Одна беременность на двоих (СИ) - Горышина Ольга

— Этот массаж соединяет индийский и шведский подходы. Индийский, присутствующие меня поддержат, более духовный. Он ориентирован на расслабление не только ребёнка, но и матери. Индийские матери акцентируют внимание на медленных ритмичных движениях, проповедуют концентрацию на ребёнке, отстранение от личных проблем, открытие общего духовного мира… Не буду вдаваться в подробности, поклонники йоги поймут, что кормить надо не только живот, но и тело с душой. Массаж — это не столько физический, сколько духовный контакт. Если мать думает в этот момент вместо ребёнка о делах насущных, то малыш это чувствует, и такой массаж не принесёт никому пользы.

Ванда обнесла нас корзиной, чтобы каждая пара взяла голенького пупса. Все будущие мамы, как сговорившись, положили куклу себе на колени. Ванда улыбнулась. Я продолжала настороженно глядеть ей в рот.

— Что меня поначалу удивило в индийском подходе, так это то, что ребёнок во время массажа лежит на ногах матери, а не на кровати или столе, как повелось в европейской культуре. Другой важный аспект индийского массажа — это обязательное завершение его купанием. Вода снимает остаток напряжения, которое не ушло во время массажа. Я советую посмотреть видео, на которое дана ссылка в конспекте, или прочитать указанную книгу. Она даст вам более полную информацию, а пока мы можем попытаться повторить то, что запечатлено на фотографиях.

Мы по очереди гладили куклу. Движения Аманды были более спокойными в такт включённой Вандой медитативной музыки. Мои были нервные, короткие, и я поспешила вернуть куклу Аманде.

— Можно относиться к массажу со шведской точкой зрения, — вещала тем временем Ванда. — Как к тренировке и расслаблению мышц. Массаж действительно учит малышей расслабляться, что в будущем во взрослой жизни поможет им лучше бороться со стрессом. Так что если вы всё ещё не делаете друг другу массаж, начните с сегодняшнего вечера.

И я вновь поймала на себе пронзительный взгляд Ванды, от которого меня передёрнуло.

— Однако первый месяц ребёнку нельзя делать полный массаж, только лёгкие поглаживания. Для массажа лучше использовать натуральные масла без ароматизаторов и избегать детских масел, потому что в них присутствуют добавки, которые детям лучше не пробовать, а малыш после и во время массажа потянет в рот и ручки, и ножки. Поглаживания поглаживанием, но всё же движения при массаже не должны быть очень слабыми, иначе малыш примет их за щекотку и возбудится вместо того, чтобы успокоиться и расслабиться.

Теперь Ванда раздала всем подгузники. Это оказалось не таким уж и трудным делом. Правда, она напомнила, что кукла не двигается. Мы тренировались, а Ванда рассказывала про меконий, первородный зелёный кал, который не всегда поддаётся влажным салфеткам, потому предложила взять в госпиталь для очищения кожи малыша немного оливкового масла. Я не желала представлять себе подобную картину и не понимала блаженной улыбки Аманды — какую сказочную реальность нарисовало ей воображение? Я лишь понимала, что надо выделить в конспекте страничку для вещей, которые должны лежать в сумке роженицы, чтобы от меня был хоть какой-то толк.

Ванда между тем раздала всем одеяльца с липучками. Пока все расстилали их на ковриках, оставшихся лежать на полу перед стульями, она принялась рассказывать про белый шум, который необходимо создавать дома для спокойствия малыша.

— Наш организм очень шумный для нас самим, и можете себе представить, какой гул окружает все сорок недель малыша. Но в отличие от нас, он его не раздражает, а наоборот успокаивает, потому матери поют детям, гремят погремушкой, но порой этого недостаточно. Порой надо зайти в ванную комнату и включить воду или вытяжку, чтобы ребёнок перестал плакать. Ну, а если стало совсем плохо, то ручной фен будет вам помощью. Это позволит ребёнку погрузиться в привычную шумовую атмосферу и успокоиться. Но, помимо шума, в матке главенствовала теснота, поэтому я предлагаю вам сейчас научиться пеленать ребёнка для сна. Он не привык шевелить руками и ногами, потому они будят его, мешая хорошему сну.

Аманда почти не давала мне куклу, но я не особо и просила, потому что вновь не могла представить себе, что посмею прикоснуться к живому ребёнку. Я так обрадовалась окончанию курсов, что чуть ли не побежала к машине. Хотелось включить радио, чтобы Аманда не подумала начать разговор… Но разговор был неизбежен, и я попыталась первой начать его, чтобы направить в нужное мне русло, спросив, что я пропустила.

— Ничего, — пожала плечами Аманда, выжидающе глядя на дрожащий в моей руке ключ. — В следующий раз придут пары с прошлых курсов и расскажут нам про свои роды. А пока надо установить автокресло, хотя мы до сих пор его не купили. Ванда говорит, что с ним надо ездить, начиная с тридцать шестой недели. Она дала телефон пожарного инспектора, который поможет правильно установить его. Ещё она говорила про выбор педиатра. Доктор тоже сказал, что пора подыскать врача. Но я не знаю, где искать… Я вообще не знаю, где буду жить…

— Как где? — Я так и не попала ключом в замок. — Ты же не собираешься возвращаться в Рино?

— Не собираюсь, — голос Аманды звучал тихо и отрешённо. — Но я и не знаю, где жить буду.

— У нас съём до июня. О чём ты?

— Мать не собирается платить за нашу квартиру. Она требует, чтобы я вернулась в Рино. Открой уже машину! — почти выкрикнула Аманда, чтобы я не задала следующий вопрос. Но я всё равно задала его, когда она села за руль и пристегнулась.

— Мы же собирались жить вместе, разве нет? Я хочу помогать тебе. Ты уже не хочешь? Ты считаешь, что я не справлюсь?

Я не выпустила ключей, словно те служили залогом получения ответа.

— Моё желание здесь не учитывается. У меня нет денег, чтобы сказать матери нет. Отдай ключи!

Аманда завела машину.

— Надо с ней поговорить. Я уверена, мы сможем её переубедить.

— В чём? — Аманда рванула с места. — В том, что мне надо жить в дорогущей Долине, когда я минимум год не буду учиться? Смеёшься?

Она смотрела строго вперёд, быть может, пряча наворачивающиеся слёзы, потому что я видела дрожащую губу. Но я обязана была продолжить разговор, который томил её после Рино. Именно поэтому Аманда не захотела пригласить в Салинас мать. Только от жилищного вопроса, как и от родов, не убежишь. В конце мая мы должны освободить квартиру. Отец не станет снимать её для меня одной, а подыскать нового съёмщика на такую крохотную студию нереально, да и я не могу представить себя в четырёх стенах с кем-то другим. Это и моя проблема, не только Аманды. Я просто забыла про неё, и отец по какой-то причине не напоминал. Нынешний визит, скорее всего, омрачится неизбежным разговором.

— Ты ведь можешь попытаться начать учиться с осеннего семестра. Ребёнку будет почти полгода… Тогда…

— Что тогда? — Аманда так резко ввела машину в поворот, что ремень резанул плечо. — Мы не можем остаться в нашей конуре втроём. Мать говорит, что оплатит оставшуюся часть денег до контракта, чтобы не подводить твоего отца, но я должна съехать. И она права. Тебе ребёнок не даст учиться…

— Откуда ей знать!

— Оттуда, что она уже рожала!

— Мы вытяжку в ванной включим и запеленаем.

— Ага, размечталась! Это просто россказни Ванды!

— Но ты ведь не уедешь в марте?

— Нет, потому что мне некуда уехать. И это страшно.

— Страшно? Я же сказала, что помогу тебе. Я сказала это твоей матери! Почему тебе страшно?

— Для тебя это всё игра. Ты не понимаешь…

— Не игра, — я попыталась придать голосу отсутствующей твёрдости. — Не игра. Я заведу блокнот. Я даже…

— Что? — перебила Аманда, хотя я и не собиралась останавливаться.

— Я буду делать тебе массаж. Я могу, честно.

Аманда смотрела перед собой, но уголки губ дрогнули, хоть и не растянулись в полноценной улыбке. Однако я надеялась, что она передумает плакать.

— А я всё не знала, как попросить тебя побрить мне волосы. Я даже с зеркалом ни черта не вижу.

Аманда включила музыку, ставя паузу в неприятном разговоре. Надолго ли? До того скорого момента, когда мой отец нажмёт на кнопку «плей»?