Бойся своих желаний (СИ) - Алая Аля

Мы перемещаемся на диванчики, потому что от барных стульев через час отваливается спина и затекает задница. Там продолжаем болтать, но уже с нечистой троицей. С ними тоже оказалось интересно. Я узнала, где проходят лучшие закрытые вечерники Москвы и фешен-показы. Кто Наташкин стилист, берущий пять штук баксов за сложное окрашивание. А также зачем ходить к топовому хиропрактику с потусторонним глазом, к которому ходит Алегрова.

— Сходи, сходи, — поддакнула Алина, она была черненькой, с большой силиконовой грудью, — она мне моего пупсика нагадала, — и взгляд умиленный в сторону стола, где это счастье лысенькое сидит.

— Обязательно, — молчу о том, что мне и без всякого хиро привалило так, что теперь не знаю куда деваться. Боюсь, как бы после похода к нему не стало хуже.

Игра заканчивается ближе к двум ночи, когда у нас даже языки болтать заболели. Я с удовлетворением потягиваюсь, наблюдая как мужчины бросают свои карты. Сильно за игрой я не следила, но Вадим в плюсе. Боров с горой фишек, ему видимо выиграть помогли для лучшего настроения, Геннадий пуст. Муж Лены с двумя аккуратными стопочками фишек, но все большого наминала. В сторону Гордея я смотреть побоялась.

— С Виталиной общаться не советую, — на прощание шепнула мне Лена, укутываясь в свое меховое манто. Они с мужем отправились ночевать в свою квартиру. Вот и что это было сейчас, а? Почему не стоит?

Вадим, пока мы шли, все время разговаривал по телефону, затем и вовсе отошел, повышая тон голоса. Кому-то явно доставалось.

— Давай я за тобой поухаживаю, раз Вадим тебя бросил тут одну, — материализовавшийся из воздуха Гордей выдергивает номерок из моих пальцем и забирает шубу.

— Не надо было, — поджимаю губы, оборачиваясь на Вадима, что стоит спиной у окна и продолжает монотонно говорить.

— Боишься его? — поддевает Гордей, раскрывая для меня шубу, — и правильно делаешь, Настя, — опускает невесомый мех мне на плечи и очерчивает их ладонями, — на хрен ты с этой тварью вообще связалась?

— Пусти, пожалуйста, — пытаюсь сделать шаг в сторону, но Гордей не дает. Разворачивает в своих руках и внимательно смотрит мне в глаза, — если тебе понадобится помощь, любая. Просто позвони мне, — он извлекает визитку из кармана своих брюк и опускает ее в карман моей шубы, — ты мне нравишься, Настя. И я бы не хотел, чтобы ты повторила судьбу Кати. Убивший однажды, не остановится.

— Прекрати, ты меня пугаешь, — лепечу я, — Вадим этого не делал.

— И откуда ты это знаешь? — он резко убирает свою руку и начинает пятиться назад. И я понимаю почему. Вадим договорил и направляется к нам, — пока, Настюш. Удачи, — подхватив свое пальто, Гордей выходит на улицу, где его ждет машина.

На Вадима даже не смотрю, и так ясно, что зол. Жду пока он оденется. Затем иду следом, кутаясь в шубе. В машине мы едем молча, но его сверлящий взгляд заставляет мои нервы натянуться до предела.

Возле гостиницы, как только дверь машины открывается — я выскакиваю на улицу и иду в внутрь. Черт, напряжение между нами просто невыносимое.

Хорошо, что номер на втором этаже, так что поднимаюсь по лестнице и сама открываю дверь ключ-картой. Слышу, как Вадим тихо прикрывает ее за нами.

Сбрасываю шубу прямо на пол. Не оборачиваясь, иду в ванную. Включаю воду в умывальнике, но ее шум не перекрывает шум ударов моего пульса. Он стучит в висках, сигнализируя о надвигающейся беде.

— Ты обронила, — Вадим застывает в проеме. В руке у него визитка Гордея.

— Не будь смешным, — закатываю глаза, — он просто сунул мне ее.

— А ты не посчитала нужным избавиться. Хочешь набрать, а, Настя?

— Я не собиралась этого делать, — отвечаю совсем тихо. — Вадим, если тебя что-то не устраивает, я могу уйти прямо сейчас, — пальцы с силой цепляются за раковину. От ледяной струи воды отскакиваю брызги ударяют в лицо. Они попадают на раскалённую кожу и высыхают почти мгновенно.

Он сминает визитку в ладони и швыряет. Смятый черный шарит скачет по мозаичному полу и исчезает где-то под раковиной.

— Все вы суки одинаковые, — совсем тихо. Спокойно так, но до жути леденящим тоном.

Я застываю, еле дыша. А Вадим приходит в движение. Он плавный, даже ленивый. Подходит близко, становясь за моей спиной, кисти спрятаны в карманы. Ведет подбородком, задирая его вверх и обнажая зубы в ухмылке, от которой все внутри пробирает. Хочется отвести взгляд, но не могу, меня всю ломает от предчувствия его будущих прикосновений — яростных и разрушительных. Я чувствую в Вадиме злость, вижу ее в расфокусированных зрачках, таращащихся на меня через зеркало. Дело не только во мне, а в них всех вместе взятых — Катя, Артем, маячащий перед глазами Вадима, Гордей — словно две капли воды похожий на брата. И все эти обвинения, измены, предательства.

Мне страшно, что я оказалась втянутой в его жизнь и в эту историю.

Вадим медленно протягивает ко мне ладонь, убирая длинные волосы вбок на плечо. Пальцы пересчитывают обнаженные позвонки. От каждого прикосновения простреливает в теле. Крупные мурашки расходятся от позвоночника, заставляя дрожать.

Чувствую, как молния на спине начинает расходиться, но ничего с этим не делаю. Бессмысленно. Платье соскальзывает, оставляя меня полностью обнаженной и беззащитной. Жмурюсь, видя как глаза Вадима затапливает дурной похотью.

Секунда и я развернула к нему лицом. Каблуки чиркают мозаику на полу с противным скребущим звуком, пока я пытаюсь удержать равновесие. Вскрикиваю, оказываясь посаженной на столешницу рядом с раковиной. Кожу обжигает прохладой, но я мгновенно перестаю ее замечать.

Вадим медленно скидывает с себя пиджак, затем галстук, пока мое сердцебиение не зашкаливает. Он же все это время продолжает рассматривать мое лицо и тело с явным удовольствием. Мне кажется, мой страх и дрожь заводят его только сильнее. Под аккомпанемент моего надорванного дыхания расстегивает пуговицы на рубашке, обнажая свои бесчисленные татуировки. Быстро справляется с ремнем на брюках и приспускает боксеры.

Отодвигаюсь, когда он приближается вплотную, впечатываюсь в зеркало спиной и замираю. Бежать некуда. В тишине меня всю прошибает словно разрядами тока. Я горячая и мокрая от выступающих по телу капель пота, меня колотит.

Вадим хватает под коленками и дергает на себя, заставляя сдвинутся на самый край. Его член недвусмысленно упирается в мои половые губы.

— Давай, поделись. Насмотрелась на этого урода, понравился? Катя тоже все смотрела, улыбалась. Давай, расскажи, а ты уже сравнивала нас, маленькая дрянь? Думала, с кем понравится больше? Не стесняйся, эти два урода одинаковые были. Один хер, я сам их никогда различить не мог, — Сжав мои бедра, резко входит до упора, причиняя боль. Вскрикиваю, упираясь кулаками ему грудь и замираю. Звук моего голоса в небольшом помещении отделанном плиткой резонирует и усиливается.

Руки Вадима тут же оплетают меня, пока сам он впивается в губы зло и голодно. Его много везде, во рту, внутри меня, снаружи. Одна рука в моих волосах, туго сжимает на затылке, вторая жестко ласкает грудь. Мы валимся на столешницу. Позвоночник царапается о полированный камень подо мной. Яростное дыхание с обеих сторон и я не собираюсь уступать. Не хочу!

Придурок ревнивый и обезумевший, у него не получится меня ни запугать, ни сделать послушной куклой. Разжимаю кулаки и погружаю ногти в его предплечью, веду с нажимом через всю грудь, разлиновывая кожу до крови. Вадиму больно, он шипит и натягивает мои волосы сильнее, заставляя запрокинуть голову и открыть шею. Набрасывается на нее с жалящими поцелуями, пока жестко трахает членом внизу.

Выгибаю спину, чтобы приноровиться и обхватываю его бедра ногами. Каблуками ударяю по ягодицам на каждом толчке. Это какое-то безумие, то, что происходит между нами двумя. Мрачное, темное и неконтролируемое. Вскрикиваю все громче и громче, когда вспышки болезненного удовольствия простреливают внизу живота. Обнимаю Вадима за шею, царапаю, ударяю в грудь кулаком, клацаю своими зубами по его. Кажется, даже кусаю за губу, потому что во рту появляется характерный металлический привкус.