Конечно, это не любовь (СИ) - Коновалова Екатерина Сергеевна

— Шерлок, ты здесь? — спросил он. — Ты меня пугаешь?

— Постой… — пробормотал Шерлок себе под нос, — то есть ты хочешь сказать… что я — твой лучший друг?

— Точно, — кивнул Джон и улыбнулся, — конечно. Кто еще?

Шерлок неторопливо притянул к себе чашку с чаем и сделал большой глоток. Взглянул на плавающий в ней нестерилизованный подкопченный человеческий глаз и услышал ехидное:

— Вкусно?

Подумал некоторое время, сравнил с зельями Гермионы — и ответил:

— Пожалуй, да.

Впрочем, новость была достаточно ошеломляющей, чтобы повлиять на вкус этого злополучного чая.

Примечание:

* — пояснение дала в тексте, т. к тем, кто не смотрел серию "Знак трех" в оригинале, этот диалог должен быть вообще непонятен))

** — у меня нет ни одной идеи, откуда в русском переводе возник Камдэнский палач — в оригинале речь идет о серийном убийце, а никак не о человеке почтенной и необходимой профессии.

Конечно, это не любовь. Глава 36

Гермиона набросила мантию-невидимку, которую ей одолжил Гарри, и затаилась в углу просторного дорого обставленного кабинета, который Майкрофт использовал для официальных встреч.

Сам Майкрофт сидел за столом с совершенно невозмутимым выражением лица. Большие напольные часы показали одиннадцать, и дверь кабинета распахнулась — хмурый охранник впустил внутрь посетителя.

Человеку, который был приглашен Майкрофтом для приватной беседы, могло быть немного за сорок. Он выглядел опрятно и, пожалуй, даже стильно — дорогой и хорошо сидящий костюм, свежая стрижка, небольшая бородка выровнена и уложена волосок к волоску. И все-таки он не понравился Гермионе — возможно, потому что она уже много о нем знала, возможно, потому что он действительно был неприятной личностью.

— Мистер Холмс, — улыбнулся посетитель, — польщен приглашением от персоны такого уровня.

Улыбка у него тоже была неприятная — холодная, одними губами. А глаза — рыбьи.

— Оставим ерничество, мистер Магнуссен, — резко сказал Майкрофт. — Прошу, садитесь.

Это было сказано приказным тоном. Магнуссен снова растянул губы в улыбке и подвинул к себе стул, развернул его спинкой вперед и сел верхом. Майкрофт остался бесстрастен.

— Вы проявляли большой интерес к моей личности, мистер Магнуссен. Связывались со мной. Я не мог оставить ваше внимание… без внимания.

Майкрофт сложил руки перед собой и наклонился чуть вперед, вглядываясь в лицо мистера Магнуссена.

— Значит, вы получили мои подарки, — тот аккуратно снял очки в золотой оправе и подул на стеклышки, — рад слышать. Впечатлены? Или взволнованы?

— Удивлен. Вы — владелец крупной медиа-корпорации, однако вместо того, чтобы публиковать сенсационные снимки, вы шлете их мне — обычному чиновнику, — Майкрофт чуть прищурился.

— Не скромничайте, мистер Холмс. Знающие люди отлично понимают вашу истинную роль в политике Великобритании, — Магнуссен снова водрузил очки на нос. — Но дело ведь не в этом. Удивительное дело — самоубийство, вы не считаете? Человек добровольно обрекает себя на смерть, иногда мучительную… Но еще удивительней, когда он умирает, а потом воскресает, правда?

Гермиона больно закусила губу, Майкрофт удержал на лице отстраненно-вежливое выражение и поинтересовался:

— Вы хотели встретиться со мной, чтобы делиться пространными рассуждениями о жизни и смерти?

— Бросьте, мистер Холмс, — улыбка пропала с лица Магнуссена, словно внутри него задули фитиль, — мы оба знаем, что ваш дорогой младший братишка должен был разбиться при падении с крыши. У меня документы — фотографии, данные из морга, тест ДНК.

— Он чудом выжил, мистер Магнуссен, — кивнул Майкрофт, — но это также не слишком интересная тема для беседы. Полгода прошло. Шерлок Холмс уже никому не интересен.

— Кроме вас, я полагаю. Спасибо, что потрудились мне об этом сообщить — я переживал, что мои сведенья недостоверны.

Майкрофт не успел ответить, Магнуссен поднялся и приблизился к его столу, наклонился и тихо сказал:

— У меня информация не только о спасении Шерлока Холмса, Майкрофт, — он протянул имя почти с наслаждением, — операция в Сербии — я знаю людей, которые душу продадут за то, чтобы получить имя убийцы барона Мапертиуса. И я сообщу им имя, если только вы не расскажете мне то, о чем я хочу знать. Как вы выходите на связь с волшебниками, мистер Холмс?

Магнуссен вернулся к своему стулу, Майкрофт еще ровнее выпрямил спину и ледяным тоном произнес:

— Вы понимаете, что ведете опасную игру, мистер Магнуссен?

— Опасную? — он рассмеялся тонким смехом. — Если я не выйду отсюда, информация будет передана тем, кто заинтересован в ней. Можете меня убить, мистер Холмс. Можете арестовать прямо сейчас. Но уже завтра об этом будет написано во всех газетах страны, а тем временем сербские агенты прикончат вашего брата. Так как вы выходите на связь с волшебниками?

Майкрофт некоторое время молчал, Гермиона и вовсе старалась не дышать — мысли носились в ее голове с огромной скоростью, но выхода она пока не видела. Можно было бы попытаться прижать Магнуссена и покопаться у него в голове, но поверхностная легиллименция не помогала — у него был блок. Что, если не поможет и глубинная? Что, если он — еще один уникум вроде Шерлока с непробиваемой головой?

Ответ был прост и очевиден — Отдел тайн. Они души прозакладывают за возможность поизучать маггла с окклюментным блоком. Но если забрать его сейчас, Шерлок и Майкрофт пострадают. Магнуссен угрожал им — и он же страховал их. Он должен выйти отсюда живым и здоровым. «Империус»? Рискованно. Нельзя держать маггла под «Империусом» круглые сутки.

Прежде, чем Гермиона нашла выход, Майкрофт сказал:

— Никак. Они сами связываются со мной. Тогда, когда сочтут нужным. И тем способом, который сочтут удобным.

— Чудно. Спасибо за ответ, Майкрофт, — Магнуссен поставил ногу на стул, поправил брючину, провел платком по лакированному ботинку и кинул испачканный кусок ткани Майкрофту на стол. — Спасибо, что уделили мне время.

Не дожидаясь разрешения, он покинул кабинет, и, едва дверь за ним закрылась, Гермиона сбросила мантию-невидимку.

— Мерзость какая! — прошипела она, взмахом палочки уничтожая грязный платок и очищая стул.

— Сильный ход, — возразил Майкрофт. — И он будет играть дальше. Ему нужно влияние — очень много влияния. Сначала на маггловский мир, потом на волшебный.

— Его надо устранить, — сказала Гермиона. — Сердечный приступ, несчастный случай — не важно.

— Нет, — покачал головой Майкрофт. — нельзя. Мы не знаем, откуда у него информация о волшебном мире. Откуда у него вообще появляется информация.

— Опасно, — Гермиона убрала мантию в сумочку и, подумав, превратила оскверненный Магнуссеном стул в пуфик.

— Контролируемый риск.

Гермиона была с этим не согласна — она не любила крайние меры, но в этой ситуации не видела иного выхода. Магнуссена необходимо было убрать из Британии, а лучше всего — из мира живых. Впрочем, полная потеря памяти тоже подошла бы.

Однако, к ее удивлению, Кингсли принял сторону Майкрофта. Она доложила министру о ситуации и поделилась своими выводами, но в ответ услышала:

— Нужно подождать.

— Чего? Пока он не наткнется на кого-то из нас? Или не придет в министерство?

— Не кипятись, — велел Кингсли, — только наломаешь дров. Нужно понять, с кем он связан, это во-первых, и где он хранит данные, это во-вторых. Ты же знаешь, гидре бесполезно рубить головы. Надо сразу метить в сердце.

Магнуссен стал личным кошмаром Гермионы. Ее утро начиналось с отчетов аналитиков о нем, днем она собирала по нему совещания, вечером давала новые задания, а ночью не могла заснуть от взгляда ледяных рыбьих глаз.

Ей очень хотелось посоветоваться с Шерлоком — услышать его мнение, пожаловаться, шмыгнуть носом и сказать, как ей надоел этот человек, в конце концов. Она не делала этого много лет, с начальной школы, наверное, и впервые очень этого хотела. Но для Шерлока это было бы слишком опасно. И без того Магнуссен интересовался им — хотя бы как братом Майкрофта.