Невеста по ошибке (ЛП) - Маура Катарина

— Детка, — бормочу я, неохотно отрывая свой рот от ее рта. — Может, нам стоит подождать? Мы оба слишком много выпили, Рейв. Я не хочу, чтобы твой первый раз превратился в пьяный бардак.

Она качает головой, ее глаза наполняются слезами.

— Пожалуйста, не отвергай меня, Арес, — шепчет она. — Я не могу… Я…

Я заставляю ее замолчать поцелуем и вжимаю свой член между ее ног, наши тела разделяет только трусики. Я стону ей в рот, не желая больше сдерживаться.

— Я так сильно хочу тебя, Рейвен. Никогда, ни на секунду не думай, что я этого не делаю. Когда бы ты ни находилась в одной комнате, все мои силы уходят на то, чтобы держаться от тебя подальше. Я всегда буду хотеть тебя.

Она смотрит мне в глаза и улыбается, в ее взгляде мелькает недоверие. Мы с ней так и остаемся наедине, наши глаза смотрят друг на друга, пока я провожу рукой по ее телу и забираюсь в трусики.

— Гладко, — шепчу я. — Ты была готова ко мне.

Она кивает.

— Я тоже хотела тебя дольше, чем ты думаешь.

Я хихикаю и захватываю ее нижнюю губу между зубами. Это просто нереально. Рейвен стонет и наклоняет голову, требуя поцелуя, и я даю ей его.

Мой указательный палец с легкостью исчезает в ее киске, и я стону, когда понимаю, насколько она мокрая. Блять.

Я отстраняюсь от нее и поднимаюсь на колени, мои пальцы обхватывают края ее нижнего белья.

— Подними бедра для меня, детка.

Она подчиняется, и я нетерпеливо стягиваю ткань, прежде чем снова опуститься на нее сверху.

— Мне нужно увидеть тебя, — говорю я ей. — Первый раз, когда ты кончишь для меня, — это то, что я всегда хочу помнить.

Она улыбается так застенчиво, что мое сердце, несмотря на пульсацию в голове, проскакивает в чертовом ритме. Да, я всегда буду помнить это.

Мои пальцы снова скользят между ее ног, и я ввожу в нее два пальца, а большим пальцем обвожу ее клитор.

— Расскажи мне, как тебе это нравится. Расскажи мне, как ты заставляешь себя кончать.

Она усмехается.

— Обычно от мыслей о тебе.

Черт. Я громко застонал и резко прикусил губу. От одной только мысли о том, что она ласкает себя пальцами, фантазируя обо мне, я готов кончить. Ебаное дерьмо. Как мне сделать так, чтобы ее первый раз был удачным для нее, если я так отчаянно хочу ее киску?

— Я собирался быть терпеливым с тобой, — бормочу я, прижимая пальцы к ее точке G, заставляя ее стонать, — но ты сводишь меня с ума, детка, и ты это знаешь, не так ли?

Я обвожу ее клитор большим пальцем, в то время как мои пальцы прижимаются к ее точке g, мои прикосновения грубы и безжалостны.

— Арес, — умоляет она. — О Боже, Арес.

То, как она стонет… черт возьми. Я могу кончить от одного только ее звука. Губы Рейвен приоткрываются, и она смотрит мне в глаза, когда чистое наслаждение сотрясает ее тело, а ее киска неистово сжимает мои пальцы.

— Арес, — стонет она, отрываясь от меня, и это самое прекрасное, блять, зрелище, которое я когда-либо видел. Один раз, и я уже чертовски зависим. Это безумие — знать, что она будет моей до конца наших дней.

Я наблюдаю за ней, пока она сходит с кайфа, на ее лице самая милая, блять, улыбка.

— Ты такая красивая, — шепчу я. — Знаешь ли ты, что я был полностью очарован, как только ты вошла сегодня?

Ее глаза расширяются, и я ухмыляюсь, направляя свой член на нее.

— Посмотри на меня. Скажи мне, что ты хочешь этого, Рейвен. Я не… я не хочу лишать тебя девственности, если ты не уверена. Мы с тобой… наши судьбы переплетены до конца наших дней, но мы еще не женаты. — Я хотел сказать ей, что пойму, если она захочет завести собственную жизнь, прежде чем привязываться ко мне, но, черт возьми, не могу произнести эти слова. Не могу. Я хочу быть для нее первым и единственным.

— Ты всегда будешь единственным, кого я захочу, — обещает она, и я медленно вхожу в нее. Рейвен стонет, ее глаза расширяются, когда она привыкает к моим размерам. — Это больно, — шепчет она. — Просто… сделай это быстро, пожалуйста.

Я резко прикусываю губу, проталкиваясь в нее на всю длину, и с ее губ срывается болезненный стон, когда я заполняю ее до отказа.

— Так чертовски хорошо, — стону я, припадая лбом к ее лбу. Ее киска, как горячие, мягкие тиски, идеально обхватывает мой член. Я держусь как можно спокойнее, чтобы дать ей возможность привыкнуть ко мне. Я слишком боюсь пошевелиться, причинить ей боль.

Я немного отстраняюсь от нее, чтобы посмотреть на нее, опираясь на одну руку, а свободной рукой проводя по ее лицу.

— Выходи за меня замуж, — шепчу я. — Я знаю, что моя бабушка и твои родители уже договорились об этом, но мы с тобой никогда не говорили об этом. Рейвен, ты выйдешь за меня?

— Арес, — шепчет она. Ее голос звучит дальше, чем должен, и я застонал.

— Нет, — умоляю я, не желая, чтобы это заканчивалось, но не в силах удержать себя в этом сне. — Черт!

— Арес?

Я резко поднимаюсь и оглядываю свою спальню, мой взгляд падает на бабушку. Она стоит у моей кровати, скрестив руки.

— Ты опоздал на наш завтрак, — замечает она. — Ты никогда не опаздываешь, поэтому я пришла проверить, как ты себя чувствуешь.

Я хватаю свой телефон и хмурюсь. Я проспал все свои будильники. Как? Черт возьми.

— Прости, бабушка, — говорю я ей. — Дай мне минутку, чтобы собраться, хорошо? Встретимся внизу.

Она смотрит на меня какое-то время, но потом кивает и поворачивается, чтобы уйти. Я падаю обратно на кровать, как только за ней закрывается дверь, и провожу рукой по лицу.

Черт.

Опять этот гребаный сон. Он мучает меня уже несколько лет. Может, я не очень хорошо помню 21-й день рождения Сиерры, но утро после него я помню. Я проснулся не с Рейвен. Это была Ханна.

Глава 12

Арес

Я крепче сжимаю телефон, мой гнев кипит на поверхности.

— Ты же знаешь, как бабушка относится к нашим еженедельным ужинам. Что значит, ты не сможешь прийти? — спрашиваю я Ханну.

— Прости, Арес. Я застряла на встрече. — Она извиняется, но мне это не кажется правдой.

— Ты торчишь на совещании каждую неделю, Хан. Я устал оправдываться за тебя. — Очевидно, что моя бабушка в последнее время была недовольна Ханной. Она ясно дала это понять во время нашего свидания за завтраком на этой неделе, и мне надоело защищать Ханну.

Она не проявляет никакого интереса к нашей свадьбе и постоянно отказывается от приглашений провести время с бабушкой. Семья очень важна для меня, и это единственное, в чем мы должны быть на одной волне. Но это не так. Для Ханны нет ничего важнее ее карьеры, и я беспокоюсь, что это не изменится, как только мы поженимся.

— Арес, я и так многим жертвую, выходя за тебя замуж. Ты серьезно сейчас шутишь? Ты знаешь, от скольких ролей мне пришлось отказаться, потому что мы не можем согласовать наши графики? Почему ты не можешь быть более благосклонным?

Я скриплю зубами и провожу рукой по волосам.

— Как я могу быть более благосклонным, Хан? Я согласился держать наши отношения в секрете в течение многих лет, чтобы коллеги не обвинили тебя в кумовстве и не завалили сплетнями о том, что я даю тебе роли, которые строят твою карьеру. Я поддерживал тебя со стороны, молча, и все, что я просил взамен, — это такой же уровень поддержки. Мне не нужно, чтобы ты поддерживала мою карьеру, Хан, но ты нужна мне здесь, с моей семьей. Мне нужно, чтобы ты присутствовала на наших еженедельных ужинах и время от времени посещала наши благотворительные бранчи. Мне нужно, чтобы ты начала вести себя так, будто мы семья.

— Арес, — огрызнулась она. — Ты серьезно хочешь сказать, что построил мою карьеру за меня? Может, ты и давал мне те роли, которые я хотела, но я бы не добилась успеха, если бы не была талантлива. Не отнимай это у меня.

Я смотрю в потолок и тяжело вдыхаю.

— Ты меня не слушаешь, — говорю я, мой голос мягкий. — Я никогда не говорил, что построил твою карьеру, Ханна. Я сказал, что дал тебе роли, которые позволили тебе это сделать. Талантов бесчисленное множество, а возможностей мало. Я буквально вкладывал деньги в целые фильмы только потому, что ты хотела получить конкретную роль. Я никогда не просил тебя ни о чем взамен, но сейчас прошу. Мне нужно, чтобы ты начала ставить в приоритет меня и мою семью.