Беременна поневоле (СИ) - Лакс Айрин

Сейчас меня больше всего волновала не близость Покровского, а его семя, решившее прижиться во мне.

На очередном крутом повороте Покровский обнял мои плечи рукой, прижимая к себе. Обнял и не захотел отпускать. Мужчина наклонился, чуть задевая губами волосы:

— Я мог бы пригласить тебя в ресторан, чтобы мы обсудили…

— Мне нечего с тобой обсуждать, Покровский.

— Ты беременна. Это не считается?

Кто-то услышал слово «беременна» и начинает костерить пассажиров, чтобы уступили беременной место.

— Сидите, мне на следующей остановке уже выходить, — успокоила я женщину, решившую подняться со своего места.

Через пару минут автобус остановился. Мне нужно было выходить. Покровский опять оказался быстрее и проворнее меня. Он вылез первым из маршрутки и без разрешения обхватил меня своими руками, переставляя, словно игрушку или ребёнка на асфальт.

— Убери свои руки! Не цепляйся за меня! — я вывернулась из его объятий и ускорила шаг, пускаясь едва ли не бегом в сторону нужного дома.

Мужчина догнал меня, а потом нагло встал перед дверью подъезда, прислонившись к ней. Он мешал мне войти в подъезд.

— Убежать не получится. Догоню. Найду.

— Это не смешно! Для меня не смешно. Уйди. Пожалуйста! — выкрикнула я, понимая, что день меня вымотал до предела.

— Мне тоже не смешно. Я хочу поговорить и, возможно, что-то исправить. Хоть ты мне и не веришь.

— Нет. Не верю. Сгинь. Займись своей успешной жизнью.

— Может быть, это знак, что пора заняться не только своей жизнью?

Дверь подъезда открылась, толкая мужчину в спину.

— Это знак, что тебе нужно свалить!

Покровскому пришлось отойти, я быстро забежала в подъезд, притягивая дверь до щелчка.

Мужчина остался по ту сторону двери. Я перевела и поднялась по лестнице на нужный этаж.

Катя открыла дверь квартиры и сразу же провела меня в комнату.

— Что с тобой? На тебе лица нет.

— Да, — кивнула. Рухнула безвольным мешком на кровать, сообщив. — Я беременна.

— Чёрт!

— Да. А ещё он меня нашёл.

— Кто? — округлила глаза Катя.

— Папаша нежеланного ребёнка, — выдохнула я, бросая взгляд в сторону окна. — Узнал, где я живу, и припёрся туда. Прицепился, как клещ.

— Зачем?

— Не знаю. Мне плевать. Я к тебе напросилась, потому что дома больше нет сил оставаться. У Витька совсем крыша поехала. Он на меня бросился, как бешеная псина!  Я отбивалась от него силой. Покровский этот, из клуба, мне на голову свалился! Если бы не он, не знаю, что со мной бы сделал Витёк!

Я поняла, что мои слова можно расценить, как будто я выгораживаю Покровского или благодарна ему за непрошеное спасение от сводного брата! Но это было не так.

— Витька твоего надо вообще за решётку засадить, — вставила несколько слов подруга и выжидающе посмотрела на меня. — А с этим что? Я не поняла. Зачем он нашёл тебя? Дело же не стали заводить? И тебе денег заплатили…

— Да, — я обняла себя за плечи. — Только по словам Покровского, за него всё брат раскидал, чтобы не было неприятностей. Сам Покровский просто так, рядом прогуливался.

— Только это не объясняет, зачем он к тебе пришёл? — задумалась подруга, пытаясь понять мотивы мужчины.

— Я, видишь ли, похожа на его бывшую невесту. Он перепутал!

— Перепутал? И что ему теперь от тебя надо?

Я вскочила с кровати, бродя по комнате

— Не знаю. Хочет поговорить. Поговорить, представляешь?! — я сжала кулаки. — Наглый, беспринципный. Как будто всё можно вот так, по щелчку пальцев, забыть.

Очередной забег по крохотной комнате закончился у окна. Я осторожно выглянула в окно, выходящее во двор.

Возле подъезда расхаживал высокий мужчина. Курил, рассматривал окна дома, нервно разворачивался и снова заходил на проложенный курс.

— Прекрасно. Теперь он под окнами дежурить будет!

— Да ладно? — удивилась Катя. Подруга заняла моё место у окна и сдвинула дешёвый тюль в сторону. — Это он?

— Да, блин. Урод собственной персоной!

Я села на кровать. Подруга наблюдала за мужчиной.

— Да вроде не урод…— несмело сказала она.

— У него нутро гнилое! — возразила я.

— И что ему надо?

— Не знаю и знать не хочу. Но он знает о беременности. Пришёл, когда меня тошнило.

Катя обернулась. Удивление плескалось в светло-карих глазах.

— Подожди. Зачем ты его в квартиру запустила?

— Я не запускала! Покровский сам зашёл, когда я выскочила из квартиры, убегая от Витька, — пояснила я. — Он припугнул Витька и зашёл без разрешения. Ты просто не представляешь, насколько он наглый и непробиваемый! Как стена —  не подвинешь!

Катя присела рядом, обняв меня за плечи.

— И что ты надумала?

— Да ничего. Придётся съехать с квартиры, — вздохнула я. — Жизни всё равно нет. Заплатить требуемую долю не могу, на адвоката тоже деньги нужны… Надо работу найти и жильё недорогое. Но сначала решу проблему с беременностью.

— Аборт? — уточнила Катя.

— Да. Это даже не обсуждается! — заявила я, почему-то глядя в окно, за которым беспокойно расхаживал Покровский.

 14. Алёна

На следующее утро я поблагодарила подругу за то, что приютила меня. К десяти часам мне надо было появиться в женской консультации.

Я почему-то с опаской выглядывала в окно перед уходом. Потом нервно посмеялась над собой — не будет же расфуфыренный мажор ночевать под окнами. Покровского не было видно. Я вздохнула с облегчением, но всё равно оглядывалась по сторонам, добираясь до остановки.

В женской консультации сначала зашла к гинекологу и выслушала все предупреждения и рекомендации, потом отправилась платить за операцию. Взяла талончик и отстояла небольшую очередь у кассы, чтобы оплатить услуги.

Пальцы немного дрожали, голова кружилась от тошноты. Я ничего не ела, в желудке намечалась голодная революция. Перед операцией было нельзя есть.

Надеюсь, всё пройдёт, как надо. Ведь мне ещё столько всего необходимо сделать и решить, как быть дальше: с квартирой и со своей разбитой вдребезги жизнью…

— Вы хотите оплатить услуги? Девушка? — позвала меня кассирша.

— Да-да. Сейчас.

Я просунула в окошко кассы квитанцию для оплаты и деньги. Купюры словно обжигали мои руки, одной из них я нечаянно порезала кожу на сгибе пальца.

— Не хватает.

— Как не хватает? — похолодела от страха. Я верно отсчитала деньги  не знала, куда они могли деться.

— Может быть, неправильно посчитали? Или выронили… — улыбнулась кассирша, выжидающе глядя на меня. Глаза у неё были похожи на глаза приёмной мамы, единственной мамы, которую я знала.

Внезапно я поняла, что в горле собрался ком. Я начала озираться по сторонам и заметила небольшой бумажный прямоугольник возле своего ботинка.

— Уронила. Сейчас подниму.

Выступившие слёзы пришлось смахнуть быстрым, незаметным движением. Я наклонилась за купюрой, но чьи-то пальцы были гораздо быстрее и ловчее моих.

Купюру выхватили прямо у меня из рук.

Я замерла, вдыхая уже знакомый аромат мужского парфюма. Подняв глаза, натолкнулась на ледяной взгляд Покровского, окатывающий меня волной.

Всё-таки он следил за мной…

— Что ты делаешь в женской консультации, Алёна? — Покровский протянул мне купюру, но не отдал, удерживая. — Простая проверка?

Я выдернула купюру из мужских пальцев и отворачиваюсь.

— С вами всё хорошо? — спросила кассирша, заметив тревогу на моём лице. — Не переживайте, у нас работают хорошие специалисты. Операция пройдёт успешно, — она ловко пробила чек на кассовом аппарате, прикрепила к квитанции и вернула мне. — Отнесёте своему врачу. И ещё раз побеседуйте. Можете задавать все интересующие вас вопросы.

Кассирша ободряюще улыбнулась мне. Я направилась к кабинету гинеколога, чувствуя, как Покровский взглядом прожигал мне спину.

Оглянулась на мужчину — он был похож на ворона в этом чёрном. Ворон, следующий за мной по пятам.

У двери кабинета он обогнал меня и вырвал из пальцев квитанцию, пробежавшись взглядом.