Мечты о нас - Кази Иви

Единственный звук исходит из рокочущего двигателя. Радио отключено, так что я мурлычу себе под нос, и в кои-то веки никто не говорит мне заткнуться, потому что фальшивое пение режет слух.

Дорога до моего дома занимает достаточно много времени. Наверняка Дрю, когда предлагал подвезти, даже не подозревал, что я живу так далеко от кампуса и от самого города, застроенного современными зданиями. Даже озеро Сент-Клэр, давшее название нашему колледжу, остается позади. Мы живем в одноэтажном доме-ранчо на окраине. Наш дом ничем не отличается от соседних, все выглядят одинаково, словно клонированные: дом Г-образной формы, слева – гараж, перед домом – лужайка, розовые кусты, белый почтовый ящик.

Дрю останавливается у дома, я выжидаю, когда он на меня посмотрит.

– Спасибо, – просто говорю и надеюсь, что в этот раз он понял.

Спасибо, что подвез, спасибо, что накормил. С самого начала я не горела желанием таскаться с новичком, но время с Дрю пролетело как один миг.

– И тебе спасибо, – говорит он. – Особенно за…

Вместо окончания предложения он опять крутит в воздухе невидимые помпоны.

Мне остается только закатить глаза. Полдня я потратила, чтобы провести увлекательную экскурсию по городу, а он запомнил только танец?

– В любое время могу повторить… И обращайся, если нужно кому-то надрать задницу.

Я говорю по возможности медленно. Он молча опускает руки с руля, не сводя с меня глаз. Я не уверена – он понимает или снова пытается разобрать поток непонятных слов. В замешательстве я прикусываю нижнюю губу. И еще больше смущаюсь – он же смотрит на губы! Вроде считается, что если парень смотрит на губы, то раздумывает о поцелуе. Но Дрю нужно смотреть, он же так общается! О боже, почему опять мысли о поцелуях, я не понимаю, но, как зачарованная, сама рассматриваю его губы. Уголок губ насмешливо дергается. Дрю, наверное, знает, что творится у меня в голове. Я глубоко вздыхаю и, когда смешанный запах цитрусовых и кожи наполняет мои легкие, прихожу к выводу – Дрю и эта машина созданы друг для друга, и мне очень нравится этот запах.

О чем я думаю?!

Я готова мутировать в одну из этих безмозглых фанаток только потому, что Дрю хорошо пахнет, нежно трогает мою руку и улыбается мне? Это даже не настоящая улыбка. Она больше похожа на высокомерную ухмылку, типа он видит меня насквозь. Надо заканчивать это представление!

– Спокойной ночи, Мистер Алабама!

Я поспешно отстегиваю ремень безопасности.

– Спокойной ночи, Пыльная кошечка! – шепчет он, откидывая голову на подголовник.

– Пыльная кошечка? Пыленок?

– Подходящее имя для супергероини.

Лучше не спрашивать, кого он имеет в виду.

Пыльная кошечка – супергерой, который днем сидит в пыльной библиотеке, а ночью надирает задницы плохим парням.

Нужно делать ноги, прежде чем разговор свернет в неведомые дебри. Торопливо выходя из машины, я крепко прикладываюсь головой. Счастье, что Дрю не слышит мои проклятья.

Шишка пульсирует от боли, и я пальцем потираю макушку. При этом, несмотря на угрозу сотрясения мозга, настроение, на удивление, у меня хорошее, даже не могу объяснить почему. Правда, лишь до тех пор, пока я не вхожу гостиную, пылающую оранжевым светом уходящего дня. Отец у плиты бросает на меня короткий взгляд. Бо сидит за обеденным столом. Он жестом предупреждает, чтобы я вела себя осторожнее. Хотя и хмурого взгляда отца вполне достаточно, чтобы понять – я вляпалась в неприятности. Но какие? Я опоздала? Я забыла купить молоко?

– Что случилось? – неуверенно произношу я и понимаю, что сказала что-то не то.

– Сядь! – Он указывает на мое место за столом.

На скатерке я вижу телефон. Если отец сам нарушил свой запрет приносить мобильник за стол, то ситуация более чем серьезная.

– Посмотри это видео.

– Хорошо.

Послушно следую его указаниям и трогаю пальцем экран. В мессенджере начинается видео. У меня пересыхает в горле, когда я вижу себя, страстно танцующую для Дрю. Посреди «Бархатного кота», на глазах у жаждущей зрелищ публики. То, как я двигаю бедрами, как откидываю волосы назад, больше походит на танец соблазнения. Еще хуже выглядит момент, когда трогаю Дрю и томно смотрю на него. В одной руке он держит мою ладонь, вторая его рука замерла в нерешительности, как будто он собирался обнять за талию. Я этого не видела, но я помню жар его тела и биение сердца под рукой. На видео кажется, будто мы набросимся друг на друга. Ничего не напоминает невинную шутку. Мы не похожи на едва знакомых людей. И даже на друзей, раздумывающих о поцелуе, тоже не похожи. Тело Дрю в таком напряжении, будто он изо всех сил сдерживается, чтобы не схватить и не прижать меня к ближайшей стене. Я, по все видимости, сопротивления оказывать не собираюсь.

Надо признать, выглядит на самом деле ужасно.

– Я могу объяснить, – лепечу я.

Я еще разберусь, кто – Матео или Джошуа – выложил видео. Судя по ракурсу, запись велась из их угла. И оба способны на такое. Скорее всего, они сделали общую рассылку в чат команды, включающий тренеров и врачей. Мило с их стороны, что не выложили в интернет. Но счастье еще впереди, когда видео появится в разделе сплетен нашего студенческого блога.

– Будь добра. Объясни мне эту пошлость. – Папа кивает и скрещивает руки на груди.

Я глубоко вдыхаю, чтобы собраться с мыслями.

– Это была шутка, – пытаюсь заверить я.

Я снова прокручиваю видео. Не так уж пошло, как думает отец. Или все-таки?.. Да кого я пытаюсь обмануть! Это видео – недвусмысленное доказательство того, что дочь физиотерапевта имеет определенные потребности. Поведение Дрю в видео меня совсем не утешает, потому что я знаю, как он в действительности выглядел. Может, у него во взгляде и проскальзывали изумленные искорки, но ни в коем случае ни намека на то, что «Еще одно касание – и я наброшусь на тебя!».

– Значит, ты считаешь забавным выставить на посмешище глухого юношу? – жестко спрашивает отец.

– Я совсем не хотела…

– А как это выглядит, когда ты бросаешь боевой клич «Барсуков»? Особенно для человека, только что прибывшего из Алабамы? И весь бар тебя поддерживает, а он просто-напросто не понимает, что происходит? Это очень смешно?

– Нет, – растерянно говорю я.

Совсем не смешно. С моей стороны ситуация выглядела по-другому. Дрю попросил станцевать для него – я решила его порадовать. Возможно, несколько вызывающе, но ни в коем случае не злонамеренно. Насмешки не было. Я не хотела его выставлять на посмешище или унизить.

– Завтра ты извинишься перед ним. При всей команде, – твердо говорит отец и рукой указывает мне на дверь. – Сегодня я не хочу тебя видеть.

– Папа, я же не маленький ребенок, которого без ужина отправляют в комнату!

– Пока ты ведешь себя как ребенок, буду обращаться с тобой как с ребенком.

Я медлю несколько секунд, потом все-таки поднимаюсь из-за стола. У меня все равно пропал аппетит. В горле образуется комок, под веками щиплет, но я сдерживаю слезы. Это слезы злости. Я злюсь на папу, на его поведение и непонимание. Я злюсь на себя. Потому что мне не хватило ума оценить свои поступки в «Бархатном коте». Я не хотела делать Дрю посмешищем. Я злюсь, что кто-то записал и разослал видео. Какого черта?!

Дойдя до конца коридора, я так сильно толкаю дверь в свою комнату, что она ударяется о книжную полку. Моя комната сплошь заставлена полками. Книги и кубки, которые очень много для меня значат, но сейчас мне не до них. Я пинком закрываю дверь, кидаюсь на кровать и разглядываю потолок.

Я когда-нибудь научусь думать прежде, чем что-то натворю?

Тишина в комнате давит на уши. Через некоторое время раздается стук в дверь. Я не собираюсь отвечать, потому что Бо все равно войдет. Естественно, он приносит тарелку с печеньем.

– Джулс?

Он тихо проходит, садится на краешек кровати и берет одну печеньку, прежде чем протянуть тарелку мне. Бо так тяжело вздыхает, что у него заметно поднимаются и опускаются плечи.