Я: Иду спать.
Аарон: Черт. Ты прекрасна. Но если бы я был рядом, ты бы больше не оставалась полностью одетой.
Я хихикаю, возвращаясь к невинным подростковым годам, когда читаю его ответ. Я отправляюсь на опасную и смертельную игру, и все же впервые за много лет чувствую себя бодрой.
Я: Ты же знаешь, что этого не случится. Спокойной ночи, Аарон.
Аарон: О, Элли...Не стоит начинать то, что не сможешь закончить.
Я: По-моему, я уже начала. Ты не можешь побеждать каждый раз.
Я знаю, что пожалею о том, что отправила это сообщение.
Я дразню самого игрока, добровольно сжигая себя до того момента, когда перестану быть хозяином своей судьбы. Я загнала себя в замкнутый круг. Чем больше отказываю ему, тем больше он охотится за мной, и тем сильнее я чувствую потребность поддаться его власти надо мной. И что самое страшное, я буду делать все это снова. Каждый гребаный раз.
Аарон: Я заставлю тебя заплатить за твои дразнилки завтра. Спокойной ночи, Ma belle – моя красавица.
Это обещание.
А каждое обещание Волка – это уверенность.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Любовь
Элли: 8 лет
Маленькая птичка.
Папа называет меня так, и сегодня я хочу, чтобы он мной гордился. Птицы могут летать в небе, поэтому я забралась на старое дерево в нашем саду, чтобы посидеть на ветке. На шаг ближе к небу. Я смотрю на грязь на своем платье и руках, пальцах, раскрашенных пастелью. Мама будет сердиться, она тратит свое время на уборку и готовку, она никогда не улыбается.
Поет малиновка. Я узнаю его по красивому оранжевому цвету его шерсти. Думаю, он подбадривает меня или приветствует весну. Поднимаю ладонь к небу, чтобы он лег на нее. Я чувствую себя одинокой – мальчики глупые, а девочкам я не нравлюсь. Мама сказала мне, что это потому, что я красивая. А я думаю, это потому, что я странная. Я всегда рисую, везде расставляю краски.
Птица улетает на более высокую ветку. Проклятье. Я осмеливаюсь посмотреть на землю. О нет, это слишком высоко.
— Папа, – кричу я, страх парализует меня. Как же я спущусь? Я выше папы, а он гигант. Папа разговаривает по телефону, обсуждая взрослые вещи, которые чаще всего приводят его в ярость. Я продолжаю звать его, пока он не поворачивается и его карие глаза не встречаются с моими. — Папа, я застряла. Пожалуйста, помоги мне.
Он вздыхает:
— Увидимся вечером, Селена. – Селена? Однажды я видела красивую блондинку в папиной машине с таким именем. Папа вешает трубку и идет в мою сторону, прежде чем посмотреть вверх. — Что ты там делаешь? Где твоя мама?
— Мама в супермаркете. – Ты должен был отвезти меня в парк сегодня, но не сделал этого. — Я хотела подружиться с птичкой.
Мои ноги начинают дрожать, когда я наклоняюсь к огромной ветке и крепче хватаюсь за нее, поднимается ветер.
— Ради всего святого, Элли! – Мне не нравится, когда папа повышает голос, так же как не нравится, когда он одет в свою дорогую деловую одежду. — Просто прыгай, я тебя поймаю. У меня нет на это времени.
Я киваю головой в сторону.
— Нет, это слишком высоко. Пожалуйста, забери меня!
— Я не собираюсь лезть туда, прыгай, Элли.
О, нет, папа.
— Обещаешь, что поймаешь меня?
Я больше никогда не буду лазить. Обещаю.
— Да. Давай, быстрее!
Обе мои руки все еще на ветке, я тяну ноги в пустоту, игнорируя свой страх.
— Папа, ты здесь?
Если мои руки перестанут цепляться за ветку, я упаду. Я умру?
— Да, Элли.
— Хорошо. Я отпускаюсь.
Я закрываю глаза.
Все в порядке.
Папа поймает меня.
Папа позади меня.
Папа любит меня, он никогда не позволит, чтобы со мной что-то случилось.
— Черт, – вздыхает папа, пока я отпускаю ветку дерева.
Птица смотрит на меня, я кричу, наблюдая за небом, пока падаю так же, как в одном из моих кошмаров.
Люди не летают.
Люди падают.
Я ударяюсь о мокрую траву и падаю на бок. Мне больно, и моё колено покалывает от жгучего жара. Двигаю ногой. Кровь. Но я не плачу, пока не увижу, что папа разговаривает по телефону, не обращая на меня внимания.
Он не поймал меня.
Он солгал. Опять.
Тогда я плачу, мое сердце так сильно болит. Когда он наконец замечает меня на земле, то вешает трубку, уже во второй раз обращая на меня внимание.
Я доверяла тебе, папа...
— Перестань плакать, Элли. – Почему? — Ты не ранена, это послужит тебе уроком.
Плачу еще громче, видя холодное, как камень, лицо отца.
— Ты не поймал меня. Ты солгал. Мне больно, – всхлипываю я, показывая ему кровоточащую коленку.
— В жизни люди не ловят тебя. Никто никогда не полюбит слабого человека.
— Папа...
Он уходит от меня, оставляя меня на земле. Наступает на мой любимый пастельный карандаш, ломает его, а затем бросает на землю рисунок, который лежал у него в кармане. Тот, который я сделала для него.
Папа, вернись.
Не оставляй меня.
Люби меня.
* * *
Я вижу папин багаж в коридоре нашего дома, а голоса продолжают кричать. Папа уходит, не попрощавшись. Я не понимаю.
— Не оставляй нас, пожалуйста. Ты же не бросишь свою дочь.
Прячусь за полуоткрытой дверью, заглядывая. Мама пытается взять его за руку, но он отталкивает ее. Глаза мокрые, а слезы темные от туши, капающие на щеки.
— Я достаточно вложил в этого ребенка. Я пришлю тебе деньги.
Он уходит от мамы, но она не преграждает ему путь, со слезами на глазах.
— Я люблю тебя. Не уходи. Я сделаю все, что ты хочешь, я стану лучше, я обещаю, – умоляет она, плача.
— У тебя есть месяц, чтобы покинуть дом. Мой адвокат свяжется с тобой.
Она падает на колени, склоняет голову и берет папины руки, целует их, смачивая слезами.
— Пожалуйста, я знаю, что ты любишь меня. Ты мне нужен.
Большим пальцем он заставляет маму встретиться с ним взглядом.
— Но я не люблю.
Нет.
Папа идет в мою сторону, а мама лежит на полу и продолжает плакать. Я хочу помочь маме, но не могу. Я не понимаю. Когда отец открывает дверь, я глотаю слезы. Он не заслуживает этого. Лучше бы я его не любила. Его глаза задерживаются на моих, прежде чем он уходит, не сказав ни слова. Я хочу побежать за ним, но не могу. Моя нога болит от падения, и на ней уродливая повязка.
Дверь захлопывается.
Он ушел.
Он бросил меня.
Я смотрю на маму, ей больно. Иду к ней так быстро, как только могу, чтобы обнять её. У меня все еще есть мама.
— Мамочка, ты в порядке?
Она не отвечает какое-то время, пока я крепко обнимаю её. Затем берет меня за плечи, заставляя повернуться к ней лицом. Ее темные волосы падают на лицо, глаза красные, она больше не похожа на маму.
— Никогда не люби мужчин, Элли. Они просто сломают тебя.
— Но я любила...
Пощечина.
Мамина рука ударяет меня по щеке, и мне больно, но я сохраняю храбрость.
— Никогда больше не произноси это слово.
Я киваю, боясь разочаровать маму. Она поднимается, сглатывая слезы.
— Любви не существует. Мужчины – ублюдки. Используй их, манипулируй ими, потому что если ты не сделаешь этого, они уничтожат твое хорошенькое сердечко.
