Инструкция по городской жизни (СИ) - Шолох Юлия

    - Ну и что случилось? - ласково спросил.

    Я как на духу все и выложила. Он перестал улыбаться, долго молчал, а потом спросил:

    - А ты готова рискнуть, чтобы вернуть его обратно?

    - Чем угодно! - горячо заверила я.

    Тогда он рассказал, что можно сделать. Так просто... хотя может противозаконно? Ну и пусть! Я не оставлю Володю в этой глуши, я что, зря решила жить с ним до конца своих (и его) дней? Может, даже детей рожать! Да, даже так, но только если он будет их папой.

    Вечером я попросила родителей пройти на кухню и закрыла дверь, чтобы наш разговор не закончился раньше времени. Первый час они сопротивлялись бурно, второй - вяло. Через еще пару часов согласились с моим планом, только чтобы я отстала.

    - Проще слетать в Китай и закупить ей партию свеженьких китайцев, - шепотом сообщила мама папе, когда я выходила в коридор, но я сделал вид, что ничего не слышу.

    Детали решили обсудить с утра, так что пришлось спрятать ключи от входной двери, а то знаю я! Сегодня они согласны, а завтра выпьют кофе и снова за старое! Не нужен мне молодой прораб с папиной стройки, и проектировщик стендов с маминой тоже пусть идет мимо!

    29 мая

    Еду в поезде. Временами накатывает такой липкий страх, что хочется пойти и дернуть стоп-кран! Но к частью я не знаю, где именно он расположен.

Июнь

1 июня

    Целый день пролежала, рассматривая в окно проносящиеся мимо картины. Красота! Очень живописные домики, кривые, с покрытыми соломой крышами, но красивее всего - кучки пасущихся на лугу коров.

    Больше всего сейчас мне не хватает мороженого. Все мои лучшие детские воспоминания связаны с мороженым. Когда мой план удастся, я куплю себе сразу несколько коробок. И все съем! И ни с кем не поделюсь, и пусть мне будет плохо!

    2 июня

    Долгий был день. В нужном городе я выскочила на перрон рано утром, не умывшись, не почистив зубы и еле успев натянуть одежду, потому что оказалось, поезд здесь стоит всего две минуты. Не знала, что на рассвете бывает так влажно и холодно, зубы зверски стучали. Почти час уговаривала таксистов отвезти меня в общину, они стонали, морщились, но в конце концов пожалели и повезли.

    Когда показались первые стены некрашеных деревянных домов, я уже места себе не находила. Потом до нас порывом ветра донесся что-то похожее на нестройное завывание плохо обученного хора. Таксист резко затормозил прямо на обочине, остановился, почти вытолкал меня из машины, выставил вещи и быстро скрылся на горизонте.

    Тащила чемодан до деревни на руках еще почти час, потому что колесики сломались на первой же колдобине.

    Пути назад нет.

    Володю я увидела только в обед, когда рабочие вернулись с полей, повезло, что сегодня работали они недалеко, иначе вернулись бы только к темноте.

    Я так громко визжала, когда увидела его бредущим по дороге среди кучи оборванцев с тяпкой в руке и одетого в какие-то рубища, как на картине про крепостных крестьян! Пыталась броситься ему на шею, но он остановил меня и скупо поцеловал в лоб. И сильно покраснел, видимо, мое поведение его смутило. Я даже на миг подумала, а не слишком ли поздно приехала, ведь может... Машенька и все такое. Но он крепко взял меня за руку и повел к себе домой, так что надеюсь, не опоздала.

    Отец Володи выглядел крепким и совершено здоровым, его пушистая борода скрывала поллица, так что не знаю, какое впечатление я на него произвела. Володиной маме я кажется понравилась, по крайней мере она громогласно отметила вслух, что я не накрашена и волосы у меня тоже естественного цвета.

    А вот Машеньке я сразу пришлась не по вкусу. Ну и ладно - если уж я терпела Володину невменяемую первую любовь, то и эту надутую даму как-нить переживу.

    Спать меня положили на одной кровати с Машенькой, потому что другого места не было, а с Володей, естественно, нельзя, так как мы не женаты. Он сам меня предостерег, когда все отвлеклись, шепнув на ухо, что вместе прилично спать только после свадьбы. Сделал это, чтобы я не попала впросак, спасибо ему. И хотя я и не думала, что сразу же по приезду окажусь с ним наедине, но при случае не отказалась бы.

    Но мало того, что уединения нам не светило, так и Машенька, черти ее дери, пиналась всю ночь, а когда не пиналась, толкалась локтями.

    Задремала я только под утро и снова - кааак заедет прямо под ребра! Я от неожиданности двинула ей в ответ. Она ойкнула, но после этого пинаться почему-то перестала.

    3 июня

    Володя познакомил меня с остальными жителями общины. Честно говоря, отличить их друг от друга было затруднительно, потому что все были одеты одинаково, небриты, начесаны, а женщины еще замотаны платками. Да и звали всех одинаково - Иваны да Марьи. Володя пояснил, что они специально взяли такие имена, чтобы очиститься от витающего в современном обществе духа разобщенности, став ближе к земле и друг другу. Потом меня представили самому Тимофею Длиннобородому, осененному Чистейшей Небесной Дланью, чья борода аккуратным куском ваты спускалась до самого пояса. Когда он узнал, что по образованию я педагог, сразу начал строить на мой счет планы, правда, уточнил, что в данный момент меня к детям подпускать, разумеется, никак нельзя, но после небольшого обучения вполне можно будет доверить. Обучение, как я поняла, заключалось в зубрежке кучи религиозных книжек и журналов, который духовный наставник любезно обещал предоставить мне для ознакомления.

    Вечером за ужином Машенька едко поинтересовалась, сколько детей я собираюсь завести? Ведь городские обычно не представляют себе, что их вообще бывает больше двух! Я мудро вступать в спор не стала.

    - Пока не думала, - ответила, ковыряясь в пресном супе, которым тут кормили. Мясо в общине ели только по большим праздникам (если они случайно не выпадали на пост).

    А вот когда Володя сказал, что Тимофею Длиннобородому, осененному Чистейшей Небесной Дланью я понравилась. его отец с матерью вдруг обрадовались и заявили, что все складывается лучше некуда - раз уж я здесь и им подхожу, можно больше не тянуть, продавать в городе квартиру и дачу, и окончательно перебираться в общину.

    Я поперхнулась и с трудом замаскировала свой конфуз под кашель.

    Володя не то чтобы согласился, но особо и не отказывался. Я поняла, что все делаю правильно и оставлять его тут никак нельзя. Также как оставаться самой.

    4 июня

    Пишу в мотеле, где мы остановились на ночь. Рано утром я попросила Володю показать мне окрестности, потому что после завтрака он снова должен был уйти в поле, а я на приватную беседу с их осененным этой проклятущей Дланью наставником и до вечера мы бы не увиделись. Он согласился, я взяла с собой небольшой рюкзак и повела его в нужную сторону.

    Родители не подкачали, ждали уже нас на дороге у ближайшей посадки. Мы сели в машину и быстро покатили отсюда к чертовой матери!

    Примерно через два часа Володя сообразил, что его похитили. Чтобы избежать нервных разговоров и преждевременного выяснения отношений (а все и так были на пределе) я накапала ему валерьянки.

    Вечером в мотеле родители сняли один номер себе, другой - нам.

    Любовью заниматься Володя категорически отказался.

    - Я простил тебе это нелепое похищение, - нехотя признался, - но не могу осквернять тебя внебрачными связями. Сначала нам нужно пожениться.

    Несмотря на все мое желание немедленно оскверниться, я настаивать не стала и тоже приняла каплей, чтобы хотя бы выспаться спокойно. Дверь заперла изнутри и ключ повесила на шею. Не думаю, что Володя предпримет попытку совершить побег, но подстраховаться не мешает, потому что повторно его похитить будет практически невозможно.