Я держу тебя (ЛП) - Уильямс Стейси

В детстве я каждый день жил в страхе, а Коул беспокоится не за себя, а за четверых детей, которые не имеют права голоса во всём этом. Место в моей груди, где когда — то было сердце, болит за них, и моя совесть взывает ко мне. Я хочу сказать ей, чтобы она заткнулась к чертовой матери.

Эти чертовы слова, которые я хочу, чтобы они ничего не значили, проносятся у меня в голове, и я пытаюсь прогнать их прочь.

Я сжимаю руки в кулаки и отпускаю их, мне нужно вернуться к тому, чтобы не сопереживать и не чувствовать…что — либо.

— Просто дай этому немного времени, — говорю я, зная, что время вряд ли поможет.

Он мягко кивает, выпрямляясь и беря себя в руки. Я как будто вижу, как он окружает себя щитом.

— Прости, насчет разгрузки. Это мои проблемы. С этого момента они будут держаться подальше от раздевалки.

Я не так давно общаюсь с этим парнем, но ясно, что он стремится к совершенству. Я мало что знаю, но знаю, что мы не идеальны.

— Дай себе передышку. Тебе приходится сталкиваться со многим. Просто живи каждым днём?

Откуда, чёрт возьми, это взялось?

Я встаю, чувствуя, как напрягается и чешется кожа. Слишком многое в этом вызывает мысли и воспоминания, к которым я никогда не захочу возвращаться.

— Держись, — говорю я, нуждаясь в отвлечении.

— Конечно, — он встает, собирая свои вещи. Я поворачиваюсь, но его голос останавливает меня. — Эй, тренер. Спасибо, — я вижу искренность в его глазах, и это только заставляет меня броситься к дверям.

∞∞∞

Я сажусь на край своей кровати, мои пальцы разворачивают смятый лист. Прошло несколько дней с тех пор, как я был с Мэгги в больнице, и я благополучно отогнал гложущее чувство, угрожающее разрушить моё тщательно выстроенное, спокойное простое состояние. Несвоевременная эмоциональная выходка Коула в раздевалке вернула этого маленького червячка к жизни, и он разъедает мою хорошо охраняемую совесть.

И вот я сижу здесь, не в силах больше игнорировать призыв этих слов. В последний раз я держал это в руках в тот день, когда меня призвали в НФЛ. Это единственное, что осталось у меня от матери. День, когда она оставила меня стоять с конвертом в руке, был последним днем, когда я её видел. Я до сих пор ощущаю отчетливый аромат её цветочных духов, когда её тонкие руки крепко обняли меня в последний раз. Я всё ещё чувствую прикосновение её теплых губ к своей щеке и вижу, как блестят слёзы в её карих глазах, когда она уходила.

Я всю свою жизнь задавался вопросом, наступит ли когда — нибудь время, когда слова из этого письма найдут меня. Настанет ли день, когда я смогу поверить хоть в какую — то часть того, с чем она меня оставила?

Я хочу слышать каждое слово и знать, что она имела в виду именно их, но я потратил свою жизнь, пытаясь игнорировать эти слова, потому что это проще, чем признать, что они не могут быть правдой.

Это был тот день, когда я сидел в своем грузовике с Мэгги, когда воспоминание об этих словах, в понимании которых я никогда не был уверен, охватило меня, и они не отпускали.

Может быть, однажды наступит время, когда ты столкнешься с обстоятельствами или возможностью, и ты поймешь, что самопожертвование — единственное правильное решение. Делать что — то ради другого, потому что другого выбора нет.

Я провел свою жизнь в одиночестве. Нежеланный и брошенный в систему, которая меня вырастила. В раннем возрасте я научился заботиться о себе и отказался от мечты когда — нибудь иметь дом, окруженный людьми, которые любят меня.

Когда я начал играть в футбол, моя команда стала для меня настоящей семьей, но впускать в неё кого угодно означало, что они могут уйти. Поэтому я не поднимал головы, оставался сосредоточенным и усердно работал, играя в игру, которая спасла меня от самого себя.

Я никогда не хотел жениться. Все, кто знает о моём прошлом, смотрят на меня с жалостью и предлагают план спасения. От этой жалости у меня сводит живот, и я не нуждаюсь в спасении. Я всегда хотел, чтобы кто — нибудь видел меня таким, какой я есть, чего никогда не было, и не пытался ничего из этого исправить. Даже если бы я встретил кого — то, я не уверен, что позволил бы себе поверить, что это действительно может продлиться долго, что однажды они не проснутся и не решат, что я того не стою, или что в мире есть для них кто — то лучше меня.

Ближе всего к подобным отношениям я когда — либо был с двумя моими приемными братьями, которых знаю с двенадцати лет. Мы одинаковые. Мы пришли из одного мира. Они видели хорошее и плохое, надирали мне задницу, когда я в этом нуждался, и поддерживали меня, несмотря ни на что.

Но теперь эти слова роятся вокруг меня, атакуя мои мысли и заставляя меня снова усомниться в их законности. Невыносимая боль вспыхнула глубоко в моей душе, когда Мэгги и Коул рассказали мне о детях и их маме, которая бросила их ради другой жизни. И снова, когда я увидела всепоглощающий страх в глазах Коула. Именно в этот момент в памяти всплыли слова моей матери. И я не могу заставить их успокоиться.

Я аккуратно складываю письмо и кладу его обратно в комод. Я вытаскиваю ключи из кармана, нуждаясь в том, чтобы вечеринка команды дала мне передышку от мыслей о Мэгги, детях и жизненном решении, которое я не уверен, что готов принять.

∞∞∞

— Да ладно тебе, тренер. Ты должен рассказать нам, каково было играть за “Бриз”. Стоять посреди стадиона и слушать всех этих болельщиков.

Команда засыпала меня вопросами с тех пор, как я приехал. Они явно чувствуют себя здесь более комфортно, чем на поле, и я не могу отрицать, что приятно видеть, как они расслабляются, и наблюдать за их личностями. Это поможет нам отладить стратегию защиты.

Я никогда не думал, что буду тренировать, по крайней мере, на данном этапе своей жизни, но я здесь, и мне есть чему поучиться. Знать, на что я был способен на поле, — это одно. Пытаться выяснить, на что способна эта группа парней, а затем вытягивать это из них во время игры — это новый вызов.

Когда я приехал сегодня, большая часть команды уже была в сборе. Я потратил несколько минут на разговор с другими тренерами, но я хочу узнать игроков получше. Дух товарищества, который я видел на поле, становится ещё более очевидным, когда они не в своей форме. Они смеются, шутят и играют друг с другом. Я не самый общительный парень, но видеть этих парней в такой обстановке приятно, и я начинаю скучать по своей команде.

Я чешу подбородок.

— Это было самое лучшее чувство в мире. Когда я впервые вышел на это поле, это было воплощением моей мечты.

— Когда — нибудь я буду таким же, — объявляет один парень, ударяя себя в грудь, и товарищи по команде смеются над его самоуверенностью.

Команда и несколько подружек рассредоточены по заднему двору тренера Кавано. незаметно подобралась ко мне и строит мне глазки. Мне нужно, чтобы она двигалась дальше. Этого не будет, милая.

Большой двор окружен вечнозелеными растениями, а посередине горит огонь, на котором готовятся хот — доги и сморы. Около дома, где сейчас Клара, жена тренера, расставлены столы с едой и напитками. Она обняла меня и поприветствовала как члена семьи, а также отругала за то, что я не пришел на ужин раньше. Как мать — наседка, она души не чаяла в этих игроках и следила за тем, чтобы у каждого было всё необходимое. Тренер старается поговорить с каждым игроком, и было ясно, что для него это гораздо больше, чем игра. В моей карьере были отличные тренеры, но я многому учусь у этого человека о том, что значит быть лидером, и я вижу, что мне есть чему поучиться.

— Мисс Мэгги! — кричит один из игроков, а остальные улюлюкают. Я оборачиваюсь и вижу, как она выходит из — за угла дома. Рядом с ней на буксире трое мальчиков, а маленькая девочка с косичками держит её за руку.

Чёрт. Я не ожидал увидеть её здесь, да еще с детьми. Это абсолютно последнее, что мне нужно.

Самый старший мальчик, которому, я думаю, около пятнадцати, выглядит как младшая версия Коула. У него такие же темные волосы и резкие черты лица. Невозмутимое выражение его лица говорит мне, что прийти сегодня было не его идеей.