P.S. моей ученице (СИ) - Дэй Каролина

— Костян, — позвал я друга, проезжая мимо его дома. Он не сразу откликнулся на мой голос, медленно, будто не верил своему «счастью», повернув голову в мою сторону. Его взгляд показался мне каким-то далеким от того веселого и заводного парня, который помогал мне забыть мою малышку в начале октября, отличался от близкого друга, который всегда приходил на помощь в трубную минуту.

Как и я к нему. — Привет, — выйдя из машины, поздоровался я и, не услышав ответной реакции, сразу же перешел к делу. — Куда ты пропал? Я звонил тебе много раз, хотел поговорить, а ты не берешь трубку. В чем дело, Костян? — с ходу начал я, заваливая друга вопросами.

— Какое тебе дело? — рявкнул Костян, заставляя меня усомниться в том, что передо мной действительно друг детства, а не какой-то другой мужик, нарывающийся на неприятности.

— Ты мой лучший друг, — ответил я совершенно очевидный факт, но, видимо, очевидным он являлся лишь для меня.

— Я тоже так считал, пока на его месте не появился какой-то подкаблучный мудак. Ты изменился, Стас, разве не замечаешь? — возмутился он, вынуждая задуматься о сказанных им словах. О моих изменениях в поведении, о жизни, которой я жил раньше. Да, я видел эти перемены в моей жизни, однако никакого вреда не заметил. Я стал счастливее благодаря моей малышке, стал радоваться каждому дню, с предвкушением ждать уроков информатики в ее классе. Мне стало легче жить, а главное, что эту жизнь теперь я разделял с моей малышкой. С моей маленькой Викой. Я не понимал, почему Костян не разделял мою точку зрения и не радовался, что я наконец-то нашел женщину, которая делала меня по-настоящему счастливым. Да, я могу вновь покрывать друга, оправдывая его мнением неразвитостью в серьезных отношениях с женщиной, однако постоянно этим заниматься не намерен. Почему? Я не требовал ничего, кроме поддержки с его стороны, однако получал лишь упреки и оскорбления в сторону моей малышки. — Мне нужен тот Стасон, который ходил со мной по клубам и зажигал с телками. Мне нужен друг, который сможет выручить в любой момент. Ты уже не тот, Стас, и я вряд ли смогу что-то с этим сделать, — напоследок произнес друг, шагая к своему подъезду. Ты прав, Костя. Абсолютно прав. Ты ничего не сделаешь, не изменишь меня, не вернешь себе старого друга. Потому что я стал другим. Я не тот человек, который напивался по пятницам в клубе, а затем трахал очередную нетрезвую подстилку, выслушивая упреки в свой адрес. Я уже не тот. А главное — меня это ни капли не огорчает. Эти перемены наоборот улучшили мою жизнь, сделали ее красочнее после смерти Таси пять лет назад, и в ту рутину, которой жил ранее, возвращаться больше не желаю.

Потому что знаю, что за ее пределами гораздо лучше…

Догонять Костяна и прививать ему свою точку зрения я не стал. Это бесполезно. Бессмысленно. А его слова сильно задели меня, хотя я и старался не воспринимать их всерьез. Однако Костян считал их правдивыми. Но почему? Логика вещей никак не увязывалась в моей голове вплоть до возвращения домой, где я должен через несколько минут принять свою ученицу на частных занятиях по подготовке к ЕГЭ. Думаю, не стоит называть имя это таинственной особы — и так уже все догадались, но не упомянуть о договоре об уроках с матерью моей малышки я не могу.

Это произошло через несколько дней после того, как я прикрыл шантажисткую лавочку исторички и добился ее увольнения. Сидя в своем кабинете и рассматривая списки ВУЗов, куда собрались поступать мои подопечные, я наткнулся на пустоту напротив фамилии Сафронова. Время экзаменов приближалось, этот листок вскоре необходимо будет сдать матери, а Викино положение необходимо спасать всеми способами. Именно по этой причине мы возобновили частные занятия. Точнее не так — начали их с нуля, но теперь не только у меня в классе, но и дома в свободные от удаленной работы время. Однако перед этим мне пришлось договариваться обо всем с Викиной мамой. За ужином.

— Здравствуйте, Станислав Родионович, — приветливо отозвалась невысокая женщина, являющаяся мамой моей возлюбленной, приглашая меня в свой дом. И вновь я на пороге квартиры малышки, где произошло так много и одновременно мало событий, однако сделал вид, что нахожусь здесь впервые, разглядывая довольно тесную прихожую. — Вика, подай гостю тапочки! — крикнула Ольга Владимировна вглубь квартиры, упорхнув в ту же сторону, а через пару мгновений я завидел домашнюю малышку с неровным пучком темных волос на голове, в растянутой майке и слегка заляпанных лосинах. Главный атрибут домашнего образа являлись пушистые тапочки-единороги, увеличивающие идеальную, хрупкую ножку, которую ласкал в постели совсем недавно, на несколько размеров. Вика казалась мне такой милой и простой. Даже в этом образе я любил ее. Такую искреннюю, простую. Невинную, но порочную. Да, теперь я в этом убедился на все сто процентов.

— Прошу, — Вика жестом указала на кухню, игриво стреляя в меня изумрудным, до боли любимым взглядом, пока ее мать колдовала над плитой. Меня настолько завлекла моя малышка, что я, не удержавшись, на миг крепко прижал ее к себе, оставляя на шее легкий поцелуй рядом с красноватым пятном, плохо замаскированным косметикой. Да, надо быть осторожнее, иначе женщина может заметить мою печать. Но это не главное. Перед важным разговором я вдохнул аромат моей девочки и почувствовал на себе ее прикосновения, что придало мне больше уверенности.

Пройдя на кухню, я тут же почувствовал душную атмосферу. Нет, это не из-за чересчур доброжелательного взгляда Ольги Владимировны или не менее влюбленных взоров Вики. Все дело в парах над плитой, где красовался только что приготовленный ужин. Видимо, сегодня меня здесь ждали.

— Не стоило так утруждаться, — тут же произнес я, присаживаясь на свободный стул вокруг круглого стола. Тут действительно оказалось много еды, помимо жаркое, которое мама Вики только что выставила: и салаты, и закуски, даже алкоголь сюда притащили, несмотря на то, что я за рулем. Как будто мы отмечали какой-то праздник, хотя новый год я отметил куда скромнее, зато компания нравилась мне гораздо больше.

— Ну что вы! Мне это ничего не стоило, — отмахнулась женщина.

— Конечно! — воскликнула Вика. — Тебе не стоило, а я до этого стояла и строгала салаты два часа, — вставила свои пять копеек малышка, вновь кинув мне незаметный для матери игривый взгляд. Моя девочка. Ведь завтра я накажу тебя за эти провокации перед людьми, а точнее перед ее матерью.

— Вика! Не веди себя так перед классным руководителем! — осадила ту женщина, но моя малышка вновь одарила меня любящим взглядом, а затем кинула его на один из салатов, тем самым показав мне свое творение. Кстати, оно меня не столько удивило, сколько напомнило о самых счастливых днях моей жизни. Оливье. Однажды Вика его уже готовила. На новый год. Где мы переступили черту и перестали воспринимать друг друга как учителя и ученицу. Именно в тот день я осознал, насколько эта малышка мне дорога и любима.

К трапезе мы приступили сразу же, как только Ольга Владимировна села напротив меня и усадила свою дочь рядом со мной. Наверное, она не видела в этом ничего зазорного, однако для меня близость малышки являлось испытанием, которое я прошел с огромным трудом. Почему? Потому что эта маленькая нахалка незаметно для окружающих дразнила меня всеми возможными способами: то ее шаловливые пальчики гладили мои до боли напряженные ноги, то слегка пощипывали. Но это полбеды. Когда ее рука поднялась выше и опустилась на мой член, который, казалось, вот-вот встанет колом, я понял — пора действовать, иначе этот ужин никогда не закончится.

— Я пришел договориться с вами по поводу дополнительных занятий с Викторией, — начал я, отпив из стакана апельсиновый сок.

— Конечно, конечно. Вопрос цены, — тут же начала женщина, готовая вот-вот встать из-за стола и полезть за кошельком. Интересно, она помнит тот разговор в классе, где я согласился позаниматься с Викой бесплатно? Видимо, нет.

— Ни в коем случае. Мое предложение о бесплатных уроках остается в силе, — тут же убедил я женщину, заметив, как та облегченно выдохнула. — Ваша дочь сильно отстает от подготовки к ЕГЭ, поэтому занятия придется проводить чаще. Но, спешу заверить, к концу мая мы усвоим курс информатики и подготовимся к экзаменам. Виктория будет приходить ко мне четыре-пять раз в неделю. Занятия будут проходить либо в школе, либо у меня дома, все будет зависеть от обстоятельств, — закончил я свою речь, радуясь, что Вика на этот раз не отвлекала меня своими прикосновениями, понимая, что завтра же я буду мстить за такое поведение самым жестоким способом. Викина мама внимательно выслушала выгодное в данном случае предложение, ни разу не перебив и не посмев вставить свое слово. Да и вряд ли стала бы, учитывая серьезность положения собственной дочери, однако я надеялся, что она согласится на домашнее репетиторство и не заставит меня приезжать сюда — все-таки в моей квартире после уроков мы могли задерживаться гораздо дольше, не опасаясь лишних свидетелей.