— Ты отказался от семьи ради какой-то чужой женщины, Юра. Ты выбрал ее, а не нас!
— Это не так. Я ее не выбирал. Я не отказывался от вас с Темой! Я просто сказал тебе о своих чувствах. Да, наверное, не нужно было этого делать. Возможно, лучше было промолчать. Но это не в моем характере. Впрочем, что сделано, то сделано.
— Но ты ведь осознавал, что за этим последует развод?
— Да.
— Осознавал, но все равно это сделал! Это и значит, что ты выбрал ее!
— Это значит, что я выбрал остаться честным человеком, Мила.
Я шумно выдыхаю. Мне кажется, мы топчемся по кругу и не видим оттуда выхода.
— Ты любил меня вообще, Юр? Я имею в виду… как женщину, а не хорошего человека, мать и прочее?
— Я и сейчас тебя люблю.
— Но все как-то со временем подутихло, да? Не приносит тех ярких ощущений, что тебе дает она?..
Молчит.
И я молчу. Не знаю, что сказать. И запал как-то пропал…
Мы едем дальше молча, и это напрягает. Раньше мы могли часами молчать рядом друг с другом, но это было комфортно. Например, он смотрел на телефоне что-то об автомобилях, а я рядом читала любовный роман. И нам было хорошо.
Каждый занят своим делом, своими интересами, но при этом мы рядом. Это было комфортное молчание.
Сейчас же тишина в машине оглушает. Не спасает даже музыка.
— Как там с домом?
Я просто не выдерживаю.
И да, это какой-то мазохизм. Мы столько всего вложили в этот дом! И я сейчас не про деньги.
Это время, усилия, нервы, эмоции.
— Никак.
— А риэлтор что говорит?
— Я не обращался к риэлторам.
Оу. Он решил продавать сам? Немного странное решение.
— А где ты разместил объявление? На каких сайтах?
— Ни на каких.
Вот как!
— Я не понимаю, Юр…
— Не хочу я его продавать.
А-а-а-а… Кажется, я поняла. Он решил поселиться там со своей новой любовью. Ну, вернее, старой любовью. С Селеной в общем.
Ну да, логично. Я, конечно, не знаю, что там у Юры за квартира снята в аренду, но вряд ли она настолько же красива и уютна, как наш дом.
А Селена, судя по всему, привыкла довольствоваться только самым лучшим. Возможно, она сказала ему, что хочет жить в доме… Не знаю.
Знаю только, что Тема никого, кроме папы, в его квартире не видел. Я поинтересовалась ненавязчиво этим моментом.
Может, они и не живут вместе? А поселятся сразу туда? Ну или она уходит каждый раз перед тем, как Юра привозит к себе ребенка.
Ой, ладно — живут, не живут — какая мне разница? Это уже не мой муж.
Вот только при мысли о том, что эта “белуччи” будет ходить по нашему дому, трогать вещи, которые выбирала я, готовить на моей кухне, спать на нашей кровати, внутри что-то болезненно сжимается.
Да, это просто вещи. И просто дом. Казалось бы.
Но все там пропитано любовью! Для меня.
Там воспоминания, как мы все там обустраивали.
Как мы сидели на террасе долгими летними ночами и просто разговаривали.
Как занимались любовью практически везде в этом доме. А потом, когда родился Тема, мы перестали это делать, перенеся все в спальню. Не в тот ли момент страсть начала превращаться в рутину?..
Как готовили вместе на кухне, смеясь и подшучивая друг над другом.
Как Тема ползал на ковре в гостиной, как учился ходить.
Как мы играли потом втроем на этом же ковре в мемори, и как хохотали, когда ребенок нас обыгрывал, хотя лично я даже не поддавалась!
А теперь придет какая-то Селена и начнет там наводить свои порядки!
Может, выкинет мой любимый ковер, или срежет мои кусты в саду?..
Как же я ее ненавижу!
Да, знаю, что нужно винить во всем мужчину, я и виню, но она тоже, блин, хороша!
Еще и ресницы свои тут разложила!
Сучка!
Глава 16
— Ох, Эмилия, как ты хорошо выглядишь! Потрясающе! А цвет волос! Тебе так идет! Юр, ты знаешь, вынуждена признать, что развод твоей жене очень к лицу! Она и раньше была красивой, а сейчас просто глаз не оторвать! — восхищается моим преображением Наталья Семеновна.
— Так и есть, — сухо говорит Юра, кидая на меня не слишком понятный взгляд.
— Похудела, правда, а ты ведь уже и так была стройная, но сейчас просто тростиночка! — продолжает свекровь.
Я немного смущаюсь от обсуждения моей внешности, но я рада, что мои усилия заметны.
Только Юра особо не обратил на них внимания. Ну так это естественно, теперь ему есть на кого обращать внимания и без меня.
— Мама — самая красивая! Бабушка, хочешь посмотреть, как я ее нарисовал? Ой, это же сюрприз… — встревает в монолог свекрови Тема.
— Конечно, милый, покажи мне свой рисунок, — отвечает ему свекровь.
Мы стоим на террасе в их загородном доме. Это очень хороший добротный коттедж в коттеджном поселке в приличном дорогом месте. Родители Юры всегда были довольно обеспеченными, в отличие от моих.
Но я никогда не чувствовала на себе какого-то высокомерного или снисходительного отношения с их стороны, хотя поначалу побаивалась этого.
— Да, Юр… такую женщину ты прохлопал… Ой, дура-а-ак… — машет рукой Петр Гаврилович.
Вновь чувствую себя неловко. Не нужно было сюда ехать, наверное. Сидела бы сейчас дома спокойно, книжку читала. И чего я согласилась?
Наверное потому, что все-таки Юрины родители, их дом, куда мы частенько приезжали все вместе на какие-то праздники — все это тоже было частью моего мира.
И после Юриного предательства я лишилась не только мужа, поддержки и опоры, но и их тоже — людей, которых я всегда считала частью нашей семьи.
Мой мир так сузился после развода, что мне, видимо, подсознательно хочется оставить себе хоть кусочек. Вот я и цепляюсь за эту призрачную иллюзию.
Это глупо, утерянного не вернешь, а от осознания того, что я теперь тут чужая, как бы они не старались продемонстрировать мне обратное, становится еще больнее.
Внезапный порыв ветра подхватывает опавшие сухие листья и вздымает из в воздух. Я смотрю за тем, как они медленно планируют на землю.
Вот и я так же. Закрутило, завертело и отпустило, а я падаю, падаю, падаю…
Кожа покрывается мурашками, и тру обнаженные предплечья, прогоняя пупырышки.
— Тебе не холодно? Может, куртку наденешь? — предлагает Юра.
Как же он меня бесит со своей заботой!
— Иди на хрен, Юр.
На террасе накрыт большой стол, заставленный всякими вкусными блюдами. Вскоре прибывают гости.
Я их всех знаю — близкие родственники и друзья семьи, мы виделись много раз на разных семейных торжествах.
Напряженно жду каких-нибудь вопросов от них, прокручивая в голове варианты возможных ответов.
Но вопреки моим опасениям, их не поступает.
— Зайка, что тебе положить? — спрашиваю я у сына.
— Оливки.
— А еще?
— Только оливки.
— Солнышко, ну нельзя же питаться только оливками!
— Почему? Они вкусные.
— Давай я, — говорит Юра.
Я дергаю плечом. Ты так ты.
Он начинает объяснять что-то Теме и накладывает ему в тарелку нормальной еды. Его сын слушается куда более охотно, чем меня.
Раньше меня это умиляло, а теперь раздражает.
Через пару часов, когда все уже поели, а до торта еще не дошли, гости разбредаются по территории.
Кто-то уходит подымить, кто-то желает размять ноги. Юра уходит уложить спать сонного Тему. Я сижу одна за дальним краем стола, лениво пощипывая виноград.
Вскоре ко мне подсаживается Наталья Семеновна. Она — моложавая, ухоженная женщина, с неплохой для ее возраста фигурой и одета всегда очень элегантно.
Она раньше работала главврачом в одной из частных клиник. Сейчас на пенсии.
Я ждала, когда она подойдет. Явно ведь хочет поговорить. А сейчас как раз случай удобный.
— Это глупый вопрос, дорогая, но я все же его задам, — начинает она.
Интересно, что она хочет у меня узнать?
— Давайте, — киваю я.
— Как ты?
— Это и есть вопрос? — моргаю я.
— Да. Этот разговор между нами.
