Коварный супруг (ЛП) - Маура Катарина

Разговор. Зная Диона, слов будет очень мало, если он решит, что я плохо обращаюсь с его сестрой. Честно говоря, я немного удивлен, что не заметил этого раньше. Она — их маленький ангел, и если бы кто-нибудь еще связался с ней, то оказался бы связанным на складе, пока не поклялся бы никогда больше не смотреть на нее. Я должен был догадаться, что они знают о моих чувствах к ней, когда они не только продолжали позволять мне выходить сухим из воды, но и приглашали меня в свои дома.

Я глубоко вдыхаю и киваю.

— Давайте сделаем это, — говорю я, и мой голос выдает волнение.

Мальчики Виндзоры бросают на меня разные ободряющие взгляды и ведут через дом Анны Виндзор к ее гостиной.

— Бабушка, — говорит Арес.

Она просто улыбается, принимая нас шестерых, и в ее выражении лица нет ни намека на удивление или замешательство, поскольку она сидит на своем диване, скрестив лодыжки и сложив руки на коленях. Брючный костюм кремового цвета, в который она одета, только подчеркивает ее авторитет, и наконец-то я начинаю понимать, почему она всегда вызывала такое уважение у всех, кто ее знает.

— Ксавьер Кингстон, — говорит она, наклоняя голову к дивану напротив себя. — Я вижу, ты привел подкрепление. Садитесь, мальчики.

Мы все следуем ее тихому приказу и садимся. С того момента, как я принял решение, я репетировал, что буду говорить, но теперь, когда время пришло, я оказался в растерянности.

— Я здесь, чтобы сделать вам предложение, — начинаю я, боясь сказать что-то не то и навсегда потерять свой единственный шанс на общение со Сиеррой.

— Нет, — говорит Анна. — Ты здесь, чтобы украсть у меня мою любимую внучку.

Мои глаза расширяются, а по лицу разливается жар. Должно быть, мое удивление заметно, потому что она смеется и протягивает руку. Я долго смотрю на нее, прежде чем отдать принесенную с собой папку с подробным описанием моего бизнес-плана.

— Я... я предлагаю слияние, — говорю я ей, звуча чуть менее уверенно, чем раньше. Я не думал, что она так быстро меня раскусит. Я думал, что застану ее врасплох и сделаю ей предложение, от которого она не сможет отказаться, но мне начинает казаться, что она опережает меня на несколько шагов.

— Я была весьма удивлена, что ты смог развить свою компанию до такой степени, что я не могу ее игнорировать, что моя внучка должна быть осторожна, в то время как у нас никогда не было настоящей конкуренции в этой отрасли. Мне было интересно, почему ты продолжал так стараться, даже после того, как практически доминировал в отрасли, — говорит она, не поднимая глаз от документов в своих руках.

Блять. Я прочищаю горло и протягиваю ей другой документ.

— Вы правильно поняли, что я предлагаю слияние в обмен на руку вашей внучки, — говорю я ей. — Сегодня я здесь, чтобы заверить вас, что это выгодное предложение во всех отношениях. Это слияние превратит нашу компанию в грозную силу. Несмотря на значительное дублирование, обусловленное схожестью некоторых наших приобретений, есть и синергетический эффект. В моем активе торговые центры, парки развлечений и аэропорты — три сферы, в которых Windsor Estate пока не доминирует. Сиерра, с другой стороны, владеет большим количеством гостиничной и жилой недвижимости. Наши холдинги будут дополнять друг друга.

— Действительно, — говорит Анна. — За последние три года ты был очень стратегичен в своих приобретениях. Возникает вопрос: почему именно сейчас?

Я колеблюсь, не зная, как ответить.

— Я развил свою компанию до предела, и, думаю, мы с Сиеррой устали от соперничества, когда могли бы сотрудничать.

— Возможно, это так, но в таком случае предложение не обязательно должно сопровождаться брачным договором. Скажите мне правду, мистер Кингстон. Имеет ли это какое-то отношение к тому, что мою внучку вдруг стали видеть в городе с Грэмом Торном, хотя до этого она ни с кем официально не встречалась?

Я обдумываю различные варианты ответов, которые могу ей дать, прекрасно осознавая, что все пять братьев Сиерры находятся в комнате вместе со мной, причем по моей же глупой просьбе, не меньше.

— Да, — правдиво отвечаю я.

Лекс хихикает, и мне не нужно оглядываться через плечо, чтобы различить звук обмена денег. Засранцы.

— Очень хорошо, — говорит Анна, совершенно невозмутимая. — Тогда ответь на этот вопрос, Ксавьер Кингстон. Любишь ли ты мою внучку?

Мгновенно все намеки на смех и веселье сменяются оглушительной тишиной, и мое сердце начинает колотиться.

— Не знаю, любовь ли это, но я не могу представить себе женитьбу на ком-то, кроме нее.

Она рассматривает меня несколько мгновений.

— И ты знаешь, что она тебя терпеть не может?

Я невольно напрягаюсь и киваю. Я знаю, что не являюсь любимым человеком Сиерры, но она не может отрицать, что между нами есть химия. Может, я ей и не нравлюсь, но она меня хочет, и с этим я могу смириться.

— Твои чувства к ней, какими бы они ни были, не означают, что ты имеешь право на ее чувства в ответ, — говорит она мне, ее тон неодобрительный. — Ты можешь любить ее всем, что у тебя есть, а она может никогда не ответить тебе взаимностью. Ты хочешь жениться на ней, несмотря ни на что?

— Хочу. Я знаю, что Сиерра не испытывает ко мне никаких чувств, но, несмотря на это, я хочу, чтобы она стала моей женой. Я хочу показать ей, что могу дать ей такой же брак, как у всех ее братьев, если она только даст нам шанс.

— А если после трех лет брака ты не сможешь сделать ее счастливой, согласен ли ты отпустить ее?

Все мое тело реагирует на этот вопрос, и слово «нет» замирает на кончике моего языка. Мысль о том, чтобы иметь ее, а потом отпустить, не дает мне покоя, но я понимаю, что если не смогу заставить ее полюбить меня после трех лет брака, то этого никогда не произойдет.

— Я бы отпустил ее, чтобы она могла найти то, что я не смог ей дать.

Она кивает, но не выглядит убежденной.

— Что вы думаете об этом, мальчики?

Они говорят один за другим, удивляя меня своими ответами.

— Я одобряю, — говорит Арес. — Он знает ее лучше, чем сама Сиерра. Если кто и сможет за ней угнаться, так это он.

— Я тоже одобряю, — говорит Лука. — Сиерра не осознает этого, но он пробуждает в ней все самое лучшее. Никто никогда не мог заставить ее быть начеку или подтолкнуть ее к лучшим достижениям, но он это делает.

— Я согласен, — говорит Дион, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на своего лучшего друга. — На протяжении многих лет я наблюдал, как он тихо защищает ее, никогда не проявляя властности и не навязывая свою собственную программу. Он всегда оказывал ей незримую поддержку, никогда не пошатывая ее чувство независимости и не подрывая ее силу и деловую хватку.

— Я тоже склонен одобрить их пару, — говорит Зейн. — Они годами танцевали вокруг друг друга. Он говорит, что не уверен, что это любовь, но, судя по опыту, ничто другое не может так увлечь такого мужчину, как он, женщиной, с которой он не состоит в отношениях и которая, как он утверждает, ему даже не нравится.

Лекс хихикает и бросает на меня забавный взгляд.

— Я тоже его одобряю. Есть очень мало мужчин, которых Сиерра не испугала бы, и он один из них. С ним она сможет просто быть собой, не боясь, что затмит его. Сиерре это необходимо — кто-то, кто ценит ее сильную личность.

— Очень хорошо, — говорит Анна. — В таком случае я тоже тебя одобряю, Ксавьер.

Мои плечи опускаются от облегчения, и она ободряюще улыбается мне, так напоминая Сиерру, что я на мгновение задерживаю на ней взгляд, внезапно осознавая, насколько сильное влияние эта женщина, стоящая передо мной, должно быть, оказала на мою будущую жену.

— Она не очень хорошо на это отреагирует, — говорит она, ее улыбка сползает. — Она будет бороться с этим решением всеми силами, и я не думаю, что она найдет какую-то лазейку. Если кто-то и сможет это сделать, то только она. — Она вздыхает и заправляет за ухо прядь волос длиной до плеч. — Будет лучше, если ты оставишь это мне, Ксавьер. Позволь мне быть плохим парнем, иначе она никогда не даст тебе шанса. Ни в коем случае не сообщай ей, что этот брак — твоя идея, — она будет против тебя. Если это будет исходить от меня, она примет это.