Испорченная кровь (ЛП) - Кенборн Кора

Я постарался, чтобы разговор с Грейсоном был как можно короче. Нам нужно было поговорить, и сделать это до того, как в каждом McDonald's по всему Восточному побережью начнут предлагать новое - фирменное блюдо на обед.

Местонахождение Талии - это не то, о чем можно небрежно сообщить по телефону. Серьезность того, что мы узнали, заслуживала личного обсуждения.

В свою очередь, я решил, что правда о Сандерсе будет висеть у них над головами, как страховой полис. Если Грейсон и Сантьяго будут вести себя хорошо в течение следующих нескольких часов и согласятся сотрудничать, Рик Сандерс вернет своего пасынка целым и невредимым, за вычетом восьми дюймов поврежденной толстой кишки.

Эдьер Грейсон, как обычно, был немногословен, но, понимая, что поставлено на карту, сразу согласился. Шестьдесят секунд спустя пришло текстовое сообщение, содержащее одно местоположение и два заверения.

Пули запрещены, и сам дьявол будет присутствовать при этом.

Когда мы добираемся до нужного адреса в центре Бруклина, уже одиннадцать утра. Это здание из красного кирпича с разбитыми окнами, расположенное на тихой улице с дюжиной других пустующих складов по обе стороны. Четырехэтажный дом здесь-ничего-не-происходит, офицер. Такое место я бы выбрал сам.

Когда мы подъезжаем к обочине, я вижу человека, похожего на зверя, притаившегося прямо в дверном проеме. Как только я выхожу из Aston Martin, он выходит из здания.

-Сеньор Каррера, - говорит он, обращаясь ко мне, а не к моему отцу, что забавляет только одного из нас. - Наш дозорный сообщил нам о вашем прибытии. Сантьяго и Грейсону уже сообщили. Держите оружие вне поля зрения и следуйте за мной.

Он ведет нас в большое открытое пространство с сетью ржавых металлических балок, опоясывающих высокий потолок, но я здесь не для того, чтобы восхищаться архитектурой. Там выстроились тридцать пять вооруженных sicarioс, блокирующих нам доступ.

- Подождите здесь.

Зверь движется к боковой двери, пока я отдаю приказ нашим людям рассредоточиться веером по обе стороны от нас, их вид - ни хрена себе превращает их десятерых в угрозу двадцати. Этого все еще недостаточно. Я оставил Рокко отвечать за Сандерса, и я уже начинаю скучать по муди ублюдку.

ЭрДжей окидывает оценивающим взглядом шеренгу вооруженных до зубов sicarioс. - Нас вели на встречу или на бойню?

Я засовываю руки в карманы своих чистых черных брюк, радуясь, что избавилась от крови Сандерса. Теперь я могу сосредоточиться, не вдыхая зловония его лжи и лжи моей сестры.

Лицемер, шепчет голос в моей голове.

Этот голос может отвалить.

- Это стратегический ход. Я встречаюсь с его косым взглядом и пожимаю плечами. - Элементарные сдержки и противовесы. Количество перевесов в пользу Грейсона. Это перемирие, а не чаепитие.

Мой отец поправляет галстук, его внимание не отрывается от армии ниндзя Сантьяго. - Не забывай держать это в узде, Санти.

Сначала меня больше заинтриговал тот факт, что он наконец заговорил, а не то, что он говорит. Вся поездка из Атлантик-Сити в Бруклин была уроком молчания. Не то чтобы нам с ЭрДжей было что сказать, но, выросши под командованием моего отца, мы рано усвоили ценную истину:

Мужчина опаснее всего, когда он спокоен.

А у Валентина Карреры было два с половиной часа абсолютного спокойствия.

- Что держать под контролем? - спрашиваю я.

Он стоит как статуя, ничем не выдавая себя. - Твой характер. Твои реакции. Твои выражения. Все вышеперечисленное. Сантьяго построил империю на своей способности воздействовать на бездушных. Не позволяй ему подпитывать тебя искрой и позволять ей втягивать тебя в ад .

Dios mío, только не он тоже. Мне так надоело слушать о "Холодном как камень Данте и его неожиданностях". Он не казался таким скрытным, когда вытаскивал Ли Харви Освальда из окна высотки Талии на прошлой неделе.

- Он не Бог, черт возьми. Он просто человек. Порежь его, и он все равно будет кровоточить, как и все остальные.

Он кивает. - Верно. Вопреки распространенному мнению, даже Данте Сантьяго не бессмертен. Но высокомерие - это тонкий щит, сынок. Это будет первый раз, когда он увидит человека, который шантажом вынудил его дочь выйти замуж. Не жди ничего, кроме шестидневного негодования .

- Это также не Колумбия или какой-нибудь удаленный от сети тихоокеанский остров, - возражаю я. - Это Нью-Йорк. Разве Грейсон здесь не босс? Или он просто продолжение раздутого эго Сантьяго?

Едва эти слова слетают с моих губ, как он разворачивается и тычет пальцем мне в лицо. - Именно об этом я и говорю. Ты проецируешь свой гнев, и это то, что положит конец этой встрече еще до того, как она начнется .

Меня иногда бесит, как хорошо он меня понимает. Все, о чем я могу думать, - это о своей сестре и жене и о том, что с ними могло случиться. Кто мог причинить им боль. Что ранит сильнее всего, так это то, что я бессилен это остановить. У меня есть возможности охватить все семь континентов, но этого все равно недостаточно.

Я должен найти способ подавить эту ненависть —направленную на себя или иным образом. Это перемирие толщиной с бумагу - единственное, что предотвращает полет пуль.

- На чьей ты стороне? В конце концов я сдаюсь.

Без предупреждения маска моего отца возвращается на место, и вот так просто перемена в его характере закончилась. Звонок на занавес. Поклонись.

- Я не собираюсь удостаивать это ответом. Однако, если бы ситуация была обратной и Сандерс принудил твою сестру выйти замуж против ее воли, — его ноздри раздуваются, мысль наполняет его яростью, — давайте просто скажем, я не уверен, что в соседней комнате его не ждала бы пуля.

Он не вдается в дальнейшие подробности, и я тоже. Изображение повисает в воздухе — прямое напоминание о том, зачем мы здесь в первую очередь.

Зверь возвращается и жестом приглашает нас войти в боковую комнату. Наши люди следуют за нами, звук марширующих шагов заполняет напряженную тишину.

Этот склад меньше предыдущего, с такой же решеткой из ржавых коричневых балок. И снова мне наплевать на архитектуру, особенно когда я вижу длинный низкий стол из красного дерева, установленный в центре, и двух мужчин, сидящих за ним.

Из всех вещей, на которых нужно сосредоточиться, я не могу оторвать глаз от недопитой бутылки бурбона на столе. Это заставляет меня думать о Талии, переползающей через мой стол и проникающей в мое сердце.

Когда люди Грейсона встают позади своего босса, мои собственные люди встают позади нас. Все смотрят и ждут, что история повторится, пока я перевожу взгляд с бурбона на пару опасно застывших лиц. Не то чтобы я мог их винить... В конце концов, определение безумия - это делать одно и то же снова и снова и ожидать другого результата.

Хорошо, что мы все здесь немного сумасшедшие.

Грейсон первым замечает наше присутствие. Поднимаясь на ноги, он медленно обходит стол и подходит к тому месту, где мы стоим. Он снова одет во все то же черное, как и все остальные члены его нежеланной компании. Это говорит мне о том, что сантьягцы - существа привычки. Либо это, либо у них сильно отсталое воображение.

- Каррера. Мое имя слетает с языка Грейсона, как заточенный дротик, когда его взгляд скользит туда, где мой отец стоически стоит справа от меня. - Каррера… Переводя разговор на ЭрДжей, он безразлично выгибает бровь. - Не Каррера...

- Твоя наблюдательность поражает меня, сухо говорю я.

Он не замечает моего сарказма. Вместо этого он коротко кивает. - Мой заместитель заливает кровью все ваше казино. Мы бы хотели его вернуть. Я полагаю, единственная причина, по которой вы здесь, - это организовать его безопасное возвращение.

- К черту его возвращение. Меня больше волнует, кто дважды выстрелил в него с близкого расстояния и почему.

Его невозмутимый вид соскальзывает на нет. Возможно, я держу подробности похищения Талии при себе, но во время нашего разговора у меня не было проблем с тем, чтобы подробно рассказать этому ублюдку о том, как его правая рука чуть не погибла на парковке моего казино, за чем быстро последовали часы мучительно примитивной операции.