Когда я с трудом открыла глаза и поняла, что мои страхи воплотились в жизнь, моё сердце замерло. Я так хотела, чтобы хоть что-то было настоящим. Я оглядела комнату и обнаружила, что я больше не была в комнате девушек, я лежала на раскладушке в каком-то другом помещении. Я приподнялась и увидела Дилана. Он смотрел в окно.
— Я думала, ты ушёл, — пробормотала я. Голос хрипел после сна. Тело затекло.
Дилан поспешил ко мне.
— Я вернулся. Как себя чувствуешь? — спросил он, снимая обертку с подноса с едой. — Почему бы тебе не поесть?
— Сколько времени? — спросила я. За окном разлился жемчужно-голубой свет. Наверное, было почти время обеда.
— Около пяти утра. Ты должно быть голодна.
— Пять утра? Но как же так получилось? Я помню, как навалилась усталость... — я стала копаться в своих мыслях, пытаясь вытащить что-нибудь ещё, но это было всё. Я действительно устала, поэтому забралась обратно в постель.
— Почему бы тебе просто не поесть?
— Я не хочу. Не голодна, — запротестовала я.
— А я уверен, что голодна.
— Можешь хоть на минуту успокоиться? — резкость моего голоса, казалось, заставила его нервничать. — Я могу немного прогуляться? Всё тело болит.
Дилан посмотрел на часы.
— Хорошо, но я пойду с тобой. И не забудь, что нужно будет ещё поесть.
Я закатила глаза, сбросила одеяло и встала. Я не стала надевать туфли и просто толкнула дверь. Я немного потерялась в пространстве. Я ещё не видела поселение с такого ракурса. Я огляделась и увидела то, что можно было бы назвать маленьким озером или большим прудом, и направилась к причалу. Я подошла к краю и, не дожидаясь Дилана, села, и окунула ноги в воду.
Это была совсем не та зелёно-голубая вода из моего сна. Это была водная гладь, окутанная серой дымкой раннего утра.
— Ты выставил требования для выкупа моему отцу? — спросила я, до боли желая знать, когда всё это кончилось бы.
— Выкуп? Нет, — ответил он, пораженный.
— У него есть деньги, связи. Он даст тебе все, что пожелаешь, — предложила я.
— Сомневаюсь, — тихо сказал Дилан. В нём чувствовалась печаль, которая вовсе не сочеталась с образом уверенного, опасного, необузданного человека, таким, каким я его себе представляла. Меня это совсем запутало.
— Я не понимаю, что происходит, — сказала я. У меня перехватило дыхание, я поняла, что сейчас заплачу. Впервые за многие года я ощущала такую... безнадёжность
Дилан покачивал головой, словно пытаясь что-то решить. Он взглянул на часы, затем на еду, потом на меня.
— Маккензи, ты странно себя чувствуешь с тех пор как попала сюда, верно? Это не потому, что ты в новом месте, а потому, что ты снова начинаешь становиться нормальной. Затем всё ускользает и внезапно снова возвращается, верно? — Я кивнула. Он передал суть лучше, чем я бы смогла. — Ты заметила, что обычно чувствуешь себя лучше после того, как поешь? — сказал он.
Я пыталась припомнить. Я не связывала это с едой, но я вспомнила, что раньше я волновалась, что он ушёл, а затем перестала, как раз после еды, больше ничего.
— В еду подмешаны опиаты, — сказал он медленно. — Наркотики.
— Что? — Я покачала головой. — Это просто смешно.
— Уверен, что это чертовски смешно. Но это ещё и правда. И ситуация ухудшается, я подозреваю, что где-то через полчаса ты можешь начать кричать, если не поешь.
— Я не верю тебе, — Я рассмотрела поднос. — Ты пытаешься запугать меня.
— А ты напугана? Подумай о том, как ты вчера себя чувствовала, когда проснулась. Часто ты чувствуешь подобное?
Я почти выкрикнула в ответ: "никогда".
— Подумай о том мире, к которому ты привыкла, Маккензи. Нет больше преступлений, потому что все слишком размякли, чтобы пытаться их совершить. Вы даже двери на замок не закрываете. У всех есть работа, верно? — Я кивнула. — Это потому что трое отупевших людей выполняют работу, которую бы сделал всего один человек. Я готов поспорить, что ты никогда никого не целовала и даже не думала об этом.
Я стала смотреть в пол, чувствуя слабость и непривычный жар, и стыд.
— Откуда ты узнал?
— Вы все слишком напичканы наркотой, чтобы о чём-то беспокоиться.
Я обдумывала то, что он сказал. Может быть, для этого и создали новую службу знакомств, чтобы подтолкнуть нас к тому, что мы сами не могли сделать. И еда. Я помню, как папа однажды рассказывал мне, пока мы ели сочные яблоки в соусе из корицы, что он вырос рядом с фермой и часто срывал яблоки прямо с дерева и ел их по пути домой из школы. Сейчас ничего подобного не было.
Мы ели три раза в день через чёткие промежутки времени, иногда перекусывали чем-нибудь. Я никогда не видела, чтобы свежие продукты росли где-нибудь. Всё производилось вдали от глаз, чтобы нас не беспокоил шум, запах или оборудование. По крайней мере, нам так говорили.
— Я всё ещё думаю, что ты лжешь, — сказала я ему, взяла выпечку с подноса и откусила кусочек.
Он кивнул.
— Я тоже так думал, но сейчас это уже не важно, — сказал он, вставая.
— Что ты имеешь в виду?
— Знаешь, Джесси приведет некоторых из своих друзей. Они будут здесь завтра, — ответил он.
— И что?
— А то, что завтра ты впервые увидишь, каково это жить без всего этого, — сказал он, указывая на поднос.
Дилан ушёл, оставив меня одну с моей едой. Я пыталась задуматься о том, что он сказал, но у меня не получалось.
* * *
Джесси годами твердил о своём друге Ароне. Он всегда говорил, что Арон хотел выбраться. Но когда у Джесси появилась возможность сбежать, а это совпало с арестом моих родителей, у него не оставалось времени на спасение своего друга Арона.
Он не переставал искать его с тех пор. Прошло много времени, и в итоге он нашел его, и, не смотря на то, что Джесси предпочитал не покидать своего безопасного жилища, он сделал это для Арона. Несколько вылазок, пара наблюдений, одна долгая поездка — и вот, он вернулся, вместе со своим другом. Стоит отметить, что Арон был не один. У него была семья. Его дочери, которую он нёс, пока они шли по поляне к нам, было около десяти лет. Я был рад, что был приблизительно того же возраста, что и его сын. Мне бы не хотелось смотреть на то, как ребёнок отходит от наркотиков. Жена Арона уже дрожала.
Я и Эндрю направились к ним, чтобы помочь с вещами. Мы подготовили для семьи место в домике Доннелли всего за пару дней, после того, как узнали, что их нашли. Они бы там жили, пока мы не построили бы новый дом.
— Это Дилан, моя правая рука, — Джесси представил меня им, когда мы пригласили их войти.
Я улыбнулся. Я был рад узнать, что даже после того как я напортачил, когда привёл сюда Маккензи, он всё ещё не потерял ко мне доверия.
— Дилан, мы собираемся отвести их сразу к Доктору Саре. Они уже пропустили приём пищи, и мы должны довести процесс до конца. Я хочу, чтобы ты остался с Остином, — сказал он, указывая на сына Арона.
Я кивнул, уже ощущая себя уставшим. Он не был таким большим, как Гейб или я, но он явно мог оказать сопротивление.
— Что вы делаете с ними?
Я обернулся и увидел Маккензи рядом, на её лице застыло выражение озабоченности.
— Не беспокойся, — сказал Джесси. — Они мои друзья. Они хотят быть здесь.
— Я не знаю, как отблагодарить тебя, — Арон повернулся к Джесси. — Мы знали, что что-то было не так, но мы никак не могли ухватить суть. Спасибо тебе. Большое спасибо.
Джесси покачал головой.
— Когда пройдет три дня, тогда и отблагодаришь. Пошли. Отведу тебя к Доктору Саре.
Они пошли вперёд, и пока я смотрел им вслед, я нерешительно заговорил с Маккензи.
— Я знаю, ты думаешь, что я лжец. И я понимаю тебя, но если ты хочешь убедиться, что внутри тебя есть то, что дурманит твой разум, ты должна пойти посмотреть. Думаю, стоило найти кого-то помладше, чтобы помочь девочке. — Я смотрел на неё, умоляя её пойти. Мне нужно было, чтобы она поняла, что это было правдой.
Она словно собиралась уйти, но затем вздохнула.
