(не) фиктивный брак (СИ) - Анина Татьяна
Малыш гонял птиц и громко смеялся. А голуби отлетали недалеко и возвращались, чтобы урвать себе еды. Прямо, как я в своё время.
Отвернулась от милой картины и наткнулась на памятник Пушкину. Александр Сергеевич был чёрен и указывал пальцем прямо на меня. Палец его был отполирован, потому что все кому не лень дёргали его и загадывали желания. Я проследила за строгим жестом. Пушкин указывал мне на грудь.
Блузка была распахнута и виднелись мои «девочки», беленькие дыньки. Неприлично, но отлично.
Прости, Александр Сергеевич, но пуговицы мне вырвал Мартин. И не надо тыкать пальцем, я скоро уйду.
Прямо передо мной нарисовались чёрные брюки и шикарные чёрные туфли.
Я подняла глаза. Что-то дрогнуло во мне, заныло, заскулило, обрадовалось.
Фигуру атлетическую обтягивала серая футболка. От наколок мать с ребёнком шуганулась и, распугав голубей, тут же сбежала.
Хотя нет. Не от наколок.
Даяр не успел побриться, а в сочетании с его мрачными чернильными глазами это пугало до икоты.
– Какой вид открывается сверху, – прошептал зверь, рассмотрев мою грудь. Подал мне руку.
– Тебя отпустили? – спросила я, поднимаясь со скамейки.
Он рывком приковал меня к себе одной рукой. Я тихо ойкнула, но не сопротивлялась.
Другой рукой муж провёл по волосам. Очень аккуратно открыв синяк.
– Об дверь ударилась, – мой голос сорвался.
Я, не выдержав его страшного жгучего взгляда, прильнула к нему и уложила голову на широкое, сильное плечо.
Закрыла глаза и расслабилась всем телом. И внутри меня вечно напряжённый стержень, готовый бороться за жизнь, стал плавиться. Ослабевал добытчик внутри, прибалдело чувство собственного достоинства. Разлагались мужицкие привычки всё делать самой. Разомлела независимая женщина.
Я медленно превращалась в птенца.
– Скучала? – он прижимал меня к себе, чуть коснулся губами пораненного виска.
– Очень, – призналась я, понимая, что такими откровениями начинаю раскрываться перед ним.
– И я скучал, – шепнул прямо в ухо.
– У тебя всё хорошо? – я закрыла глаза, чтобы насладиться теплом и спокойствием, чтобы прочувствовать это мгновение всем свои существом.
– Да, теперь всё будет хорошо, птенец.
– Ты мне расскажешь, чем ты занимаешься? Мне нужно знать, чтобы всё понять.
– И простить?
– И простить, если надо.
– Конечно, всё расскажу. Скрывать особо нечего, – он погладил меня по волосам и приласкался своей жуткой бородищей к моему лицу. – У меня два билета на выставку. Начинай меня окультуривать.
Я тихо рассмеялась и, отпрянув, заглянула ему в глаза.
Они не страшные. Они печальные! И то, что я их помню с детства, делали их родными.
– Как ты нашёл меня? На фотке увидел? И как же узнал? – я улыбнулась, медленно отпрянув. Взяла его за руку.
А глаза наши были вместе. Мы с трудом разорвали связь взглядами. Неторопливо пошли по парку.
– Твоя мать не просто ногу мне спасла. Капкан был ржавый, итак с трудом справился с заражением. Оксана сделала мне операцию. Жизнь спасла, – неспешно стал рассказывать Даяр. – Я всегда помнил это. Чтобы не случалось перед глазами ты, птенец и доброе лицо твоей матери. Мы переехали. Я влился в новую компанию, сменил имя и взял фамилию отчима. Знаешь, – он сам себе ухмыльнулся. – Многое я делал неправильно. Хотел подняться, и методы мои были не самыми мягкими. А потом приехал сюда, чтобы разыскать твою маму и отблагодарить её.
– Ты приезжал? – удивилась я.
– Да. Оксана лежала в больнице. Ей нужны были деньги на лечение, и я всё оплатил. Твоя мама сказала, чтобы я позаботился о тебе…
– Так это ты деньги ей дал?! – обрадовалась я и даже прыгнула от счастья. – Ты представляешь. Какие-то люди сказали, что это они в долг моей маме денег дали и хотели с меня содрать с процентами!
– Неужели, – прошипел Даяр и превратился в зверя. – И кто они такие?
– Я не помню, – стушевалась я под его суровым взглядом. – Вроде, «Мегазайм». Неважно. Ты, получается, приезжал три года назад, – я поджала губу, не зная, куда деться от его внимательных чёрных глаз. – Мама умерла.
– Олеся, – он взял меня за две руки. Его грубые пальцы проехались по тыльным сторонам моих ладоней, и я вздрогнула от невероятного желания этого мужчины. – Я видел тебя три года назад. Решил посмотреть на тебя, поговорить. Но не смог даже приблизиться.
Его голос охрип. Он был серьёзен, но при этом немного растерян. Поэтому я навострила уши. То, что он говорил, определяло всю нашу будущую судьбу.
– Ты похожа на маму, но легче, нежнее. – Даяр посмотрел в сторону, а потом стал крутить обручальное кольцо на моём пальце. – В тот день ты шла с подругами от университета. На тебе было лёгкое платье и золотистые туфельки, в которых ты была в загсе. У меня сердце раскололось на куски. Я уже тогда понял, что для меня нет ничего важнее в жизни, чем быть с тобой. Сам испугался своих чувств. Я старше, у меня за плечами неприятное прошлое. И то, что я хотел тебя прямо там схватить и увезти с собой, пугало меня больше всего. Именно тогда я решил вернуться в Россию и стать чистым, ну, в меру возможностей, в пользу договорённостей… В общем… Я подумал, что если ты выйдешь замуж, я даже вмешиваться не буду. Но забыть я тебя не смог. Пытался. Ты навсегда моя. Я спешил сюда. Так был занят, что упустил смерть твоей матери. Мне нужно было к тебе явиться без грязи, чтобы тебя моё прошлое ничем не тронуло. Приехал, – Даяр тяжело вздохнул и печально улыбнулся. Голос его совсем стих. – Прости, птенец, но то, как я тебя забрал себе, это был самый мягкий вариант из всех, что мне приходил в голову. Больше всего я боялся тебя напугать. Поэтому решил немного позлить. Оказалось, полезно. К тому же, положение твоё было плачевным. И ты…
Я внимательно его слушала. Его лицо изменилось, стало таким добрым, что дух захватывало от такой метаморфозы.
– Ты не только внешне грациозная и невероятно нежная, – он провёл руками по моим плечам, – хрупкая совсем. Ты ещё и человек добрый.
– Это ты понял, когда я тебя животным и бараном назвала? – У меня из глаз опять полились слёзы, а голос стал тихим стоном. – Или когда ёршик для унитаза к тебе в ванну кинула?
Он рассмеялся, и я тоже.
Вот так в любви объяснился. Оказалось давно влюблён. Мы обнимались, и я уже вот подумала, какой он прекрасный…
Но зверь показал клыки.
– И любая мразь, обидевшая мою жену, поплатиться за это.
Я дёрнулась, но он продолжал крепко меня прижимать к себе.
– Мужик твоей пухлой подружки нашёл мой номер через Айгерим и сообщил, что тебя прямо после урока рисования покалечили.
Я не дышала, стояла тихо. Зажмурилась от душевной боли. Не то что я не мечтала о возмездии, мне было стыдно за свою слабость, и что наябедничали другие.
– Я мало могу рассказать тебе о своём прошлом, птенец. Только о том, что делаю сейчас. О своих планах на будущее. И я ничего не намерен от тебя скрывать. И будь любезна отплатить мне тем же. Тайны такого типа могут привести к семейным конфликтам, а я настроен, прожить с тобой весь остаток своей жизни. У нас семья, моя девочка. Давай будем её беречь.
Даяр наклонился ко мне, чтобы постараться заглянуть в глаза, когда я низко опустила голову.
– Хорошо? – не злобно спросил он.
– Хорошо, – ответила я и отвернулась от него.
16
В галерее было много людей. Но мы, с Даяром, как отельная экскурсия, проходили от картины к картине и задерживались, чтобы всё внимательно рассмотреть и окультуриться в полной мере.
– Скажи, какие цвета использовал художник, чтобы изобразить белый снег? – строго спросила я своего ученика.
– Белый, серый, синий, жёлтый и фиолетовый, – перечислил Даяр, внимательно глядя на картину.
– Правильно,– похвалила я его. – Как на белом платье дамы с другого полотна. Чтобы изобразить белое, художнику мало белого цвета. Тень никогда не будет серой. Ночь никогда не будет чёрной.
Похожие книги на "(не) фиктивный брак (СИ)", Анина Татьяна
Анина Татьяна читать все книги автора по порядку
Анина Татьяна - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.