Разрушенный (ЛП) - Ловелл Л. п.

— Прости? Ты хочешь мой член? Ну, раз это ты, все чтобы помочь другу.

Она слегка отталкивает меня и бьет меня по руке. Мол улыбается, и я клянусь Богом, она может осветить всю комнату. У меня в груди возникает такое чувство, которое мне не очень нравится.

— У нас все хорошо? — спрашиваю я, подходя ближе.

Молли кивает.

— Да, у нас все хорошо. — Она опускает голову на мою грудь, оставляя руки на груди. Я обнимаю ее и кладу подбородок на макушку.

— Ничего страшного, Сладкая, даже лучшие из нас раздражаются, когда перевозбуждаются, — смеюсь я.

— А ты не перевозбуждаешься? — бормочет девушка в мою рубашку.

— Если серьезно, ты уверена, что не хочешь просто по-быстрому? — спрашиваю я с улыбкой, откидываясь назад, чтобы уклониться от ее кулака.

— Нет! Ты засранец.

— Хорошо. Ты возвращайся на вечеринку, и я скоро присоединюсь. — Отхожу я от нее.

— Почему? Куда ты идешь? — спрашивает она с подозрением.

Я смотрю вниз на очень очевидную выпуклость в моих брюках.

— Кажется, ты меня бросила не в самом хорошем положении, детка. Мне нужно разобраться с этим дерьмом.

Молли качает головой.

— Мне бы пора уже привыкнуть к этому, и все же ты никогда не перестаешь меня удивлять и шокировать. — Она разворачивается и уходит.

— Это то, что ты любишь во мне! — кричу ей вслед, когда она проскальзывает в дверь и качает головой.

Я стою у дверей отеля и курю сигарету, когда вижу двух приближающихся брюнеток. На них черные платья и каблуки. Неплохо. Мой и без того твердый член умоляет меня не спускать все в туалете, а попытать счастья тут. Я вроде как согласен с ним.

Очаровательно улыбаюсь им, они смотрят на меня из-под ресниц и оглядывают мое тело.

— Дамы, — говорю я, держа дверь открытой для них.

Я быстро выбрасываю свою сигарету и следую за ними, когда они направляются в бар отеля. Тео может справиться и без меня.

ГЛАВА 4

МОЛЛИ

Я смеюсь, когда Джордж кружит меня на танцполе. Он пьян, действительно пьян.

Чувствую, как чья-то рука обхватывает мою, и поворачиваюсь, чтобы увидеть Лилли. Она тянет меня от Джорджа к бару. Подруга опирается локтями на барную стойку и резко падает на нее.

— Я только что провела десять минут, разговаривая с самым скучным человеком в мире о законе «О завещании». Черт, не могу больше этого терпеть, — стонет она.

Я смеюсь.

— Ты в порядке. Перестань драматизировать.

Смотрю через плечо на танцпол. Джордж трясет бедрами и теперь танцует с кем-то еще, с кем-то, кого я не знаю, и уверена, что он тоже не знает. Хотя женщина средних лет в восторге, так что, наверное, он только что сделал ее вечер.

— Мне нужно пописать, — говорит Лилли.

Это девчачий код — сходи в туалет со мной. Вы никогда не откажете в этом — это просто неправильно.

— А потом мы с тобой напьемся в хлам. Если я все еще смогу вспомнить свое собственное имя через час, значит ты дерьмовый друг.

Ее ярко-красные губы растягиваются в кривой улыбке. Она зовет бармена с соблазнительной улыбкой и взмахом волос. Он спешит добраться до нее.

— Текилы, пожалуйста. — Парень двигается и хватает два шота.

— Нет, — качает головой. — Бутылка подойдет. Включите ее в счет, — говорит Лил самодовольно.

Я вздыхаю, потому что нет, она, вероятно, не должна быть пьяной на своей помолвке, но, бл*дь, с ней не поспоришь. Тео знал, что она живое противоречие, когда сделал ей предложение. Он не мог себе представить, что она пойдет это без какой-нибудь старой «доброй» помощи. Лилли похожа на пламя, дикое и неукротимое. Я пытаюсь обуздать ее там, где это возможно, но иногда быть хорошим другом — это не выдернуть текилу из ее пальцев, а в том, чтобы взять и напиться вместе с ней. Кроме того, это не напиться с горя, а напиться, потому что мы празднуем. Наверное.

Лилли берет меня под руку, когда цепляется своими огромными каблуками за ковер в лобби отеля. И делает глоток текилы на ходу. О боже, даже запах текилы заставляет мой желудок бунтовать. Я могу пить текилу, но она просто напоминает мне о самом ужасном похмелье, которое у меня когда-либо было. Лилли пьет такое дерьмо, как воду. Рядом с туалетами есть очередь, поэтому мы идем дальше по отелю в поисках туалета без получасового ожидания.

Нам удается найти один на первом этаже. Я открываю дверь и замираю. Боже мой! В самом деле?!

Там, прислонившись к туалетному столику, стоит женщина с поднятой на бедра юбкой и очень знакомой светлой шевелюрой между ног.

— Вау, серьезно? — говорит непринужденно Лилли.

У Хьюго, по крайней мере, есть совесть выглядеть немного застенчивым. Как только он поднимает свое лицо между ног одной женщины, и вынимает пальцы с другой, а я и не заметила, что девушек две.

Он напрягает шею, чтобы посмотреть на нас через бедро, которое в настоящее время перекинуто через плечо.

— Господи, Хьюго. Когда ты сказал, что тебе нужно «разобраться», я подумала, что ты имел в виду подрочить. — Поднимаю руку.

— Идиотка, должна была понять. Тройничок с совершенно незнакомыми людьми — это в твоем стиле. — Я закатываю глаза.

— Она твоя девушка? — спрашивает девушка, во влагалище которой он похоронил лицо.

На ее губах растягивается хитрая улыбка, на губах, в которых, кстати, слишком много коллагена. Тьфу, она одна из тех девушек.

Фыркаю.

— Боже, нет, — смеюсь я.

Она хмурится. Ее подруга выглядит смущенной, когда оттягивает юбку. Хьюго снимает бедро девушки со своего плеча и встает на ноги. Он пожимает плечами, огромная ухмылка растягивается на его лице. Он как щенок. Пытается нагадить на ковер, а ты пытаешься уговорить его не делать этого, но не можешь.

— Вам пора сваливать, — рычит Лилли на двух девушек.

Одна из них, выглядящая, как надутая форель, кажется хочет поспорить, но быстрый взгляд Лилли заставляет ее замолчать. Парочка суетливо выходит из туалета.

— Серьезно, Хьюго. У тебя нет никаких чертовых стандартов, — выдыхает Лилли, прежде чем, так милостиво, сует мне свою текилу в руки и входит в одну из кабинок.

Хьюго внимательно смотрит на меня. Я пожимаю плечами и легко улыбаюсь. Это Хьюго. Ты просто ожидаешь таких вещей. Полагаю, это беспокоило меня, когда я спала с ним, в основном потому, что это просто отвратительно. Знаю, что то, как Хьюго общается со мной, это намного лучше, чем он когда-либо общался с другими девушками. Для начала, ему не все равно, если я на него злюсь, вот почему он смотрит на меня, как тот щенок, который оставил дерьмо на ковре.

Я вынимаю блеск для губ из клатча и начинаю наносить его на губы. Он идет, чтобы схватить бутылку текилы, но я забираю ее.

— Если ты серьезно думаешь, что сможешь выпить из этой бутылки после того, где твои губы только что были, то глубоко заблуждаешься, — фыркаю я.

Его губы растягиваются в улыбке.

— Ну, насколько я помню, ты не против вкуса киски.

Я раздраженно выдыхаю и смотрю на него.

— Теперь это звучит грязно, мы оба знаем, что вкус моей киски на твоих губах сильно отличается от той, в которой ты только что был.

Хьюго смеется, и я уверена, что слышу хихиканье из кабинки.

Поворачиваюсь к зеркалу и потираю губы.

— Я надеюсь, что ты хотя бы кончил, прежде чем мы прогнали твоих компаньонок на ночь, — ухмыляюсь и встречаю его взгляд в зеркале.

Он сужает глаза.

— За кого ты меня принимаешь? Я заставил ее отсосать мне сначала. Не ем киску, пока мне не отсосут.

Я поднимаю бровь, потому что знаю, что это неправда. Он указывает на меня в зеркале.

— Это другое, — говорит Хьюго, защищаясь.

— Что другое? — невинно спрашивает Лилли, открывая дверь кабинки.

Маленькая ухмылка растягивает ее губы, когда она моет руки.

— Ничего, — говорю я одновременно с Хьюго. Смотрю на него, и он смеется.

Ухмылка Лилли переростает в огромную улыбку.

— Вы двое такие чертовски милые, — говорит она.