Богатый, сильный, одинокий (СИ) - Черногорская Ксения

Полицейский, стоявший у машины подошёл к нему и заговорил. Я лихорадочно соображала, что же мне делать. Никаких крутых связей у меня не было, рассчитывать я могла только на полицию... А полиция вон... жмётся стоит, стыдливо опустив взгляд... Подобострастно общаются с этим... Вениамином... Карловичем... Ну и имечко...

Беседа длилась недолго, они просто перекинулись несколькими фразами, а потом полицейский стоял и слушал того с воротником. Затем кивнул, ещё раз кивнул, вернулся к машине, открыл заднюю дверь, отчего в нагретый салон пахнула холодным воздухом и серые сквозь клубы дыхания, произнёс:

- Выходим из машины.

Я вздохнула и несколько раз подвинувшись попой, аккуратно вылезла на мороз, тут же запахнувшись в куртку.

- Послушайте, - сказала я. - вы сказали, что мы едем в участок. Однако я не...

- Со мной проходим, гражданочка, - ответил он.

-- Куда? - сказала я.

- Вперёд, - процедил он, махнув рукой в сторону того с воротником. Судя по всему - Вениамина Карловича.

Подвёл к нему и тот уставился мне в глаза. Нагло, презрительно и одновременно с тем с какой-то отстранённостью.

- Значит ты и есть - Юлия? - низким хрипловатым голосом спросил он. Тембр был приятен, а вот интонации - отвратительны. Как и хамоватое обращение на "ты".

- Мы с вами на брудершафт не пили, любезный, - как можно более уверенно и твёрдо сказала я.

Он чуть наклонился ко мне - я почувствовала приятный запах явно дорогого мужского парффюма, схватил меня за хвост, притянул к себе и зло, как-то даже яростно, прошипел:

- Значит, слушай сюда, сука. Твоя - не знаю, кто она там тебе - подружка-не подружка - подставила и опозорила моего сына. С твоей, сука, помощью. Ты можешь что угодно там себе думать, но я тебе скажу одно - вы напрасно решили, что это фуфло прокатит. Не прокатит. Ты сейчас поедешь со мной.

Он резко отпустил мой хвост и немного оттолкнул тем в сторону. Я испугалась. Почувствовала себя беззащитной.

- Я никуда с вами не поеду, - сказала я и оглянулась на полицейских. Тот, что привёл меня к этому Вениамину Карловичу, садился в машину. Спустя мгновение вспыхнули фары и машина уехала. Меня охватила паника, но внешне я скорее оцепенела. оставаться с этими людьми, особенно с этим гладковыбритым крупным мужчиной в чёрном воротнике, сверкающим злобой за очками, мне было попросту страшно. Неужели я чмокнула в щёчку его сына? Неужели это такое преступление, что они мне сейчас голову открутят за это? Да и вообще - как тот милый парень в кафе мог оказаться сыном этого вот внушающего ужас человека?

- Куда ты денешься... - сказал он.

Развернулся, поднял руку и направился к машине- и тут же один из его то ли помощников, то ли охранников, крепко взял меня за локоть и потащил туда же.

- Я буду кричать, - нервно выдохнула я.

Тут же ладонь в перчатке легла мне на рот.

Меня затолкали в машину, на заднее сиденье и оба этих бугая в чёрных пальто уселись по бокам, приперев широкими плечами.

Сидевший спереди Вениамин Карлович, глядя в зеркало заднего вида, лаконично и как-то безэмоционально, но очень убедительно сказал:

- Пискнешь - грохну.

А затем водителю:

- Поехали.

Тот послушно кивнул и машина плавно тронулась с места.

Если до этого меня постоянно посещали мысли на тему, что ситуация с полицией может быть частью собеседования, то в этот момент они пропали напрочь. Я поняла, что всё всерьёз.

Вспомнились слова Люси "Там проблема не в Стёпе. А в его отце. Ну да ладно, не заморачивайся".

Неужели она вот так запросто бросила меня? Подставила? Лисёнок... Лиса она, а не Лисёнок... А с другой стороны, кто я ей? Никто... Задурила мне голову, ошеломила своим теплом и своим богатством и в итоге подставила... Неужели она и вправду такая сука?

- Глаза ей завяжите, - приказал Вениамин Карлович, когда машина набрала ход.

Я попыталась возразить, но он покачал головой, всё так же глядя на меня в зеркало заднего вида и сказал:

- Не бойся. Я просто не хочу, чтобы ты знала, куда мы едем. У меня для тебя предложение для тебя. Ты поможешь мне, я помогу тебе и мы просто разойдёмся, как в море корабли.

- Вы можете предложить здесь, - горячо возразила я. - И для этого совершенно не обязательно завязывать мне глаза, Вениамин Ка..

- Не могу, - покачав головой, сказал он. - Не могу.

- Почему спросила я?

- Просто позволь надеть на себя повязку, что закроет обзор. Не надо устраивать сцен.

- Я и не собиралась, но... Вы меня тоже поймите, я не...

- Вот и хорошо, - перебил он и кивнул молодому человеку, что подпирал меня справа.

Тот чуть повернулся ко мне и через мгновение я увидела гладкую широкую тёмно-синюю ленту, что ещё через мгновение шёлком легла мне на лицо, закрыв глаза.

Я вздохнула. Интересно, от меня самой зависело хоть что-то? Я чувствовала себя игрушкой в их руках. Я знать не знала этого Вениамина Карловича, но у него надо мной была какая-то абсолютная, стопроцентная власть. И видимо он подобрел - по крайней мере голос и интонации стали звучать мягче, даже нежнее - потому что почувствовал, что я хорошо понимаю это.

Все мои возражения были бы смешны... При желании они могли остановить машину на безлюдном, застрелить меня и сбросить труп в обочину. Учитывая то, как боялись его эти двое полицейских, то, с каким подобострастием общался с ним один из них, полиция мне тут не помощница. Конечно можно было рассчитывать на помощь других полицейских, но разве я, сидевшая на заднем сиденье в незнакомой машине, едущей неизвестно где,, прижатая двумя охранниками в костюмах и пальто, с повязкой на глазах, могла сделать хоть что-либо, чтобы освободиться и сбежать? О физическом сопротивлении не могло быть и речи. И единственное, что я могла сделать умного - просто не провоцировать их и ждать возможности сбежать.

Эти двое поднимали на меня рук, не пытались облапать, просто сидели рядом и грели меня. Я едва не заснула, пока мы ехали.

Наконец, машина сильно замедлила ход и судя по всему заехала в какой-то двор. Мне приказали выйти из машины и один из охранников даже галантно подал тёплую ладонь. Я опёрлась на неё и вышла. Всё также держа меня за руку меня проводили до какой-то террасы, сказали: "Осторожно, ступеньки" и после заставили подниматься по какой-то чуть скрипучей лестнице, - как я поняла, считая пролёты, на третий этаж.

С меня сняли повязку и предположение, что меня привезли в какой-то особняк подтвердилось. Так оно и было.

Я правда не предполагала, что меня привезут в столь роскошные апартаменты с бильярдными столами, где на зелёном сукне под светом ламп лежали отчего-то несобранные шары, с картинами на стенах, со скульптурами и дорогой мебелью. Скорей я ожидала что-то вроде грязного подвала, и то, что я оказалась в совершенно непохожей на него обстановке меня несколько успокоило. С меня сняли верхнюю одежду, а затем провели сквозь две комнаты в третью, небольшую и тёмную. Окно было занавешено, слабый светильник на стене давал лишь полумрак, в котором угадывались всего два предмета мебели - какое-то странное кресло, похожее то ли на трон, то ли на электрический стул - с высокими, перпендикулярными полу подлокотниками и высокой спинкой и большую застеленную кровать, накрытую покрывалом.

- Воды хочешь? - хмуро спросил один из охранников.

- Да, если можно, - благодарно кивнула я.

Он ушёл и я спросила второго:

- Зачем мы здесь?

- В кресло сядь, - сказал он вместо ответа.

- Да я постою... - сказала я, косясь на странный предмет мебели.

- Сядь в кресло, я сказал, - чеканя слова, не терпящим возражений тоном, приказал охранник. - Не заставляй меня применять силу.

Едва не заплакав от вновь возникшего страха и жалости к себе, я послушалась.

Вернулся тот, что ушёл за водой и протянул мне бокал.

Я осторожно понюхала воду в нём, убедилась в том, что она без запаха, пригубила и поняв, что это вода, выпила всё и вернула бокал. Он ушёл снова, быстро вернулся и они тут же, не мешкая, пристегнули меня ремнями к креслу, надёжными перекрестами закрепив руки и ноги так, так, что я могла только сидеть ровно и максимум - вертеть головой. Это всё напугало меня ещё больше и сердце моё вновь сильно заколотилось.