Соседи (СИ) - "Drugogomira"

«До твоих ушей это вообще не должно было дойти!»

— Как-то не подумал… — отозвался он глухо, ощущая, как нутро захлестывает смятение, неясно чем вызванное: её бурной реакцией на его самодеятельность, своим невнятным откликом на поднятый ею кипиш, самим фактом вскрывшегося вранья, фактом оседания в её восприятии от балды придуманного себе статуса брата или чем вообще? Конечно же, не собирался он малую, Ульяну, то есть, ни о чем предупреждать. Вот еще! Наоборот, он сделал всё, чтобы она о его визите не узнала.

Всё тайное рано или поздно становится явным. Народная мудрость. Истина, от которой ему всегда было очень не по себе.

— А зря. Отличная легенда! — рубанула она, даже не пытаясь смягчить язвительность тона. — Жаль, я её запорола.

В глазах полыхал огонь. Но в этот раз он был другим, яростным. С примесью обиды. Тоже красиво и по-своему провоцирует, но Егор внезапно успел отловить пронёсшуюся испуганной ланью и мгновенно скрывшуюся за горизонтом мысль, что не прочь бы вновь увидеть тот, тлеющий. Понедельничный. Херня! Херня – она херня и есть. Вот это затянувшееся помутнение в башке просто до чертиков бесит! Что происходит?!

— Да ладно тебе, подумаешь, — стряхивая оторопь, примирительно протянул он. — Не повод так уж кипятиться.

Ну, правда. Ну, назвался братом, и что теперь? Как-то же он должен был добыть интересующую информацию. Абы кому с улицы её бы точно не предоставили.

— Я просто не люблю дурой перед людьми себя чувствовать, знаешь ли… — выразительно округляя глаза, выдохнула Уля.

«Ну да, возможно, с этой Машей и впрямь вышло неудобно»

Во взгляде напротив читалось:

«Ты что вообще здесь делал? И когда? И зачем?»

«Слушай, ну извини. Должен же я был убедиться, что Стриж не при делах и что это не слишком опасно!»

Так, вслух на её вопрос отвечать он не станет. Сделает вид, что в темноте не разглядел.

— И когда мне не верят, тоже не люблю! — воскликнула Ульяна, уже не пытаясь сдержать эмоции. Боги, да что-нибудь от неё скрыть можно вообще? — А ты, Егор, выходит, совершенно мне не доверяешь! Я чем-то успела это заслужить?

«Да нет вроде…»

Пожалуй, не стоит говорить ей, что у него в целом большие проблемы с доверием этому миру. Но что значит «совершенно»? Уж кому-кому, а ей он доверяет поболее остальных, общее прошлое как-никак сказывается. И вообще, в первую очередь его интересовало, не являются ли эти синяки следствием рукоприкладства. И вообще, зачем он тут оправдывается стоит, пусть и мысленно?!

— Вроде нет. Ладно, прости, — надевая шлем, извинился Егор растерянно. — Ну и что ты ей ответила?

— Ничего. Попросила описать брата, — уже чуть спокойнее ответила Уля. — А потом посоветовала снять с ушей лапшу, впредь быть поосторожнее с моими друзьями и не вестись на их красивые глаза, вот что.

Нога на мгновение замерла где-то на полпути через седло «Ямахи». Даже не знает, что цапнуло больше: про друзей или красивые глаза. На которые не стоит вестись. Очень разумный совет… Казалось, еще чуть-чуть – и внутри что-то бабахнет! Как один человек в один момент может проводить другого через такой вал состояний? Он к такому не то что не привык, это в принципе за пределами его понимания реальности. Каждая отдельно взятая личность если и умудряется вызвать некое чувство, то очень конкретное. В основном к людям он безразличен, бывает, что насторожен. Если подпускает ближе, то чаще всего по итогу общение разочаровывает или начинает вызывать раздражение. Иногда он чувствует досаду. Беспокойство. Очень редко рождается симпатия. А за симпатией – страх. Ну и всё на этом, дальше не продвигались. А Ульяна – это движение по хайвэю от эйфории до тоски, поднимающей в нем острое желание немедленно завязать (и тут же сдохнуть, конечно, а как же?). И обратно. И пока его по этому хайвэю туда-сюда на бешеной скорости мотает, на голову обрушивается весь спектр эмоций. И часть из них он, возможно, и назвать не сможет: он с ними не знаком.

— А она? — заводя мотор, вяло уточнил Егор. Не то чтобы его волновало, что там о нём в тот момент подумала какая-то Маша, но надо же что-то сказать. Надо дать человеку возможность выпустить пар. Еще немного – и Уля успокоится. Как обычно.

— Телефончик твой пыталась у меня стрельнуть, но тут уж я ничем ей помочь не смогла, — часто-часто захлопав ресницами, «ласково» улыбнулась Ульяна. — Извини. Сам оставишь, если надумаешь.

«Даже не рассчитывай на мою помощь!» — сообщали каменное выражение лица, но пылающий взгляд.

«Вообще-то вся эта история про свадьбу и придумана была для того, чтобы его не оставлять, если что!»

Егор жадно втянул носом воздух. Точно сейчас бабахнет что-то, на счет три. Раз. Два. Два с ниточкой. Два с иголочкой…

— Угу, понял. Ладно, прыгай давай, — сдержанно кивнул он за плечо. — Нам пора.

Ага, конечно. Разбежался. Никуда прыгать Уля не торопилась. Взяв в руки второй шлем, вопросила:

— Можно мне повести?

«Чего?! Щас!»

— Не-а.

— Да почему? — задохнулась она, явно не ожидая, что сейчас её лесом пошлют. — Тут же близко совсем! Две улицы!

— Потому. Права получишь, тогда и поговорим. ПДД{?}[правила дорожного движения] учи.

Ульяна окатила его прожигающим взглядом и надула губы. Видимо, после устроенного разноса она надеялась на какие-то поблажки в свой адрес – в качестве жеста извинения, например. Но фигушки ей. Пустынный полигон и сумасшедший город, где ухо востро необходимо держать ежесекундно – это не одно и то же. Даже близко нет. С ума сошла, что ли? Не говоря уже про вес на хвосте: это ж роль второго номера тогда ему достанется.

Мгновенно нарисовавшаяся в голове картинка вызвала странную щекотку где-то в районе солнечного сплетения.

— Поехали, — повторил Егор безапелляционным тоном, напряженно прислушиваясь к внутренней вакханалии. Ульяна вскинула подбородок, обиженно фыркнула, но ломать комедию дальше не стала: подчинилась. Вот ладонь легла на плечо, вот взлетела нога, и через секунду мотоцикл чуть просел под её весом. Вот руки обвили грудь, складываясь в уже ставший таким привычным замок, а коленки коснулись бедер. Раз коленка, два коленка. Всё как всегда.

Нет. Ему не нравится определенное ею расстояние, не нравятся еле ощутимые касания. Он что, ваза хрустальная? Надо ближе. И тогда, хмурясь, скосив глаза в сторону, Егор произносит… Нет, он требует:

— Крепче, малая.

Слушает её протестующий вздох и себя. Колени чуть смелеют, руки усиливают хват, и спина чувствует тело. Едва-едва.

Уже получше.

Странный замес, но к никуда не девшемуся смятению примешивается чувство успокоения. Куда бы и насколько Ульяна ни намылилась в сентябре, с кем бы там ни проводила время, с кем бы ни общалась, прямо сейчас она тут, с ним. Вот эти короткие три-пять минут пути до дома. Внутри неровно. Внутри полный фарш из эмоций, которые рождает единственный человек. Он знает её двадцать два года. Она — это просто она. Сейчас уже кажется, что в его жизни она была всегда.

Стремительно проскакивает и исчезает смытое неожиданно мощным приливом страха понимание, что если и даваться в чьи-то руки, то вот эти руки.

Она там дрожит. Еще бы! По ощущениям сейчас градусов тринадцать, не выше.

«Вечно выскочит из дома в чём ни попадя…»

***

Дорога, пусть и правда короткая, отвлекла на себя внимание. Движение в транспортном потоке он любит в том числе за это. Необходимость постоянно быть начеку опустошает голову, лишает возможности загружать её всяко-разно мыслями, цепляться за них и раскручивать. Ты должен постоянно находиться на стрёме. Пока Ульяна этого не понимает, упрямице всё кажется простым, но первый же самостоятельный выезд в город покажет ей, что здесь к чему.

Основная опасность, конечно же, – «слепые» водители. Глаз автомобилиста запрограммирован на обнаружение крупных препятствий, и мотоциклистов в потоке они частенько не замечают. И начинают перестроение на соседнюю полосу, выскакивая прямо перед байком. Петляют в собственной широкой полосе, не глядя по зеркалам. Не соблюдают положенную дистанцию. Перекрестки – отдельный кошмар: попытки автомобилистов проскочить на поворот или разворот в образовавшееся во встречном потоке окно заканчиваются весьма плачевно для едущих в этом же встречном потоке мотоциклистов и велосипедистов. Даже во дворе небезопасно: когда прямо перед твоим носом внезапно распахивается дверь машины, вариантов у тебя несколько: впилиться в эту самую дверь, резко сманеврировать и въехать в другое припаркованное авто, наехать на случайно оказавшегося на дороге прохожего, вылететь на газон или, вдарив по тормозам, перелететь через руль.