Горький шоколад (СИ) - Щиброва Валентина

— Рома! — я крепко прижалась к нему, не сдерживая свои слезы. Боль снова отравляла душу. — Прости меня. Ты меня прости.

— Успокойся, — он гладил меня по спине, — Маруся, не плачь.

— Спасибо, что приехал. Спасибо, — шептала я. — Прости…

— Прекрати просить прощения, слышишь? — тихо сказал он. — Не за что.

— Я не могу, Рома, — снова всхлипнула. — Не могу жить так. Как он? Скажи? Он жив? Здоров? Рома, не молчи…

— Маруся, пойдем ко мне в машину. Не будем привлекать внимание.

— Да, — я отстранилась от него, вытирая слезы. А я считала, что все уже выплакала.

— Ты замерзла? — обеспокоенно спросил он. — Трясешься.

— Нет, — немного успокоившись, ответила я. — Это …нервы.

— С Саней все нормально, — Рома отвел взгляд. Возможно, он и не хочет о нем рассказывать.

— Он … встречался со Стасом? — затаила я дыхания, с нетерпением ожидая ответа. Мы встали возле Тойоты.

Рома шумно выдохнул и присел на капот своей машины. Устало потерев шею, он уставился вперед.

— Почему ты молчишь? Что с теми деньгами? — начинала паниковать от того, как Рома снова тяжело вздохнул.

— Да. Мы решили этот вопрос за три дня, — ответил он. — Мы нашли деньги. И собирались вместе съездить к этому уроду. Но … Саня … вот дурак. Он поехал один, в общем, не предупредив меня. И …

Рома засунул руки в карманы джинсов и задрал голову вверх, смотря в ночное звездное небо.

— Что и? — я думала, что сердце мое сейчас остановится. — Рома, он что — то сделал с …Сашей?

Меня затрясло сильнее, я смотрела на Рому с мольбой. Я не выдержу, если он скажет, что Саше навредили или еще хуже …

— Урод ничего не сделал, — с пренебрежением ответил Рома. Он злился. — Сашка поехал в клуб к нему и отдал оставшийся долг. Только не сдержался. И я его прекрасно понимаю. Я бы тоже захотел руки и ноги сломать этому падле.

Рома резко поднялся с капота, заметно нервничая. Сделав круг, чтобы, видимо, успокоиться, он подошел ко мне. Все это время я держала пальцы в замке, прислонив их ко рту.

— Маруся, все с ним нормально, — произнес он.

— Нет, Рома, договаривай, — замотала я головой. — Что Саша сотворил? Что?

— Марусь, — он потер затылок, увиливая.

— Рома! — схватила его за ворот рубашки. — Не смей от меня ничего скрывать! Ты не представляешь, что сейчас со мной … даже на долю секунды не представляешь, как мне плохо без него. И, зная его характер, уверенна, что он начнет разбираться кулаками. Но Стас … он на что угодно может пойти. Он ненормальный!

— Да на что он пойдет, Марусь? — раздражался Рома, — Разве что языком трепать. Он даже побоялся Саше противостоять. Натравил своих охранников.

— Так они … они избили его? — ужаснулась я, отпуская Ромину рубашку.

— Там … ссадины всего — то.

— Врешь? — мой голос дрогнул.

— Нет. Руки, ноги целы, и это главное.

— О, господи, — запустила пальцы в волосы, — Ну почему все так? Я не хотела этого … не хотела, чтобы так все обернулось. Я же просила ее … умоляла рассказать Саше. Но она все равно на своем настаивала. Думала, что сама справиться. Да вот хрен там!

В сердцах пнула жестяную банку из — под пива, которая валялась возле урны. Что за люди? Где живут, там и сорят.

— Я понимаю тебя, Марусь, — спокойно ответил Рома, положив ладонь мне на плечо. — Саньку не лучше.

— Я устала, — еле слышно ответила я, закрывая глаза. — Я устала испытывать боль. Я не хочу жить.

— Эй, что за разговоры? А ну прекрати, — Рома повернул меня к себе и прижал к груди. Его поддержка так нужна мне. Так нужна. — Будем надеяться, что Саша отойдет, и вы помиритесь.

— Я хочу его увидеть, — прижалась носом к его рубашке, греясь в тепле его рук. — Хочу … Рома.

— Сейчас нехорошая идея, Марусь. Он слишком зол. Слишком. Я и так задолбался его тормозить. Он бешеный, когда касается тебя. Пытался поговорить о вас. Но знаешь, ты здорово на него повлияла. Я был удивлен, что в тот день у Марго, когда узнали у кого она взяла деньги, Саша не поехал прямиком к уроду. Он пытался держать контроль. Это хорошо, Марусь. Но после, конечно, пришлось ходить чуть ли не по пятам за ним. Кто знает, чего он там задумал? Но все равно обошел меня, — Рома усмехнулся, — поехал в клуб один.

— Как он чувствует себя?

— Я же сказал, Марусь, руки и ноги и целы, а царапины и ссадины — дело заживное. Тем более у нас есть твоя чудодейственная мазь, — Рома отстранился и улыбнулся. — Прошу тебя, не раскисай так. Найдем подход к нашему медведю.

— Рома, — не сдержала улыбку. — Так рада, что ты сейчас со мной. Переживала, что ты тоже обо мне изменил мнение после случившегося. Но это не моя тайна. Я не могла предать Марго. Не имела права.

— Да, не завидую никому оказаться в такой шкуре, как тебе. Но кто я такой, чтобы судить твой поступок. Я и сам не знаю, чтобы сделал на твоем месте, хотя ненавижу ложь.

— Я тоже, но по — другому не получилось, к сожалению. И я так мучилась. И Марго, — в мыслях все же подумала о том, где она сейчас.

— Как она? — в голосе Ромы было беспокойство.

— Я не знаю, Рома, — помотала головой. — Я почти неделю ничего не знаю о ней. И не хочу. Она меня выкинула из своей жизни. Я очень на нее обижена.

— Да уж. Я в шоке до сих пор, что вы устроили в квартире. Мы тоже ничего не знаем о ней. Для Саши она никто, — с сожалением ответил Рома. — Как он говорит.

— Почему он думает только о своих чувствах, Рома? Марго же ради него старалась. У нее было желание помочь брату. И она сама не ожидала, что все так произойдет. Что Стас поведет себя мерзко, постоянно надавливая на больное место. Она больше всего боялась, что Саша не простит ее. И тогда, когда увидела Форд …она обрадовалась его подарку, но ведь Саша копил на машину еще, а мог быстрее отдать долг, по ее словам. Ее это взбесило.

— Его дело, Марусь. Он отдавал деньги вовремя, без задержек. В конце концов, был составлен договор. Он же не знал, что он был просто для отмазы. Откуда ему знать, что сестренка за спиной свои махинации проделывает? А мы — то думали, почему Саша отдает деньги ей лично, а не на счет перечислял. Если подруга к тому же куда — то свалила.

— Она не виновата! — снова защищаю ее. — Она хотела, как лучше.

— Ну и кому теперь лучше — то? — Рома снова начал раздражаться. — Кому она сделала лучше? Себе? Безусловно. Развела вас с Саней. Сама же настроила его против себя. Это называется, как лучше? Спать с мужиком, чтобы только ничего не узнал Сашка — это нормально, считаешь? С вашей женской логикой с ума порой можно сойти!

— Не утрируй. Она очень любит своего брата. Я даже не знала, что родные так могут любить. До такой вот степени. Мне, конечно, сравнить не с кем. Брата и сестры нет.

— Не переубеждай. Я никогда ее поступка не пойму, — отчеканил он, открывая дверь машины. — Садись. Становится прохладно.

Соглашаясь, я залезла внутрь салона.

— Может тебе с ней поговорить? — спросила я, удобно располагаясь на сиденье.

— Что? Предлагаешь ввязываться в ее завравшуюся жизнь? Мне оно надо? — хмыкнул Рома.

— Я не верю, что тебе безразлично, что с ней происходит. Может … она одна совсем, — тихо ответила я, опуская взгляд на коленки. Нет, я не буду ее вспоминать. Не буду.

— Ее выбор. И мне, Маруся, безразлично, — Рома завел машину. — Захочет, сама приедет поговорить с Саней.

Так и вертелось сказать ему, что Стас применял к ней физическую силу. А сейчас, когда Стасу нечем шантажировать Марго, неизвестно, что может задумать. Оставит ли ее или отомстит. От такой мысли мои волосы на голове встали дыбом.

— Как папа Сашин? — осторожно спросила я.

— Как всегда, — пожал он плечами. — Позавчера снова бойня была с собутыльниками.

— Кошмар, — с грустью вздохнула я.

— Все к этому привыкли.

— Где сейчас Саша? — с придыханием спросила я.

Меня ломало от нехватки своего любимого. От неизвестности, которая пугала. Да, я не собиралась сдаваться, но так страшно от того, что меня может ожидать.