- Купер Джилли

Ноэль наклонилась и поцеловала его лоб, явно сознавая, что представляет собой невыносимо трогательное зрелище. Восхищенные взгляды зрителей были прикованы к ней. Сейчас все зарыдают, подумала Гэрриет.

Ноэль выпрямилась и только теперь огляделась. Сняв шапку, она небрежной рукой провела по волосам, отчего те легли золотой живописной гривой. После этого, осветив печально-ослепительной улыбкой нянечек и сестер, она направила главный прожектор своего взгляда на доктора Уильямса. Доктор зарделся, как девица.

- Меня зовут Ноэль Белфор, - сказала она, протягивая руку.

Будто кто-то тут мог этого не знать.

- Мы и не знали, что вы мать Джона, - проговорила потрясенная сестра Маддокс.

- Думаю, Гэрриет решила, что это не так уж важно, - сказала Ноэль. - Я ее понимаю, ведь речь шла о жизни Джона… Как мой сын, доктор?

- По правде сказать, он был очень плох. Но сейчас, думаю, уже выкарабкался.

- Сколько он уже здесь?

- Четыре дня.

- Четыре дня?! Почему мне не сообщили раньше?

Словно не видя ничего вокруг, Ноэль опустилась на стул и дрожащими пальцами вытащила из сумочки сигарету. Полы шубы разошлись в стороны, выставляя на всеобщее обозрение ее ослепительную грудь.

Доктор Уильяме тотчас подскочил с зажигалкой.

- Мы искали вас, - возразила Гэрриет. - Ваш агент сказал, что вы в Париже, но где точно, он не знал.

- Это студия заботится, чтобы мне никто не мешал, - сказала Ноэль. - Я ведь поехала в Париж, чтобы учить роль. Бедняжка Гэрриет! Вам тут пришлось справляться со всем одной. Представляю, как вы намучились.

Доктор Уильяме улыбнулся ледяной улыбкой.

- Мисс Пул относится к своим обязанностям няни очень, очень серьезно.

Ноэль, мгновенно уловив иронию, скользнула по Гэрриет внимательным взглядом и спросила:

- Где Кори?

- Сейчас, вероятно, летит из Штатов в Англию, - ответила Гэрриет.

- Он звонил сегодня, - добавила сестра Маддокс. - Сказал, что будет после обеда.

- Слава Богу, - выдохнула Ноэль. - И слава Богу, что мы можем встретить его хорошими вестями. Гэрриет, - обернулась она. - Я хочу немного посидеть с моим сыном. Идите, выпейте пока чаю. У вас очень утомленный вид.

Гэрриет и правда еле держалась на ногах от усталости. Черные круги под глазами, грязные, слипшиеся волосы, юбка не той длины, что надо, - все это вместе смотрелось втрое отвратительнее рядом с несравненной Ноэль Белфор.

Бредя в столовую, она равнодушно думала о том, что оставшийся в палате доктор Уильяме наверняка рассказывает сейчас Ноэли о том, как гадко она, Гэрриет, вела себя с сестрами и какое вредное воздействие оказывала на Джона. А днем приедет Кори, и первое, что он увидит, будет Ноэль, во всей своей красе, склонившаяся над постелью сына. Гэрриет вдруг стало тоскливо и зябко.

Глава 22

Как и многие красивые женщины, Ноэль не могла жить без постоянного восхищения ближних. Как только ей начинало казаться, что кто-то смотрит на нее неодобрительно, она просто отворачивалась и начинала завоевывать новых поклонников. Она желала ежечасно купаться в лучах всеобщего восхищения. Весь персонал больницы, в полном составе, отнесся к ней именно так, как надо. Врачи и сестры старались под любым предлогом заглянуть в палату и проверить состояние Джона. Коридор за стеклянной перегородкой стал похож на многолюдный лондонский вокзал.

- Просто чудо! Как только она приехала, мальчик сразу же пошел на поправку, - говорила одна нянечка другой. Они стояли неподалеку от Гэрриет и раскладывали картофельный гарнир по тарелкам с жареной бараниной.

- Какая она милая и какая естественная, - вздохнула другая. - “Нянечка, - говорит она мне, - какая у вас нелегкая работа. Спасибо вам за жизнь моего мальчика!” А от этой, кроме жалоб, ничего не услышишь!..

Заметив Гэрриет, обе осеклись.

- А видела, какие на ней туфли? - выждав секунду, заговорила первая.

- Да, роскошные. А волосы? А ты заметила, как она просияла, когда услышала, что муж сегодня прилетает? Жаль, что они разводятся! Видно, она его еще любит. Ну ничего, может, болезнь мальчика их как раз и помирит.

Но разительнее всего изменилось поведение доктора Уильямса. Обычно после обхода его днем с огнем было не сыскать, но с тех пор, как в палате обосновалась Ноэль, он заглядывал каждые пять минут. Гэрриет знала, что сегодня его рабочий день закончился в три часа, но и в пять он все еще кружил вокруг их палаты и не собирался уходить. Серые, всегда холодные, как хирургический инструмент, глаза смотрели теперь глуповато-мечтательно, из голоса улетучилась вся скука, зато появилась волнующая хрипотца, а когда он проходил мимо Гэрриет, на нее даже пахнуло каким-то дорогим лосьоном.

Доктор Уильяме очень озаботился тем, что Ноэль до сих пор не обедала. Предложения спуститься в столовую, на чашку чаю и ирландское рагу с морковкой, впрочем, не последовало, зато через четверть часа в палате появились бутерброды с копченой лососиной и охлажденное белое вино.

- У Джона изумительный доктор, правда? - сказала Ноэль, оборачиваясь к Гэрриет. - Такой заботливый, внимательный.

- Это только с того времени, как вы здесь, - угрюмо буркнула Гэрриет. - До вашего приезда он вел себя просто по-свински.

В дверь заглянула одна из сестер, дежуривших в дневную смену.

- Мисс Белфор, я сегодня уже отработала. Скажите… а нельзя попросить у вас автограф?

- Как вас зовут? - спросила Ноэль, придвигая к себе листок бумаги.

- Рэнкин, сестра Рэнкин.

- Да нет, я знаю, что вы сестра Рэнкин. Я имею в виду ваше имя - как вас зовут подруги?

Сестра Рэнкин смущенно хихикнула.

- Вообще-то я Дороти, но все называют меня Дотти.

“Дотти, с любовью и благодарностью” - размашисто написала Ноэль.

- По-моему, Дотти - прекрасное имя. А представьте, каково мне жить с именем Ноэль. Все ведь помнят из французского, что “Ноэль” - это Рождество, и каждый норовит отпустить шуточку по этому поводу.

- Я видела все-все ваши фильмы, - подчиняясь внезапному порыву, выпалила сестра Рэнкин. - Я вас просто обожаю!

- Спасибо вам. Я никогда не забуду того, что вы сделали для моего мальчика.

Фу, какая грубая лесть, подумала Гэрриет.

- Как у вас дела, все в порядке? - В дверях опять показалась голова доктора Уильямса.

- Все прекрасно, - сказала Ноэль, обращая к нему свои дивные желто-карие глаза. - Вы чудо, Дэвид.

Ого, уже Дэвид, подумала Гэрриет. Доктор Дэвид Уильяме выглядел в точности как Севенокс в те дни, когда у суки Миттонов бывала течка.

- Бутерброды я, конечно, не осилила, - сказала Ноэль. - Я сейчас слишком расстроена, чтобы есть. Но вино превосходное. Выпьете со мной немного?

- Пока я на дежурстве, не могу. Но попозже - с удовольствием.

Единственным утешением для Гэрриет было то, что сестра Маддокс чуть не лопалась от злости.

***

Узнав, что Шатти с Уильямом находятся у Пембертонов, Ноэль отправилась звонить.

Когда, после продолжительного разговора с Элизабет, Ноэль вернулась, ее отношение к Гэрриет заметно переменилось к худшему. Кажется, Элизабет порассказала ей кое-что про бал охотников.

Теперь Ноэль, судя по всему, решила направить всю свою энергию на то, чтобы выдворить Гэрриет из больницы раньше, чем приедет Кори.

- Я считаю, что Уильям и Шатти не могут больше оставаться у Элизабет, - заявила она. - Тем более что у Уильяма режутся зубки, и из-за него весь дом не может спать по ночам. Надо, чтобы вы поскорее их забрали и отвезли домой.

- Но Самми говорит, что ей с ними совсем не трудно, - сказала Гэрриет. - Я бы хотела побыть с Джоном хотя бы еще одну ночь.

- А вы уверены, что ваше присутствие действует на него благотворно? - вкрадчиво спросила Ноэль. - По-моему, все тут считают, что вы - как бы это сказать? - слишком эмоциональны.

- Но я… люблю Джона, - пробормотала Гэрриет. - Я очень за него волновалась.