Мышеловка для кота (СИ) - Николаева Ольга

Хуже всего, что привыкание происходит мгновенно. С первого взгляда и с первого попадания молекул его запаха в ноздри. Иначе, я б ни за что не попалась!

А теперь наблюдаю за толпами несчастных, которые, незаметно для себя, жадно втягивают воздух, теснятся к нему поближе, заигрывают…

И — да. Елизавета Андреевна Янкевич — до безобразия ревнивая особа. Аж противно от себя самой. Но никто об этом не знает. Кир, возможно, догадывается. Вернее, откровенно ржет, когда я одариваю эпитетами всех этих "профурсеток" в возрасте от пятнадцати до семидесяти. Мужикам, порой, тоже достается.

И это никак не связано с самооценкой и неуверенностью. Просто играют гормоны.

Они и раньше покоя не давали, а теперь совсем невыносимо стало. И в этом опять виноват Янкевич…

По каким причинам раньше меня колбасило — только небесам известно. Возможно, мог бы еще подсказать психиатр, но я списываю все на влюбленность. К тому же, раньше со мной не случалось такого, чтобы взаимно все было, и даже до такой степени серьезно, чтобы прямо позвали замуж. Вот и дергалась, как шальная.

А теперь Кирюша обеспечил меня фоном повышенно-гормональным. Это ж каким надо быть упертым и заточенным на цель, чтобы заделать ребенка на первом же месяце после свадьбы? Какие он, блин, секреты знает, о которых мне родители забыли сообщить?

И ведь, гад такой, даже не прикинулся удивленным, когда я к нему с двумя полосками прискакала. И даже про вторую и третью попытку теста не интересовался. А я их делала, вообще-то. И не три. Восемь. Потом тесты закончились, да и я устала.

Просто запретил мне ездить за рулем. Типа, я взбудораженная слишком, ненароком кого-нибудь перееду. Возможно, раза три. Туда и обратно. И я даже знаю, за чью жизнь он боится. Конечно же, за свою. И за подельников, которые помогали ему в эту свадьбу меня затянуть. Мне их каждое утро хочется переехать. Чтобы знали, каково это — когда утром встаешь, будто из-под катка выбираешься. Нет, физически не тяжело. Просто голову, как будто, отрезали, вытряхнули мозг и обратно приставили. Собственная тупость раздражает!

Два слова связать не могу. Пока первое говорю- второе уже забываю. Теряю мысль. Окружающие пытаются угадать, чего я хотела. Но у них не получается.

Разве можно угадать мое желание, когда оно уже напрочь забыто? Конечно же, нельзя. И это тоже раздражает.

Зато — никакого токсикоза. Ем — как не в себя. Полчаса пройдет — и снова чувство жуткого голода, будто и не завтракала, третий раз за утро…

Кирилл радуется, Нинка завидует, врачи успокаивают. Метаболизм, говорят, хороший, все в норме, растущий детский организм берет от меня столько, сколько надо. А я устала уже столько жрать! Это утомляет!

Думать ни о чем не могу, кроме очередного перекуса.

Нет. Солгала. Иногда о сексе думаю. Опять солгала. Это не думаю — иногда. А хочу своего мужа — постоянно.

Я его — хочу. Он меня — тоже хочет. По-настоящему. Обмануться сложно, слишком ярко желание у мужа выражается. Однако, всему мешает живот. Даже когда его не было, и когда был маленький — он мешал. Не мне. Кириллу. У него тоже случился сдвиг в мозгах.

Вот не думала, что беременность разжижает серое вещество не только у мамочек. Наш будущий папаша тоже хорошо поглупел. Или разучился прятать свою глупость природную. Кто его знает…

Будущему заботливому отцу втемяшилось, что беременность и секс технически несовместимы. И биологически. И морально. И вообще — по-всякому. Но одно понятно: нельзя. Никак. Категорически.

Сколько статей было найдено и под нос ему всунуто, сколько пламенных речей произнесено!!! А как доктор мой убеждала его всячески? Умоляла беречь мою психику и взбеленившиеся гормоны? Ну, про истерики, про раздельный сон на диване — можно и не вспоминать. Не по-мо-га-ло!!! Никак.

Ласкать меня — можно. Всячески. Всевозможными способами.

Доводить до оргазма — да как нефиг делать. Ежевечерне. И не по разу. Чтобы угомонилась и не приставала.

А нормальный, скучный, миссионерский, консервативный секс — нет. Я бы согласилась даже в темноте, с зажмуренными глазами, под толстым ватным одеялом. Но — нет.

И лишь на седьмом месяце этот осел признался в причинах:

— Я не могу сейчас! Он же там, внутри… Пока он там — не получится.

Пимперец. Никогда не слышала, чтоб мужчины от беременности так тупили…

А ближе к восьмому месяцу тема секса резко прекратила меня волновать. Другая беда накрыла: стали страшить предстоящие роды. До жути. До обморока. До кошмаров среди ночи, в которых я видела, как не могу родить уже третьи сутки. Просыпалась, будила весь дом жуткими криками. Подрывались на эти вопли и муж, и мама, и свекровь. Да, обе мамы к тому моменту уже к нам переехали. Им очень хотелось участвовать в процессе подготовки: детская, коляски, распашонки, ботиночки… Еще не рожденный ребенок был обеспечен приданым и нарядами уже лет на пять вперед.

Самое забавное, что мама ждала девочку, и все ее покупки были розовыми. Вилена Игоревна, вместе с Киром, были уверены в мальчике. Само собой, все оттенки синего и голубого у них встречались.

А я… я не знала, кто у меня будет. УЗИ три раза подряд ничего не показало. Ибо наследник Янкевича был таким же вредным и вертлявым. Ничего не хотел (хотела?) показывать. Я ждала ребенка, неважно, какого пола. Просто любила его, безоглядно. А вещи покупала зеленые. Цвет нравился. И не нужно никому ничего объяснять, если к полу не подойдет.

Вот эта любовь к ребенку и сослужила дурную службу: в погоне за информацией о том, как правильно подготовиться к родам, начиталась ужасов и страшилок. Один сайт оказался другого страшнее. И мне начали сниться кошмары.

Всяческие медитации, травяные чаи, методики дыхания — все, чем беременных пытаются успокоить — не помогало. Моя креативная психика все больше и чаще подкидывала страшные идеи.

Закончилось тем, что выдала мужу:

— У нас будет один ребенок. Второй беременности я не переживу!

Он, даже, кажется, не удивился. Лишь слегка иронично дернул бровью.

Это взбесило.

— Тебя это что, устраивает?! Ты же троих хотел?! — Вскочила из-за стола. Забегала нервно. Это я называю "забегала", по факту — переваливалась, как утка, придерживаясь за края стульев.

— Хотел. Не отрицаю.

— И что?! За остальными теперь к кому-то другому пойдешь? — Отвернулась, чтобы не видел, как разрыдаюсь.

Кир тихо подошел сзади, обнял, по животу погладил. Обеими руками накрыл. Сразу полегчало.

— Лиз, давай, сначала, этот проект до конца доведем? Доделаем первого ребенка полностью, а потом уже дальше загадывать станем?

— Что значит "доделаем"? Это тебе не игрушка! — Снова начала заводиться.

— Это значит, роди одного. Возможно, его энергии на всю семью хватит… Видишь, еще внутри сидит, а мы уже все с ума сходим…

Мне полегчало от этого разговора. Надолго. Часа на три, кажется. Это было, действительно, долго.

Самое обидное: я реально понимала, что веду себя глупо, нерационально, истерично, неадекватно… Все, что раньше смешило и раздражало в будущих мамочках, что казалось мне идиотским — все это вылезло из меня. Весьма качественно, бурно, в планетарных масштабах. Это бесило еще больше, ведь остановить себя не могла. Была только надежда, что мозги мои вернутся когда-нибудь. Желательно, в ближайшее время.

Кстати, до сих пор на это надеюсь. Даже после того, как на свет появился Андрюшка. Язык не поворачивается сказать, что я его родила. Потому как роды, вопреки кошмарам, были стремительными. Искренне пытаюсь вспомнить процесс, но не получается. Только приготовилась мучиться и бояться, напрягаться и орать… А оно уже само закричало… Оно — в смысле, чудо мое. Маленькое, сморщенное, с маленькими кулачками… Но уже тогда похожее на Кира.

Врачи говорят, что я все придумываю, и процесс был не очень быстрым. Я этого не помню. Знаю одно: Кир, сволочь такая, опоздал. Приехал, когда все уже было сделано. А обещал меня за руку держать!