Тайны этого мужчины (ЛП) - Малпас Джоди Эллен

У меня на глаза наворачиваются слезы. Я знаю, что он раскаивается, и знаю, что сожалеет. Черт возьми, я знаю это. Хватаю его за подбородок и поднимаю лицо к своему.

— Не надо, — говорю с напором.

Он вздыхает, окидывая меня взглядом.

— Не знаю, что я сделал, чтобы заслужить тебя.

— Напомнил мне.

Он мягко улыбается, затем игриво прищуривается, глядя на меня.

— Мне нравится твое платье. — Его рука скользит вверх по внутренней стороне моего бедра и по шву трусиков.

— Мне тоже нравится мое платье. — Черт, я снова задыхаюсь. Моя сумочка падает на кухонный пол, и я хватаю его за лацканы пиджака.

Он вынимает палец и подносит его к моему рту, растирая влагу прямо по накрашенным губам.

— Я очень счастливый человек. — Он притягивает меня к себе на колени и наклоняет назад, прижимаясь к моим губам в долгом, продолжительном, чувственном поцелуе. Когда он получает то, что хочет, отстраняется и одаривает улыбкой, предназначенной только для меня.

Я отвечаю тем же, проведя большим пальцем по его полной нижней губе.

— Этот цвет тебе не идет. — Я стираю нюдовый липкий блеск/влагу.

— Нет? — Он надувает губы, а я смеюсь. Он ставит меня на ноги, прежде чем схватить пульт управления звуковой системой. — Я хочу потанцевать с тобой.

— Да?

— Да.

Я улыбаюсь, когда «Pumped up Kicks» группы Foster the People очень громко звучит из динамиков. О, он и правда очень хочет танцевать. Я прижимаюсь к его груди, его ладонь ложится мне на поясницу, а свободная рука сжимает мою руку. Опустив другую руку ему на плечо, с улыбкой смотрю на него снизу вверх.

— Ты делаешь меня очень счастливой.

Его глаза мерцают, уголок пухлых губ приподнимается в ухмылке.

— Детка, я собираюсь сделать тебя счастливой на всю оставшуюся жизнь. Давай потанцуем.

Он начинает отступать назад из кухни, и как только мы оказываемся в огромном открытом пространстве пентхауса, меня тут же подхватывают и ставят обратно, прежде чем он начинает вести меня по комнате. Я смеюсь, глядя в его сияющие зеленые омуты удовольствия, пока лавирую между мебелью, кружусь, а Джесси улыбается мне сверху вниз. Меня ведут из одного конца пентхауса в другой, на террасу, вокруг, и обратно внутрь.

— Что это за танец? — спрашиваю я, когда мы снова кружим вокруг дивана.

— Не знаю. Полагаю, нечто среднее между вальсом и квик степ. — Он ухмыляется мне, пока я продолжаю следовать его примеру. Его глаза выглядят так, словно могут лопнуть от счастья. — Кажется, мне нравится это так же сильно, как и то, когда я нахожусь внутри тебя.

— Правда? — спрашиваю я, совершенно шокированная.

— Нет. — Он хмурится. — Это, наверное, самая глупая вещь, которую я когда-либо говорил.

Смеясь, откидываю голову назад, и Джесси наклоняется, прижимаясь губами к моему горлу, когда ведет меня обратно на кухню. Он поднимает меня, прижимая к своему телу, мои ноги обвиваются вокруг его тугих бедер, руки пробираются в его волосы. Я удерживаю его взгляд, и он прекращает двигаться, внимательно изучая меня, прежде чем осторожно усадить на столешницу.

Джесси обхватывает ладонями мои щеки, его пристальный взгляд проникает в мои глаза. Ему не нужно ничего говорить, я и так знаю, что он скажет. Как будто он хочет продемонстрировать, насколько хорош в своем новообретенном таланте. Сейчас он разговаривает со мной.

Большими пальцами он гладит мою кожу.

— Ава, у кого власть?

Я закатываю глаза.

— У тебя.

— Ты ошибаешься.

— Ошибаюсь? — выпаливаю я. Власть у него. Он совершенно ясно дал это понять.

— Да. — Он улыбается, а я хмурюсь. — Детка, ты — единственная, у кого есть власть.

— Но ты всегда настаиваешь, что власть принадлежит тебе.

Он пожимает плечами.

— Мне нравится, как ты ласкаешь мое эго.

Я начинаю смеяться.

— Ты что, шутишь?

— Нет.

Я перестаю смеяться, когда он не присоединяется ко мне в моем веселье, хотя это чертовски забавно. Власть, определенно, у него. Что с ним такое?

Своими потрясающими глазами он прожигает во мне дыры.

— Ава, я обладаю властью над твоим телом. Когда эти прекрасные глаза полны вожделения ко мне, вот тогда я обладаю властью. — Он отпускает мои щеки и скользит ладонями вверх по внутренней стороне моих бедер.

Я напрягаюсь, мой рот приоткрывается, руки взлетают вверх, сжимая его пиджак в кулаках.

Он улыбается, наклоняясь и нежно прикасаясь ко мне губами.

— Видишь, — шепчет он, убирая руки с моих бедер и освобождая пиджак от моей хватки. — Власть снова у тебя.

Я изучаю его с полуулыбкой, полностью понимая.

— Вот почему ты трахаешь меня до потери сознания, устраиваешь обратный отсчет и требуешь, чтобы я целовала тебя, когда злюсь.

Он улыбается.

— Следи за языком.

— Ты полностью раскрыл себя. Я никогда больше не позволю тебе к себе прикоснуться!

Он смеется, очень сильно. Его грудь расширяется, и он откидывает голову назад. Думаю, я уже знала это. Вот почему я убегаю в начале обратного отсчета. Я знаю, на что он способен, добравшись до меня. Он снова опускает голову, изучая мое лицо.

— Ну что же, мистер Уорд. Учитывая, сколько мы занимаемся сексом, я бы сказала, что в этих отношениях вы — главный акционер власти.

Я ухмыляюсь, когда он снова начинает смеяться. Чудесное зрелище: бледные линии в его зеленой радужке заставляют глаза сверкать.

— Детка, секса нам будет всегда мало.

— Тогда это делает тебя очень могущественным человеком.

— О Господи, Ава. — Он отводит мои волосы с лица и обхватывает ладонями щеки. — Я так чертовски сильно тебя люблю. Поцелуй меня.

— Чувствуешь слабость?

Он наклоняется ко мне.

— Да. — Джесси нежно касается моих губ, и я потакаю ему, отдавая контроль, которого он жаждет, позволяя его языку насыщать мои чувства, когда он стонет мне в рот и вытягивает из меня всю силу.

— Так лучше? — спрашиваю я у его губ.

— Намного. Идем, леди, у нас свидание. — Он ставит меня на ноги, выключает музыку и поднимает с пола мой клатч. — Готова?

— О, дай я покажу тебе сообщение. — Беру сумочку и достаю телефон. Я почти о нем забыла.

— Какое сообщение? — спрашивает он, нахмурившись. Он явно тоже забыл.

— То, что было отправлено с телефона Джона.

С нервно бьющимся сердцем просматриваю телефон. Вот он. Тот момент, когда я сниму груз с души. Здесь все четко и ясно, так что Джесси вряд ли сможет с этим поспорить. Джон бы такого не сделал.

— Вот.

Я протягиваю ему телефон, и он берет его. Хмурая морщинка наползает на лоб, когда он читает сообщение, задумчивый взгляд омрачает его черты. Его глаза скользят к моим и снова возвращаются к экрану. Он размышляет.

После того, что кажется вечностью моего напряжения и его взгляда на экран, он начинает легко кивать.

— Я разберусь с этим. — Он бросает телефон на стойку. Он совсем не выглядит счастливым.

Я немного расслабляюсь, испытывая облегчение. Полагаю, я почти ожидала, что он будет ее защищать или скажет, что это, должно быть, кто-то другой, но кто еще мог это сделать? Мне больше не нужно ничего говорить. Он знает, и я чувствую сильное облегчение.

Мой телефон разражается рингтоном, и, взяв его со стойки, я вижу на экране имя Рут Куинн. Устало вздыхаю и отклоняю вызов. Скоро она позвонит в офис и узнает, что сегодня я не на работе.

— Кто это? — спрашивает Джесси.

— Новый клиент. Новый клиент — заноза в заднице.

Он берет мой телефон и кладет его обратно на стол, затем прижимает меня к груди.

— Сегодня никакой работы. Готова к нашему свиданию?

Я киваю ему в грудь.

— Да.

Джесси прижимается губами к моей макушке, и отпускает, подавая руку в очень джентльменской манере. Я улыбаюсь, беря его под руку. Он подмигивает и ведет меня из пентхауса к лифту.

Мы отражаемся во всех зеркалах вокруг. Куда бы я ни посмотрела, я вижу его во всей его красоте, и я скольжу рукой ему под пиджак, не желая отпускать. Он смотрит на меня краем глаза.