— Использую ваше же терминологию, я вас еще не имел, Николь Александровна, просто напомнил, что это важно.
— Акционеры прекрасно вместятся в переговорной, это же не итоговое собрание, только самые крупные прибудут. У вас контрольный пакет, встреча, скорей формальность.
— Поэтому ее можно провести не там, где удобно мне?
— Завтра его привезут, послезавтра будет укладка, в пятницу на нем можно будет даже в гольф играть при желании. Юристы уже написали претензии по всем договорам, что заключены с этой компанией, она внесен в черный список, и больше ничего у нее заказывать не будем. Судиться особого смысла нет, не те объемы.
— Если его завтра не привезут?
— Сама лично поеду по магазинам, куплю похожий или тот, что мне больше всего понравится, но к пятнице ковровое покрытие будет.
Андрео довольно усмехнулся, вот скортиноза, кейс на мне отрабатывал.
— Все, я домой.
— Так рано? Еще нет и полуночи?
— Устала.
— Так надо было отдыхать в выходные, — решил поддеть меня Андрео.
— О, вы же сами прекрасно знаете, если выходные прошли великолепно, то ты отдыхаешь от них на работе. А Рома всегда организовывает классные выходные.
— Классные, но не великолепные, значит не так вы и устали, чтоб не слетать в Хабаровск вместо меня.
— Что?
— Что слышали, у меня дела в Праге, а вы в Хабаровск.
И билеты мне отдал.
— Ковролин не ваша забота.
Ага, теперь моя забота земельный участок, что присмотрел Ковин для очередного проекта.
— Иголкин летит вместе с вами.
Уф, выдохнула, значит взяточно-давательная часть не на мне, уже хорошо… Но лучше бы мне Прага досталась.
Тонкое искусство вымогательства, так если не знаешь, что от тебя хотят, и не сразу поймешь. Я вот не сразу поняла его энтузиазм, когда он номеру на машине обрадовался, и так важно сказал: «вот, к нам даже из московской области в поисках работы приезжают». Хорошо хоть, номер машины старый и регион был всего лишь сто девяносто, а то мог бы быть и семьсот пятьдесят или даже семьсот девяносто. Интересно, у него госномера на все варианты взяток есть?
— У него морда не треснет? — поделилась своим мнением с Иголкиным.
— Опустим, мы же пока только с осмотром.
— Знаешь, это они нам должны доплачивать — инвестиции приводим, рабочие места создаем, объекты налогообложения опять же увеличиваем.
— Не в этой стране, Ники, не в этой. Тут только дай, дай, дай. Ладно, у меня еще дела, а тебе на самолет пора.
Сколько мне еще подобный встреч предстоит, но пока я об этом не знала, к счастью.
Что плохо, когда летишь обратно — ты возвращаешься в тот же день, так еще и в пределах рабочего времени, вот и пришлось тащиться в контору, рассказывать, как встреча прошла, и что многое об участке умолчали, фотоотчет и номер московской области в конце презентации.
— Обойдется, — изрек Ковин, глядя на цифру, — на сегодня свободны. Завтра в восемь.
Перед уходом просмотрела поручения, может кого забыла пнуть, но вроде все указания и напоминания были разосланы. Завернула в конференц-зал, лежал ковролинчик на месте.
— Я так смотрю, вы не устали, раз все еще не дома? Может, еще куда слетаете?
— Нет, я все, домой, бегу, спотыкаюсь.
— Главное не падайте. До завтра.
Кивнула и дунула к лифту, только вот он не был готов к моему появлению, кабина битком, странно, что перегруза не было, когда коллеги хотят домой, то любая килька в банке лежит свободно на их фоне. Пожарная лестница, дожидаться еще одной «консервной банки» не стала.
— Да, да! — кричала в трубку, перепрыгивая ступени.
Увижу все же иллюзионистов, не всех, но самых крутых, где-то в клубе выступают, Ромка позвал, конечно же, согласилась, только чуть Ковина не снесла, вылетев с эвакуационной лестницы в холл. И что я на его персональном лифте не прокатилась?
— Еще раз пока, — дунула от шефа, пока за аварию наказание не придумал. Ромка уже поджидал, внеслась в машину.
— Погнали!
— Как скажешь, — и газанул.
— В пределах ПДД.
— Ладно, Николь, тут все равно не полихачешь, пробки.
Эх, ты, жаль бинокля нет, даже очки для чтения не прихватила. Даже, если бы и был, ничего не разглядела. У меня прям перед носом пачка карт за пачкой вылетала, а я так и не могла понять, откуда они вылезают, и главное так много. Зубров смеялся надо мной все представление. От предложения заночевать в его доме благоразумно отказалась, еще одно утро в пробке не самое лучшее развлечение. Меня отвезли и даже до двери проводили, в два часа ночи рухнула в кровать. И почему моего благоразумия не хватило на перевод будильника? Тогда бы точно успела, и утро у меня не началось бы с …
— Кажется, вы должны были приехать в восемь?
Туфли в руках, крадусь к зимнему саду, а ведь такой хороший план был, спрятаться там и потом шефу возмущение высказать, что это он опоздал. И сегодня мои планы как-то не слишком успешно реализуются.
— В комнату отдыха. И обуйтесь.
Послушалась, хоть и лето, но пол не слишком теплый.
— Завтракали?
— Нет.
— Так и знал. Ешьте.
И что ж такого ужасного случилось, что шеф решил меня задобрить? Пойду сто девяносто мульонов мелкими купюрами передавать? Или кто опять мое тело в довесок потребовал, а Андрео согласился? Еще и кофе мне налил. Так, точно что-то ужасное.
Отковырнула творожной запеканки, обмакнула в малиновом варенье, вкусно. Андрео еще и булочку горячую разрезал и собственноручно ножиком маслом намазал. Шеф пил только кофе, может ему кто-то завтрак подарил, а он на мне ядовитость проверяет? Помру, так хоть от вкусного.
— Еще?
— Хватит. В чем подвох?
— Его нет.
— Так не бывает. Вы меня на восемь утра дергали, чтоб завтраком накормить?
Прищурилась подозрительно и на шефа уставилась, он даже бровью не повел, так и пил кофе, без булочки и без запеканки.
— Еда отравлена?
— Вы такого хорошего мнения обо мне? Даже обидно.
— Я не верю в плюшки без подлюжки.
— Вы же когда голодны, загрызть можете, а они мне пока акционеры нужны здоровыми и целыми.
И опять кофе из чашки пригубил. Ну не скотина, а?
— Элементарная забота.
— Забота?
— Об акционерах. О статье им известно, так что готовьтесь шпильки терпеть. И молчать.
— Молчать не обещаю. Но сильно бить не буду.
— Спасибо и на этом. Ко встрече все готово?
— Пошла проверять.
— Идите.
Откланялась и сбежала. Сытая Николь, почти безвредная Николь, даже орать не стала, когда экран не включился, просто набрала номер и попросила айтишника свою пятую точку в конференц-зал принести, вежливо, почти нежно. Прибежали все, кто был в отделе, проверили все на работоспособность и отсалютовали, что все в норме.
Ладно, к новому рабочему дню готова. К шпилькам тоже, помолчу, может быть, во всяком случае, постараюсь.
Формальное совещание, они одобрили сделки, Андрей сделал вид, что рад доверию акционеров. Словно у них был выбор, ха. Протокол подписан. Теперь можно перейти к неформальной части мероприятия.
— Вы здесь еще работаете? — удивился Ябсон, словно все собрание он меня не замечал, а тут, с тележкой для чай-кофе-угощений, заметил. Жаль, что кофе-леди запустить нельзя, приходится самой их угощать напитками. После встречи в конференц-зале акционеры переместились в комнату отдыха. Сопровождение, понты, охрана, воздыхатели, советчики, любовницы остались за переделами этой комнаты. Семь мужчин и одна женщина. Почти Белоснежка, без яблока и без гроба. Они, правда, на гномов не тянули, сомневаюсь, что кто-то из них киркой работал.
— А почему не должна работать здесь? — передать кофе, улыбнуться, мысленно пожелать чего-нибудь хорошего и светлого, желательно фаянсового.
— После такого скандала должны были уйти, — подсказал Мракович.
— Скандала? — и кто интересно из конторы им информацию передает? Но это забота Шварина, не моя.
