Чужая женщина (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena"

Владимир Александрович презрительно посмотрел на Ивана, тот все еще катается по полу. Сквозь пальцы сочится кровь.

- Она нам бабки за хату задолжала. Просили по-хорошему - не дает.

- Парни, заприте дверь. - Владимир обернулся к своим ребятам.

Телохранители Коршуна заперли дверь на ключ и снова стали позади босса.

- В мое время деньги так не выбивали. А с насильниками у меня вообще другой разговор. На зоне таких опускают.

Бандиты переглянулись, трусливо опустили глаза.

- Мы не собирались никого насиловать. Так, попугали немного. Ты, Коршун, все не правильно понял.

Владимир подвинул стул и, развернув его спинкой от себя, сел. Обвел комнату взглядом, задержался на осколках, а потом посмотрел на бандитов.

- Сколько денег должна?

- Полторы штуки. - Промямлил Косой.

Владимир достал портмоне, отсчитал купюры и швырнул на пол.

- Возьмите и свалите отсюда.

- Она еще за коммунальные задолжала. У нее свет скоро отключат.

Простонал Иван, зажав перебитую переносицу.

Коршун даже не обернулся к нему.

- В договор входят коммунальные услуги? - Спросил у Ники. Она постепенно приходила в себя. Зубы все еще стучат, взгляд застыл. Отрицательно мотнула головой.

- Значит так, вы тут сейчас все уберете, а потом уйдете и чтоб больше я вас здесь никогда не видел. Ни в этом доме, ни на этом районе. Что смотришь, Косой? Нашел веник и все подмел. А ты, как тебя там? Хозяин квартиры?

Иван ойкнул, когда его подтащили к Владимиру.

- Починишь завтра телефон, понял? По всем вопросам будешь звонить по этому номеру. К ней никогда, только ко мне. Ясно?

Иван кивнул и взял дрожащими пальцами визитку.

- Узнаю, что обидел - сотру в порошок. Бери бабки и вали отсюда.

Хозяин выскочил в коридор как ошпаренный. Ника в странном оцепенении наблюдает, как бандиты собирают осколки вазы с пола. Подметают, суетятся. Перепуганные, как шакалы, поджавшие уши и хвосты, переглядываются - в глазах страх. Ника посмотрела на Владимира, тот наблюдает за вышибалами со странным умиротворением. В глазах равнодушное безразличие.

"Кто он? Почему эти сволочи его знают? Не просто знают, они его боятся!" - Ника плотнее закуталась в шерстяное пальто. Руки все еще дрожат, пальцы холодные, одеревеневшие. Сердце бьется быстро-быстро, отголоски пережитого ужаса сковывают тело как колючая проволока. Бандиты стоят перед Владимиром, переминаясь с ноги на ногу. Убирать закончили. Переглядываются и ожидают приговора.

- Мы это...Мы закончили.

- Пине передадите от меня пламенный привет, скажете - теперь этот район мой. Если у него возникнут вопросы - пусть сам меня найдет. Девчонку тронете - зарою живыми.

- Коршун, мы ж не знали, что девка твоя.

Стул на полу, а Владимир уже сжимает толстую шею Косого.

- Не девка, а Вероника Алексеевна, понял?

Тот кивнул, выпучив глаза.

- Повтори, тварь!

Владимир надавил сильнее, бандит захрипел.

- Веро...ни...ка Але..ксее...внаааа.

- Правильно. Извинитесь и можете идти. Извинитесь - я сказал! - Голос Коршуна оставался спокойным, но в нем послышались металлические нотки.

Бандиты подошли к Нике, девушка дернулась назад, вжалась в диван, обхватим себя руками.

- Ты...

- Не ты, а вы, - поправил его Коршун и сел обратно на стул.

- Вы нас извините, Вероника Алексеевна. Попутали мы. Не хотели.

Ника кивнула, глотая слезы. Как не похожи эти двое теперь на насильников. Куда только делся их гонор и наглость? Стоят как побитые псы, дрожат от страха. Готовы ноги ей лизать. А Нике хочется одного, чтобы они ушли. Прямо сейчас. Никогда их больше не видеть. Закрыла лицо руками. Услышала, как захлопнулась дверь. Владимир подошел к ней, сел рядом. Словно плотину прорвало, зарыдала навзрыд. Почувствовала, как мужчина несмело сжал ее плечи.

- Не надо. Они ушли. Все хорошо.

Подняла к нему лицо, залитое слезами. Он растерян, прикусил губу, смотрит на нее и словно не знает, что сказать.

- Поехали? - Спросил так, словно ничего не произошло. - Отказы не принимаются. Вам нужно развеяться.

- Можно в другой раз? - Тихо спросила Ника.

- Ни за что. Вы позволите этим подонкам испортить нам вечер? Я жду вас в машине. Не торопитесь.

***

Ника мазнула тональным кремом под глазами как учила Светка. Руки все еще трясутся как после тяжелого похмелья. В голове шумит. Подкрасила ресницы. Глаза опухшие, красные. Ника собрала волосы в тугой узел на затылке. Посмотрела в зеркало критически и придирчиво. Деловой костюм темно-серого цвета выгодно подчеркивает фигуру, юбка в меру длинная с разрезом на боку. Под пиджаком белая блузка с отложным воротником. Облокотилась о комод руками. Коленки трусятся, в голове каша. Щеки полыхают от стыда. Значит Джонсон и не Джонсон вовсе, а некий Коршун известный в бандитских кругах.

"Господи, Серебрякова куда ты суешься. Беги пока не поздно. У тебя дети".

Посмотрела себе в глаза.

- Да, дети. Если не достану проклятый договор - кормить их будет не чем. Заберу бумаги и уволюсь к чертовой матери. Забуду, как страшный сон.

Решительно шагнула к двери, подхватила сумочку, набросила все тот же полушубок Светки. Аккуратно сложила пальто Владимира и шагнула на лестничную площадку. Как всегда - темень хоть глаза выколи. Как только она вышла тут же кто - то щелкнул зажигалкой. Обернулась - один из телохранителей Владимира. Предложил ей руку.

Ника почувствовала, как запылали ее щеки "Стыд какой, они видели меня полуголую в руках этих отморозков". Парень оставался совершенно бесстрастным, он помог Нике спуститься по лестнице. Вежливо открыл перед ней дверь, провел к "мерседесу", помог сесть на заднее сиденье. Владимир посмотрел на девушку с нескрываемым восхищением, его холодные глаза блеснули огнем и тут же погасли. Легкая тень сомнения закралась в душу, но Ника решительно пристегнула ремень безопасности.

- Настоящую красоту ничем не испортишь - сказал Владимир и улыбнулся уголком рта.

- Владимир Александрович, я.. спасибо. Я все отдам...мне так неудобно.

Коршунов нахмурился.

- Ника, прекратите. Я не хочу об этом сейчас говорить. У вас были неприятности и если я смог их решить, то слава богу. Это мелочи, поверьте.

- Спасибо. Для меня никогда и никто не делал ничего подобного.

Коршунов улыбнулся, и девушка опять подумала, что у него чудесные белые зубы. От него пахнет одеколоном "Антонио Бандерас", кубинскими сигарами и большими деньгами. Довольно приятное сочетание. Запах иной жизни, куда ей заказан вход и, тем не менее она там. Сидит рядом с человеком, до которого не дотянуться как до звезды и так просто не подойти.

- О чем задумались, Ника?

- Все еще прихожу в себя. Если бы не вы...

В глазах снова блеснули слезы.

- Вероника, в жизни бывают вещи и похуже. Поверьте - я точно знаю.

В этом Ника не сомневалась. Ею овладело странное спокойствие. Рядом с этим властным человеком она чувствовала себя в безопасности хоть и понимала, что он тоже совсем не прост.

- Ваш обещанный лист договора.

Протянул ей бумагу в целлофановом пакете. Ника улыбнулась и положила ее в сумочку.

Ника посмотрела в окно, и тоска стиснула сердце - Андрей наверняка уже ушел. Скорей всего ненавидит ее. Злится. Сердце рвануло к нему через расстояние. Представила себе его суровое лицо, поджатые губы и взгляд горящий, пронзительный. Ладони на своей груди, губы жадно раздвигающие ее рот, умелый язык толкающийся в её язык. Тело остро пронизало едким возбужднием. Когда-то этот мужчина любил ее обжигающе, дико, безумно. Что осталось от той большой и красивой любви? Пустота и горечь. А она вспоминает о нем на свидании с другим.

- О чем задумались? Снова грустите?

Владимир отвлек ее, и она рассеянно на него посмотрела.

- Нет. Не грущу.

- А знаете, давайте немного пошалим. Кирилл, сворачивай. К черту конференцию. Вези нас в парк. Будем на подвесной дороге кататься.