Пламенный лед (СИ) - Борискова Ольга

Макс ждал ее возле машины. Вернее, он стряхивал щеткой грязь с лобового стекла и делал вид, что происходящее вокруг никакого отношения к нему не имеет. В том числе и Лиза, которая уже с минуту стояла рядом. Она терпеливо ждала, когда же ему наконец надоест, но то ли выдержка у Макса была лучше, чем у нее, то ли усталость дала о себе знать, первая не выдержала она сама. Психанула и, открыв машину, забралась в салон, не забыв напоследок от души хлопнуть дверью.

В машине было прохладно, печка не работала. Лиза поднесла руки ко рту, пытаясь согреть их своим дыханием, а потом натянула рукава куртки так, что они скрыли пальцы. Самойлов продолжал чистить лобовое стекло, хотя никакой необходимости в этом не было, и Лиза понимала, что делает он это только для того, чтобы позлить ее. Она мысленно пожелала ему отморозить все, что только можно и, достав телефон, залезла в интернет. Минут через пять он все же сдался. Сел за руль, завел мотор и тут же включил климат-контроль. Лиза оторвала взгляд от телефона, вскользь посмотрела на партнера и уткнулась обратно. Если он думает, что она станет его о чем-то спрашивать, то он глубоко заблуждается. Как ни пыталась, припомнить за собой каких-либо существенных промашек Лиза не могла, а гадать, чем она опять ему не угодила, не собиралась. Если что-то не так, пусть скажет об этом прямо, она не обязана чувствовать себя виноватой непонятно за что.

Трогать машину с места Самойлов не спешил. Лиза ждала, что он как ненормальный рванет со стоянки, но время шло, а они все так же стояли возле школы. И снова она не выдержала первой:

- Мы поедем? – с небольшим нажимом спросила Лиза, бросив короткий взгляд.

- Поедем, когда ты мне ответишь на один вопрос, - грубо, с металлом в голосе ответил Самойлов, повернув к ней голову.

Взгляд его был холодным, колким, и оттого черты лица казались более грубыми. Лиза выдержала этот взгляд, ни на секунду не подумав отвернуться. Она все еще сжимала телефон в руках, но ей было уже совсем не до социальных сетей. Хотелось сказать Максу что-нибудь резкое и неприятное, чтобы, наконец, до него дошло, что она не его личное приобретение.

- И на какой же? – спокойно поинтересовалась она.

- Что ты задумала?

Он произнес это так, как будто видел ее насквозь, знал, о чем она думает, мечтает. Такая насмешка была в его словах, что-то противное, мерзкое. Он говорил зло и жестко, с пренебрежением и отвращением, как будто ему был неприятен уже сам факт того, что она находится рядом. Лиза, конечно, ждала каких-то упреков, но это превзошло все ее ожидания. Она приоткрыла рот, собираясь ответить, но поняла, что просто не знает, что сказать.

- Ты про что? – хрипло спросила она, искренне не понимая его. Даже злость прошла, настолько поразил Лизу его вопрос и тон, которым этот вопрос был задан.

- Дуру-то из себя не строй. - Глаза Макса стали еще темнее, рот скривился в ухмылке. Он качнул головой и уставился вперед, в темноту, сквозь лобовое стекло. – Тебе не идет.

- Я никого из себя не строю! - Обидные слова резанули по живому. Она не понимала, в чем он ее обвиняет, и от этого становилось еще обиднее. Почти как раньше, когда родители упрекали ее за лень, в то время как она едва живая приходила домой с тренировок. – Если что-то не так, скажи нормально! Я не знаю, что ты там себе надумал!

- Надумал…

Он снова ухмыльнулся. Глаза нехорошо блеснули. Макс развернулся к Лизе и буквально впился в нее взглядом, цепким, злым, пробирающим до самых костей. Ей стало неуютно, внутри все сжалось, в горле встал ком, по рукам пробежали мурашки. Сама себе она напоминала кролика перед удавом и, к своему стыду, ничего с этим ощущением поделать не могла.

- Макс…

- Нахрена тебе четверной, Меркулова? – Он мгновение смотрел ей в глаза, затем взгляд его скользнул по ее лицу. – Наигралась? Или ты заранее все спланировала, решила преподать мне урок?! Ну, говори!

Самойлов грубо схватил ее за руку и дернул. А Лиза вообще не понимала, о чем он. Смотрела на него, разъяренного, широко-распахнутыми глазами, видела его расширенные от гнева черные зрачки, окаймленные синей радужкой, губы, скулы, но ничего не могла ответить. Тихо вскрикнула, когда он до боли сжал ее руку, и попыталась выдернуть ее из железной хватки. Куда уж, это было ей точно не под силу. Отодвинулась, насколько это было возможно, уперлась спиной в дверцу машины. Стекло было холодным, Лиза тут же почувствовала холод на шее, что-то врезалось в спину.

- Отвечай! – рявкнул Макс, опять дернув ее на себя.

- Прекрати! – Получилось истерично и жалобно. И от этого Лизе стало еще хуже. Все, о чем она сейчас мечтала, - чтобы дверца машины распахнулась, и она вывалилась наружу. Ей хотелось убежать подальше от этого мужчины, не слышать его и не видеть. Хотя бы какое-то время не слышать и не видеть, чтобы не ощущать себя беспомощной слабачкой, застигнутой врасплох. – Ты совсем рехнулся?! Что я спланировала?! Ты в своем уме?!

- Я-то как раз в своем. Думаешь, я ничего не понял?! Хватит! Все! Давай уже начистоту!

- Что ты понял?!

Она чувствовала, что к глазам подступают слезы. Лизе всегда очень трудно было переносить несправедливость. Со временем она научилась хоть как-то защищаться, терпеть, но сейчас терпеть не получалось. Видимо, она оказалась неготовой к подобному, слишком открытой, откровенной. Потихоньку до нее начал доходить смысл его слов, но она все равно не могла связать все воедино. Какой бред! Ей хотелось закрыть уши ладонями и неистово замотать головой. А еще закричать так, чтобы он наконец перестал говорить ей все эти непонятные слова, перестал смотреть на нее так.

- Да что ты понял?! – она закричала. Громко и надрывисто. – Что?! Объясни мне, потому что я не понимаю!

- Объяснить?! – Макс поймал вторую ее руку. – Хорошо, я тебе объясню, раз ты так этого хочешь! Скажи, Меркулова, когда ты собиралась заявить мне, что возвращаешься в одиночное катание? И, главное, как давно ты это придумала? Когда поняла, что запросто восстановишь прыжки? Или еще когда только предложила встать в пару?!

Он тряхнул ее так, что голова у нее дернулась. Лиза не отвечала, и это заводило Макса еще больше. Он готов был разодрать ее на части, в этот момент он так сильно ненавидел ее, что мог бы, наверное, ударить. И эти ее глазищи… Как же он ненавидел ее глаза!

- Пусти меня! – Она дернулась, выкручивая руки. Кожу жгло, она понимала, что на запястьях останутся красные следы, как в детстве, когда они с ребятами делали друг другу крапивку. Тогда это казалось прикольным, а сейчас было совсем не смешно. Больно, глупо и невыносимо обидно, да, но только не прикольно. – Пусти! – Голос звенел от слез, которые она все еще сдерживала.

Макс хмыкнул, разжал руки и уперся взором в темное ветровое стекло. Она лихорадочно дергала за ручку дверцы, пытаясь открыть машину, и не сразу поняла, что дверь заблокирована.

- Какая же ты все-таки… - с отвращением процедил Макс и качнул головой.

- По-твоему, я пришла к тебе только затем, чтобы… - Лиза повернулась к нему. В глазах ее стояли непролитые слезы. Ей бы хотелось казаться равнодушной, но какой там: голос предательски дрожал и не слушался, сердце грохнулось в какую-то пустоту, глаза жгло. – Ты… Ты реально думаешь, что я предложила встать в пару… - Она впилась пальцами в ручку и тихо попросила: - Открой дверь.

Через пару секунд послышался щелчок. Лиза тут же отворила машину и очутилась на улице. Ветер резанул по мокрым глазам, обдал лицо холодом, разметал короткие волосы. Она сделала глубокий вдох и помчалась через стоянку, желая только одного – оказаться подальше отсюда. Но убежать далеко не удалось. В последний момент она услышала за спиной шаги, на локоть ее легла крепкая рука. Лиза попыталась вывернуться, но безрезультатно. Самойлов буквально зашвырнул ее в машину, быстро обошел BMW и сам сел на место водителя, кинул ей на колени ее телефон и, не пристегиваясь, сорвался с места. Всю дорогу он молчал, а Лиза сидела, уткнувшись лбом в ледяное стекло. За окном, сливаясь в одно большое пятно, мелькали огоньки. Пошел снег. Первый в этом году.