ты больная.)
Рози: И то, и другое. хи-хи
Спать на футоне было, мягко говоря, неудобно.
То, что Дилан нашёл меня спящей в кресле внизу (в старой, скомканной и несвежей футболке с логотипом рыболовной компании Беннета) — лучше вообще не вспоминать.
Упасть, когда я пыталась сбежать, и позволить Дилану увидеть мои «Великие произведения искусства» на нижнем белье? Чем скорее все вовлечённые стороны смогут стереть это из памяти, тем лучше.
Я вдохнула знакомый запах своей квартиры. Хотя нет… он уже не был таким уж знакомым. Теперь воздух был наполнен глубоким, мужским ароматом (не сказать, что неприятным — что-то вроде смеси сосны и роз).
Лиззи спала на своей подстилке в углу, свернувшись клубочком под своим тёплым пледом. Я собиралась забрать его вчера, когда уступила квартиру Дилану. Но он выглядел таким уставшим (и, ладно, раздражённым — а я, имея опыт общения с братьями в таком состоянии, знала, что лучше оставить их в покое до тех пор, пока они не выспятся), что я решила промолчать.
Должно быть, она проскользнула внутрь, пока я показывала ему квартиру, и он позволил ей остаться на ночь. Я знала, что втайне она ему нравится. У «Зверя» всё-таки есть мягкое сердце.
Я пошла в спальню, чтобы собрать чемодан с одеждой. Захватила свою электронную читалку — пусть книги останутся здесь, кроме «Гордости и предубеждения». На эту книгу у меня были особые планы. Взяла свою любимую подушку с кровати, оставив Дилану свою длинную подушку для объятий, и прихватила единственный в своём роде самый мягкий плед в мире — тот самый, который я позаимствовала из домика братьев в последний раз, когда была там.
Но стоило мне зайти в ванную, как я поняла, что история с трусами в стиле Ван Гога — это ещё не худшее.
Мои бюстгальтеры висели на дверной ручке и крючке для полотенец, как розовые и бежевые праздничные гирлянды. В углу валялись шёлковые трусики. А на раковине красовалась огромная открытая пачка тампонов рядом с наполовину съеденной плиткой тёмного шоколада с миндалём.
По крайней мере, он не видел мой плейлист «Доведи меня до слёз» на телефоне. Иначе у него точно бы сложилось чёткое представление о том, как прошёл мой день до его появления.
Пришлось сделать несколько ходок, но я перенесла большую часть своих вещей в «злую» версию этой квартиры по соседству. Я ещё не отдала папе свои чаевые за прошлую неделю, так что у меня были лишние деньги на кровать. Где-то между попытками заснуть в кресле вчера я решила, что правильно будет оставить Дилана в лучшей квартире, пока не закончится срок его аренды.
Я написала братьям с просьбой порекомендовать матрасы и тут же получила лавину ссылок. Хайден предложил ту же модель, что использовали он и Лия (пятнадцатитысячный матрас — уверена, спать на нём, наверное, как на облаке из денег). Джулс напомнил мне, что у меня есть футон, и разве я не утверждала, что футоны — лучшее изобретение в мире? Но, как обычно, Беннет не подвёл и скинул вполне разумный вариант.
Я заказала матрас по его ссылке.
Город начинал просыпаться, и мне нужно было открыть магазин до того, как пришвартуются круизные лайнеры.
Чарли и я прятались в её спальне, избегая Лили — или, как я её называла, Лили-трусишку, — которая только что вернулась с работы.
Точнее, я её избегала.
Чарли обожала свою кузину и хотела, чтобы мы наконец поладили. В её идеальном мире все ладили друг с другом. Лили во всю глотку распевала последний хит Лии Халифакс, заходя в их общую ванную.
Кто вообще обладает такой самоуверенностью?
Честно.
Я бы, наверное, даже могла её за это уважать…
Если бы не ненавидела её так сильно.
— Ты опять пнула мой почтовый ящик? — донёсся голос Чарли из комнаты, пока я стояла в её шкафу, раздумывая, надеть ли пиджак.
На ковре у моих ног развалился один из её новых приютских псов — смесь хаски и волка.
— Я пнула ящик Лили, — ответила я, чувствуя, как по телу разливается удовлетворение.
Мелочи жизни, а такие приятные.
— Это и мой ящик тоже, — напомнила она.
— Это последствия соседства с плохим человеком, — парировала я.
