Клубничка для босса (СИ) - Верон Ника

На сколько прав сейчас был дед? Да и прав ли? В чем-то — да. Озвучивать только не собирался. Не Алинки касалось. А по факту…

— Аллергия у нее на меня, — вслух обронил Вениамин, наблюдая, как дед наливку по стопкам разливает. — Непереносимость личная. Как лактозу, организм не воспринимает.

— И с каких пор мужика настоящего, девчоночьи капризы останавливать стали? — полюбопытствовал Семеныч, на Егорского пристально посмотрев. — Или, что, ждешь, пока сама тебе в ноги упадет? Веня, мой тебе совет. Нравится Алинка, действуй, пока какой-нибудь Ваня не уволок.

На сколько прав дед Игнат? Или, раскусил его? Так, вроде, никаких посылов вообще не давал со своей стороны в сторону Алины Игоревны. Какие там посылы, когда агрессия сплошная, негатив неприкрытый. Девчонка категорически против какого-либо нормального общения настроена.

— А, что, предпосылки есть? — вырвалось совершенно неожиданно, а взгляд в сторону дома брошен. Еще не хватало…

— А внучка она у меня видная, хоть и без приданого вашего городского, — достаточно резко отреагировал дед Игнат. — Только достаться может не парню нормальному, вроде тебя, а хмырю какому-нибудь. Который бабу из нее сделает, а не жену, которую любить, холить и лелеять надо.

— То есть, во мне вы уверены, — не удержался от вопроса Вениамин, при этом не скрывая легкой иронии в тоне. — Едва, давайте на чистоту, зная. Сколько раз общались с момента, как дома́рядом стали?

Неожиданный разговор получался.

— А я в людях крайне редко ошибаюсь, Веня. Хороший ты мужик. Хоть и городской. Работы не боишься. Не думал, что поможешь сегодня. И Алинка под стать тебе, поверь. Бриллиант она у нас, в золотой оправе.

— В платиновой, — проворчал Вениамин, опустошая свою стопку.

— Ну, тебе виднее, — пожал тот в ответ плечами. — А над разговором подумай. Больше возвращаться к нему не буду. Не дитё малое, чтобы двадцать раз одно и то же повторять.

Не дитё. Верно. Второй раз уже ошибается в жизни. Личное как-то не складывается. Со Светкой планы строил, тоже в тартарары всё полетело. Может, прав дед Игнат? Как там говорят, от добра добра не ищут? С другой стороны, аллергия у самого на Ягодкину. Другая бы кто была…

Глава 16

Заход с тыла

— Маш, дома? — негромко позвала баба Тома соседку, когда заметила, как внучка прошмыгнула за калитку.

Учитывая раннее утро, черт пойми, куда понесло. Хотя… Шабутная внучка спозаранку эти дни скакала. У нормальных людей дети-внуки, из городов в деревню приезжая, отсыпаются днями, а эта непоседа…

— Баб Том? — появилась на крыльце Мария Андреевна, — Заходите, чего у калитки встали? — приветствовала соседку, дверь в дом шире открывая.

Рано просыпалась. Мужиков в доме двое. Завтрак всегда готовила обоим. Да и давно перестала долго спать. После перенесенной болезни, как сбой какой в организме произошел. Хорошо, хоть, деревня, есть чем занять себя, с первыми петухами поднявшись.

— Есть, кто из твоих мужиков дома? — поинтересовалась, в дом поднимаясь. — Веню видела, пошел куда-то, — призналась. — А Виктор?

— На рыбалке с ночи, — отмахнулась Мария Андреевна, тут же, правда, добавив, — Надеюсь, на рыбалке, а не у козы какой-нибудь.

Была проблема семейная. Справиться с той не получалось даже спустя годы после брака. И развод был. И снова сходились. Не могли друг без друга. Любила и была любима. Но вот муж оказался…

— Не утихомирится все? — осторожно поинтересовалась соседка.

Наслышаны в деревне были о похождениях Талова. Не понимали мужика. Жена — замечательная. И красивая, и умная, и хозяйственная. Что мужику еще надо?..

— А горбатого, баба Том, могила исправит, — обреченно вздохнув, обронила Маша, признавшись, — Смирилась уже. Не нагуляется никак, кобель старый. Только теперь гуляет так, что не знаю. Только бы Венька еще не узнал, а то ж снова характер покажет. А что так спрашиваешь? — насторожилась слегка, внимательно на Тамару Ильиничну глянув. — Или помощь мужская нужна? — поинтересовалась, тут же пообещав, — Сейчас Веня придет, думаю, к реке пошел, видела в руках полотенце, попрошу, поможет.

— Да мне как раз о нем и поговорить бы надо, — выдала баба Маша.

Неожиданно. Мария Андреевна, отложив полотенце, которым собиралась, судя по всему, после завтрака, посуду, перемытую вытереть, подсела к столу.

— О Вене? — с сомнением посмотрела на соседку. — Баб Том, случилось что? — в сыне своем, конечно, была уверена, слова дурного не могла сказать. С другой же стороны, мать никогда про своего ребенка дурного не скажет и на защиту встанет. Причем, неважно, сколько этому ребенку лет. Но вот в данном конкретном случае… — Он там, знаю, деду Игнату помогал, — начала осторожно. — Ничего такого…

— Да, нет, с дедом они нормально, — поспешила заверить Тамара Ильинична. — Общий язык нашли. На счет Алинки я.

Шок. Подобное от бабы Томы услышать… Да, конечно, Алинка у них давно совершеннолетняя. Но наслышана, на сколько дорожат внучкой. Не хотелось бы узнать, что родной сын там кого-то…

— А с девочкой у него, что? — встревожилась Маша, с беспокойством на гостью глянув. — Говорите уже, Тамара Ильинична. Знаю ведь своего архаровца. Папаша кобелина по бабам таскается, этот, что, тоже начал? Алинку обидел?

Какой смысл в слово «обидел» вложила, бабушка вряд ли не догадалась. Заострять внимания только не стала. Не о том разговор предстоял.

— Да моя Алинка сама, кого хочешь, обидит, — сообщила тут же, от страхов и неприятных подозрений хозяйку дома, избавляя. — Нет, Маша, другое там. Сдается мне, влюбилась девчонка в него. Хорошая она у нас, Маш. И Венька твой парень хоть куда. И с головой, и с руками. И добрый, хоть и пытается другим казаться.

Осторожно слова звучали. Внимательно к Таловой присматривалась, реакцию надеясь на свои слова предугадать. Уж больно щепетильная тема затронута. Улыбнулась та спокойно. По-доброму.

— Баб Том, догадываюсь, к чему клонишь, — заверила Мария Андреевна, до чашек с чайником на подносе, оставленном, дотягиваясь. — Нравится мне ваша Алинка. Правда, нравится. Видела ее однажды в офисе у него. Смотрел, как на икону, хотя еще со Светкой своей был. Думала, ну, вот, может хоть от своей грымзы отцепится. Нет. И слушать ничего не хочет. Упрямый же. И на счет Алинки давала уже ему намек здесь, в деревне. В первый же день, как с клубникой к нам прибегала.

— Подтолкнуть их друг к другу надо, Маша, — со знанием дела произнесла баба Тома. — Опоздать ведь, можем.

Уверенной не была, что необходим этот визит. Понять Маша могла неверно. Но, вроде, и в лице Таловой, у их Алинки союзник есть. Только бы теперь Вениамина в нужное русло, как те воды в реках, направить. У одной, ветер в голове. Серьезно о будущем не думается. И Вениамин… Странное вот отношение у Егорского к их Аленке. Школяра напоминает, которому девочка-одноклассница нравится. Только что за косичку не дергает.

— Подтолкнуть, как? — не удержалась от вопроса Мария Андреевна. — Не знаю, как Алина, а этот же, баран упрямый. Ни по чьей указке никогда делать не станет. К совету прислушиваться не будет.

— Алинку потеряет, — сообщила баба Тома, сокрушенно головой покачивая. — Тут Шурку из пятнадцатого дома встретила вчера. К Клавке внук приезжает, Толька Сивков.

Нахмурилась Мария Андреевна, явно в попытке припомнить, о ком это баба Тома вдруг заговорила. Да, что-то не вспоминалось. Странно очень. Вроде, за десять лет жизни в этой деревне, всех жителей узнать успела. И даже ту родню, которая в деревне жила.

— Это, кто такой? — не удержалась от вопроса.

— А, ты же не знаешь, — взмахнула Тамара Ильинична рукой, словно от мух отмахнуться желала. — Бегал за Алинкой нашей. Всё в постель норовил затащить. На сеновал сколько раз приглашал. Один раз обманом заманил-таки. Дед тогда шуганул. Оболдуй, каких свет не видывал. Алинка по нему сохла, любовь первая. Боюсь, как бы не вышло чего.