Не умирай раньше меня (СИ) - Домосканова Ольга Геннадьевна

Я помотала головой. Этого только не хватало.

— Рейн Агеллар, пожалуйста, я сама дойду.

Тренер шумно выдохнул.

— Телефонный аппарат, — и протянул руку.

Я вытащила мобильник и положила на широкую ладонь. Агеллар нажал несколько кнопок, после чего вернул телефон обратно. Я взглянула на экран. В телефонной книге моего аппарата появился новый абонент — Алестер Агеллар.

— Зайдешь домой — напишешь сообщение. Пообещай, иначе домой поведу за руку.

Я даже немного испугалась — с него станется. Часто-часто закивала в ответ и на всякий случай пообещала.

— Доброй ночи, Ранхил.

И, развернувшись, тренер устремился назад в парк, вызывая по этому поводу еще больше вопросов в моем воспаленном мозге. Я побрела потихоньку в сторону дома, размышляя на одну единственную тему — искренен ли Агеллар в своем стремлении мне помочь?

Добралась я без приключений, о чем и сообщила абоненту с именем тренера, занимавшем теперь первую строчку телефонной книги. Словно служба спасения, невесело усмехнулась я. Телефон был заброшен на кровать, сама я отправилась в ванную. Там до меня донесся сигнал пришедшего сообщения. Решив, что это Гидра, я не стала торопиться. Скорее всего, она пишет мне об итогах репетиции, а мне не слишком интересна эта информация, ответить я успею всегда.

Каково было мое удивление, когда я обнаружила, что мне ответил сам Агеллар. Текст сообщения поразил меня еще больше.

"Спорт и свежий воздух, Ранхил — это лучшее лекарство от всех моральных терзаний. Принимай его в неограниченных количествах. Любую душу можно исцелить, было бы желание. А.А."

Душу можно исцелить, тренер, только если она еще жива. А жива ли она?

Едва прозвучал сигнал сообщения, привычным жестом он набрал комбинацию сенсорных кнопок, запуская нужную программу. Короткое ожидание загрузки, и система выдала окно с картой города. В определенной точке замигал зеленый флажок, которому владелец телефона присвоил кодовое имя "Шани".

— Улица Ларри Вагнера 40, значит, — тихо произнес он, отключая систему.

Несмотря на то, что на Анхельс опустилась ночь, он не собирался спать. Ему нужно было о многом подумать.

Настроение с утра было наипаршивейшее. Во-первых, меня крайне напрягала ситуация с отцом. Я даже пробовала ему звонить, хотя заранее знала, что мне это не поможет. Там, куда он отправился, не работает сотовый оператор, которым отец пользуется в Лароссе. Обычно он сам звонит мне, и каждый раз с неопределенного номера. Пока он сможет мне позвонить, я уже поседею от томительного ожидания.

Во-вторых, мне почему-то было крайне стыдно перед Агелларом. Странное дело, меня не мучили угрызения совести, когда моими стараниями человек лишился рабочих часов, а вот навязавшись ему в компанию устыдилась. И, в-третьих, на меня накинулись с предложением прослушать песню в моем исполнении. Громче всех настаивал Ривара со товарищи.

— Что ты, Ранхил, стесняешься? Мы же всё равно все услышим, как орет драная кошка, — глумился он, переглядываясь с приятелем, мол, смотри, как ее задевает мой бесполезный треп.

— Лиа хорошо поет, — заступилась Гидра, — а ты бы лучше свою роль учил да за друзьями проследил. У нас неделя на все, а Скарецки заикается на каждой строчке.

— Заткнись, бактерия, тебя никто не спрашивал, — грубо отозвался Скарецки.

Спортсмена сильно задели слова моей подруги, но она была права. Кроме как тягать гири да поднимать штангу парень вряд ли еще на что-то способен. Он бы и вступительные экзамены не сдал, если бы родители не проплатили.

— За словами следи, — прорычал Варлан, тут же поднимаясь с места.

Скарецки подорвался, опрокидывая стул и роняя на пол чужие вещи. Без показухи обойтись не смог, набычившись и сжимая кулаки.

— Что, заступаться будешь? Она всё равно тебе не даст, герой ср*ный, — задира довольно осклабился, поскольку Варлан не мог такого стерпеть.

Есть такие люди, для которых драка — это все, а на большее в своей никчемной жизни они не способны. Скарецки как раз из таких.

— Я еще раз тебе повторяю — закрой свой поганый рот, — глаза Варлана горели огнем ненависти, но он не пытался решить проблему силой.

— Ребят, остыньте, — попытался воззвать к спокойствию Леон, но на всякий случай отошел подальше.

Субтильного старосту могли ненароком и зацепить, а ему для серьезной травмы много не надо.

— Правда, брат, не стоит. Ни одна из них, — с вызовом глядя на меня, заметил Ривара.

— Таких, как ты, конечно нет, — в тон ему ответила я, и глаза не отвела. — Хватит, Даниэль, не втягивай никого в свои разборки. Если ты мужчина, поговори со мной сам, если нет, не провоцируй никого.

— Хочешь сказать, что я спровоцировал этот конфликт? — вкрадчиво поинтересовался Ривара, поднимаясь и нависая надо мной. Я итак на порядок ниже него, а сидя так и вовсе малышка. — У твоей подруги язык за зубами не держится.

Я тоже встала, хотя это мало чем мне помогло.

— Она защищала меня. От твоих нападок.

Ривара усмехнулся.

— А что, небезразлично тебе мое внимание, а, Ранхил?

— Да пошел ты, — процедила я, глядя в ненавистное лицо, и залепила ему увесистую пощечину.

Господи, почему меня угораздило втрескаться в такое чудовище?!

Даниэль скрипнул зубами и одним резким движением поднял меня вверх за одежду. Он ничего больше не успел мне сделать, потому что на него набросился Варлан. Меня уронили, не особенно заботясь, как именно я приземлюсь, и приземление вышло крайне неудачным. Я с размаху приложилась сначала зубами об стул, а потом мягким местом об пол. Учебные столы были свернуты в кучу сцепившейся массой тел (кто-то полез разнимать, кто-то поучаствовать), поднялся крик и шум, староста выскочил за дверь.

От боли у меня потемнело в глазах. По ощущениям — передние зубы оставили меня, но вот в каком количестве — малопонятно из-за онемевшего лица. Я осторожно прикоснулась тыльной стороной ладони к губам и застонала. Кровь уже текла по подбородку, причем в таком количестве, словно меня не уронили, а зарезали. Кто-то из девчонок завизжал, увидев меня, послышались разговоры о враче. Парни при этом драться не прекратили.

Подниматься я не спешила, так и сидела на полу, оплакивая невинно убиенные зубы. Представила себе, как буду петь песню на студвесне, и меня разобрал смех. Наверняка ведь и шепелявить буду, пока это отец перечислит мне деньги на поход к стоматологу.

В этот момент в аудитории стало как-то очень тихо. И тишина повисла какая-то нехорошая, звенящая (хотя это вполне мог быть звон в моей голове после встречи со стулом).

— Группа 35-ЭК, за мной к замдиректора всем составом! — прорычала тишина голосом Агеллара, рядом с которым, сверкая стеклами очков, стоял Леон.

Нашел, кого привести на помощь, придурок.

Страшно злой взгляд достался и мне, хотя я в этой ситуации всего лишь пострадавшая сторона. Мне помогли подняться сокурсники, нечаянно вспомнившие о моем существовании. Такой странноватой процессией мы и направились к заместителю директора по воспитательной части — впереди Агеллар, следом я, тщательно подпираемая плечом Гидры. Я могла бы идти и сама, но подруга чувствовала себя виноватой. За нами тащились остальные, в том числе и растрепанные Ривара и Варлан, все в ссадинах и с набухающими синяками.

— Почему там, где ты, всегда какие-то проблемы? — прошипела тренер, вызывая у меня горькую и наверняка уже беззубую улыбку.

Агеллар лишь вздохнул, постучал в нужную дверь и вошел, не дожидаясь ответа.

Замдиректора — Лавина Покровен — страшная женщина. Не в том смысле, что она некрасива, наоборот, она очень ухожена, дорого и со вкусом одета и всегда идеально выглядит, независимо от обстоятельств. При первом взгляде на нее на ум приходит мысль, что возраст идет этой женщине только на пользу. Она давно разменяла третий десяток и уже подкрадывалась к четвертому, но природа, похоже, была на ее стороне. Такую красивую женщину редко где встретишь.