Леночка, или Анна Каренина наших дней (СИ) - Июльская Ирина

— Что? — и, не дожидаясь их реакции, быстро вошла в ванную, захлопнув за собой дверь.

Стоя под струями душа, Леночке стало вдруг жаль родителей, слезы побежали по ее щекам, смешиваясь с водой. Так она и стояла минут двадцать, под бесконечно льющимися струями воды. Наконец, взяв себя в руки и выключив воду, Лена обмотала голову полотенцем в виде тюрбана и надев на тело теплый махровый халат, вышла из ванной.

Родителей в кухне не было, они удалились в свою комнату. В воздухе повисла гнетущая тишина и только у соседей громко включили музыку, которая была особенно слышна на кухне около вентиляционной решетки. Неизвестно, как насчет вентиляции, но шумы из соседней квартиры были отчетливо слышны, что особенно раздражало маму.

Лена налила себе в чашку кофе, сделала бутерброд с сыром и колбасой. Поставив все это на поднос, пошла в свою комнату, где и позавтракала. Ей очень захотелось завалиться на сутки в кровать с книжкой и читать, читать. Никого не видеть и не слышать хотя бы эти сутки. А завтра утром она сама пойдет к родителям, успокоит их и все объяснит. Достав с полки свою любимую «Сагу о Форсайтах» и начав читать с середины, Леночка уже минут через двадцать поняла, что с чтением ничего не получится, глаза скользили по тексту, а мысли были далеко-далеко.

Лена встала, сняла с головы тюрбан из полотенца, прикрыла голову капюшоном халата и вышла из своей комнаты. В квартире стояла тишина. Немного постояв у дверей родительской спальни и послушав тишину, Леночка было решила, что они спят и хотела уже вернуться в свою комнату, но вдруг услышала тихий голос мамы:

— Нет, это что-то случилось, может они поссорились или он многое захотел себе позволить? Она ведь в девять утра пришла одна. Я видела ее в окно, — мама перешла на громкий шепот, — он ее даже не подвез! Ничего не понимаю. — На ее слова папа возразил, что Олег Геннадьевич очень порядочный человек, краевед и коллекционер. Видимо, эти доводы для отца были решающими и Олег ничего плохого в отношении их дочери не мог совершить.

Не дожидаясь ответа мамы, Лена, постучав, открыла дверь комнаты родителей. Она вошла и извинившись перед ними, ответила на все коротко:

— Вам нечего волноваться, ничего со мной не случилось. Просто Олега Геннадьевича вызвали к пациенту и он срочно вернулся в Москву. Вот и все. — поставила точку Лена. — Мама, папа, я сегодня хочу отдохнуть, полежать, почитать, а завтра может схожу к подруге. Да... надо еще отнести туфли Наташе.

На что мама сказала:

— Обязательно передай ей от нас фрукты, ей сейчас особенно нужны витамины. Я отложу в пакет, только ты не забудь.

— Не забуду. — ответила Леночка, слегка улыбнувшись, впервые с тех пор как они расстались с Олегом. — Спасибо, мама и папа. Я пошла к себе. — и закрыла дверь за собой.

Вернувшись к себе, на свою кушетку роста, Леночка не заметила, как уснула, погрузившись в глубокий и долгий сон.

Глава 8 Так хочется любви и счастья

Проснулась она на следующее утро часов около восьми. За окном были еще предрассветные сумерки, густые черно-синие, как черничный кисель и лишь несколько звезд сияло на закрытом небе. Утро обещало быть серым и мрачным, как и вчера. Но вопреки ожиданиям, с утра часам к одиннадцати подул ветер и освободил зимнее солнце из плена серых туч. Острый лучик солнца проник сквозь облака, чтобы ненадолго погостить в Леночкиной комнате, ласково погладил шкаф с книгами, затем, отразившись в зеркале напротив окна, заискрился и осветил все собой.

— Странно… — подумала Леночка. В декабре солнце если и появляется, то оно тусклое, как бы покрыто пеленой, но уже в самых первых числах января, солнце уже другое и даже от одного скупого зимнего луча, происходит яркое свечение, которое усиливается с каждым днем. Так и жизнь идет, как по кругу зиму сменяет весна, затем быстро пролетает лето, но осень и зима кажутся бесконечными в их краях. И, что там в Москве? Как пациент Олега? — думала Леночка.

Нам сейчас и не понять, как жили люди без интернета и мобильных телефонов, ведь прошло не так уж и много времени с тех пор, а как изменилась жизнь под влиянием этих столь необходимых и привычных сейчас вещей. И только к вечеру 2 января в квартире Крылевских раздались характерные междугородние звонки. Мама крикнула на всю квартиру:

— Лена, это Москва! — в ту же секунду Лена уже выхватывала из рук мамы телефонную трубку, сделав жест всем удалиться. Даже папа каким-то образом оказался рядом.

Леночка, наконец, услышала голос Олега. Он говорил своим спокойным, уверенным, но каким-то чужим голосом, как будто прошло не двое суток, а два года. Все, что Леночка смогла понять, сводилось к одному, он не приедет в ближайшее время, он будет занят со своим пациентом, который жив и за жизнь которого он в ответе. На вопрос Леночки, что ей делать с ключами от его квартиры, Олег ответил, пусть хранятся у нее, запасные ключи есть у домработницы Лидии Сергеевны. Пожелав друг другу всего хорошего, они распрощались. Положив трубку, Лена пошла на кухню налить себе чаю. Мама с папой сидели притихшие за столом и стараясь не смотреть на Леночку, усердно разглядывали содержимое своих чашек. Лена даже улыбнулась от их сосредоточенности:

— Ну, что вы приуныли, больной жив, он в реанимации под присмотром медицинского светила, Олега Геннадьевича. Все хорошо. А что вы собственно хотели? Что мы с ним явимся 1 января и попросим вашего благословения? Я вам сразу сказала, что он никакой мне не жених, ни настоящий, ни потенциальный. Он взрослый и свободный человек, так что зятя и свадьбы скоро не ждите. —

Мама, вздохнув украдкой, встала и открыв холодильник, достала миску с оливье и наложив на тарелку салат, сказала:

— На, поешь. Ты с утра кроме бесконечного чая и кофе ничего не ела. И куда я все это наготовила… Надо пойти к соседке Катерине Петровне и угостить ее. — Разумно решила мама. — Грех еду выбрасывать, а нам не осилить этого. —

— Я сейчас пойду относить туфли Наташе, можешь положить ей в придачу к фруктам; рыбку, оливки и огурчик свежий. Вот и разойдутся закрома Родины. — с иронией добавила Леночка. — И сами ешьте. Вы тоже ничего не едите. —

Быстро одевшись и закрыв за собой дверь квартиры, Леночка не стала ждать лифта, а перескакивая через ступеньки лестницы, пролет за пролетом, как школьница, быстро одолела все семь этажей, по пути замечая надписи на стенах, покрытых синей краской: «Вера + Миша = любовь». Этой надписи уже сто лет… Верка, живущая на третьем этаже, за это время уже успела выйти замуж за того самого Мишу и теперь поочередно с мужем катает коляску в их дворе. А ведь она моложе Леночки года на три… —

— Эта надпись была еще когда я училась в 10 классе. Шесть лет прошло, интересно сколько она еще здесь продержится, подъезд сто лет не ремонтировали. — подумала Леночка, выходя на улицу. У нее почему-то стало легче на душе, как будто все, что случилось с ней в новогоднюю ночь было сном, а сейчас она проснулась и успела отойти от этого ночного кошмара.

Вот и дом Наташи. Вбежав на второй этаж, Леночка позвонила в дверь. Никто не открывал, Лена хотела позвонить второй раз, но кто-то стал судорожно открывать замок изнутри квартиры, затем, будто опомнившись, спросил:

— Кто там? — услышала Леночка старческий голос.

— Это я, Лена, подруга Наташи, откройте пожалуйста. — напрягая голос, ответила Леночка.

Замок опять закрутился и, наконец, дверь открыла старая Наташина бабушка, от которой Леночка узнала, что Наташу увезли сегодня ночью в роддом. Бабушка была полуглухая и плоховидящая. Леночка попросилась войти в квартиру, чтобы положить коробку с туфлями на столик в прихожей, а вот сверток со снедью, собранный мамой, она отдала в руки бабушки, заодно поздравив ее с Новым годом. Быстро распрощавшись с ничего так и не понявшей бабушкой, которая растерянно стояла и держала в руках прижатый к себе сверток, Леночка осторожно закрыла за собой входную дверь и выбежала из Наташкиного подъезда.