Полет в Нифльхейм (СИ) - Ливина Евгения

- Что собираешься делать?

- А что я могу сделать? Я чувствую себя слишком скверно, чтобы пытаться что-то изменить.

Игорь залпом выпил свою порцию абсента и тяжело выдохнул.

Около трех часов ночи Лада услышала шорохи у входной двери: Игорь безуспешно пытался попасть ключом в замочную скважину. У него ничего не вышло и он постучал. Девушка, которая полночи просидела на кухне, ожидая его, встрепенулась и подбежала к двери. Игорь прошел, придерживаясь рукой за стену. В таком состоянии она его еще не видела. Раньше он мог выпить много, но при этом выглядел как будто вообще не пил. В этот раз весь его вид выдавал разбитость после обильного количества выпивки: он осунулся и выглядел мрачно. Игорь кинул на тумбочку ключи от машины и вопросительно посмотрел на нее. Лада в ответ испуганно взглянула на него: он никогда не садился за руль даже после рюмки коньяка, а теперь... Она подхватила его прежде, чем он собрался упасть у порога, и повела в зал. Игорь пошел с ней безропотно, с усилием придерживаясь рукой за попадающиеся предметы. Лада уложила его на кровать, а сама пошла спать на кухню, там на диване в последнее время спал он сам.

Игорь проснулся поздно. Он встал и, покачиваясь, подошел к окну. Полуденное солнце уже заливало крыши припаркованных у дома машин. Он прошел на кухню и понял, что Лады нет дома. Игорь удивился тому, что эта новость его не удивила. Но чем больше он думал о жене, тем больше в нем просыпалось раздражение. Он сел за стол и стал придумывать слова, которые скажет ей как только она появится. Время шло, девушка не возвращалась. Чтобы немного остыть, Игорь достал бутылку коньяка и выпил пару рюмок. Но это еще больше озлобило его. Он резко встал и зашел в зал. Там огляделся - ее любимая чертова черная мебель. Первым ему под руку попался стол со стеклянной столешницей. Он перебил его одним ударом и тяжелая конструкция, треснув, повалилась на подкошенных ногах. Игорь смахнул капли крови с руки и направился к комоду. Под конец, он добрался до кровати и выломал спинку, так что матрас рухнул на пол. Он немного успокоился только когда увидел Локки, забившегося в угол и наблюдающего за ним из-за занавески своими большими, задумчивыми глазами.

Игорь стоял посреди комнаты, в которой, благодаря ему не осталось ни одного целого предмета, и озирался, у него кружилась голова. Чтобы унять это головокружение, он уперся рукой в стену и простоял так несколько секунд с закрытыми глазами, затем устало присел на корточки и подозвал кота к себе. Локки осторожно подошел и стал тереться ушастой головой об его колено. Игорь взял его на руки и прижал к себе.

- Тебя она тоже бросила? - тихо сказал он и зарылся лицом в его шерсть.

Лада и Влад гуляли по набережной Зеленогорска. Девушка была задумчивой и молчаливой. Влад, наоборот, производил впечатление человека уверенного в своих действиях. Он постоянно улыбался тихой, осторожной улыбкой. В этот день небо для него было безоблачным. Лада не разделяла его настроения. Она периодически посматривала на его обручальное кольцо, желая удостоверится, что оно действительно там есть. И в тот момент, когда он обнял ее за талию и захотел поцеловать в шею, она не смогла сдержаться и опять взглянула на его руку, как будто в этот момент кольцо должно было испариться.

- Тебе кольцо палец не жжет? - с усмешкой спросила она.

Влад снял кольцо с пальца и резким движением кинул в море.

Взгляд Лады застыл на том месте, где еще не успели исчезнуть круги на воде. Внезапно, она поняла насколько он серьезен.

- Все-таки ты хочешь вернуться в Москву? - спросил Влад.

- Да. Если наступает новый этап в моей жизни, то я хочу вернуться. Калининград навсегда будет связан с Игорем.

- Я уеду в Москву, все устрою и через неделю приеду за тобой.

Лада кивнула. Она, внезапно, подумала, что если он не приедет, она будет благодарна ему.

Лада вернулась домой вечером. Игорь сидел на кухне с Локки свернувшимся у него на коленях и пил коньяк. Девушка встала рядом со столом и придержала рукой бутылку, когда муж потянулся за ней.

- Не стоит. Тебе завтра в плавание.

- Лада, ты же знаешь, я не могу.

Он осторожно вытянул горлышко бутылки из ее руки и наполнил свою рюмку. Лада отвернулась от него и посмотрела в окно, сильно приподняв голову. В глазах появилась резь и она хотела чтобы эта горечь отхлынула обратно.

Игорь уехал на работу рано утром, когда Лада еще спала. И теперь, стоя на палубе и готовясь к отплытию, он вспоминал ее лицо, когда зашел взглянуть на нее перед уходом. Она была бледной и выглядела утомленной даже во сне.

Рагнарек медленно отчалил, набирая ход. Внезапно, кто-то из моряков крикнул, чтобы он вышел на палубу. Игорь бросился наружу. На пристани стояла Лада. Она была одета по-домашнему - в шорты и футболку, но накинула спортивную куртку, чтобы не замерзнуть ранним утром. Заметив мужа, она слабо махнула ему. Игорь вцепился в борта судна и пристально смотрел на нее. Так они стояли пока не исчезли друг у друга из вида.

Ее появление на пристани одновременно разозлило и огорчило его. Увидев море и поднявшись на судно этим утром, он немного успокоился и перестал анализировать события последних дней и отношения с женой, злость и раздражение сменились апатией. Но ее задумчивый, грустный взгляд вывел его из равновесия и вся эта сложная ситуация заиграла в его мозгу новыми красками. Ему стало обидно от осознания того, что несмотря на неотвратимость исхода их отношений, она любила его и сама переживала и страдала от происходящего. Но ситуация была неразрешима для них обоих.

Игорь облокотился о борт и посмотрел вперед, на курс которым шло судно. Море серебрилось под прозрачным ясно-голубым небом и в этот летний день казалось символом спокойствия. Легкий теплый ветер не разбавлял удушливого воздуха и зноя. Игорь не любил такую погоду: море было слишком спокойным, волны слишком мягкими, а солнце бесхитростно ярким. Он по опыту знал, как много лиц имеет море и как быстро они меняются в одно мгновение. На смену безоблачному дню пришла звездная ночь, внезапно смешав границы стихий и заполнив все пространство мерцающими алмазами.

Предчувствия не обманули Игоря: эта видимая безмятежность должна была окончиться шквалом. Утром опустился густой туман. Стоя на корме, моряки не видели передней части судна, а об открытом море напоминали только слабые всплески за бортом.

- Навигация сбилась, показывает разные координаты. В общем, мы сошли с курса и неясно куда нас несет, - сообщил Игорю механик.

Моряки собрались возле капитана, ожидая указаний. Игорь молча закурил. Море ласково покачивало и убаюкивало судно словно это была люлька с младенцем.

- Первым делом, надо попытаться связаться с другими суднами, которые в радиусе пятидесяти километров от нас, запросить координаты и начать ремонт навигационной системы.

Весь день ушел на выполнение поставленных задач. Но выяснить местонахождение судна так и не удалось: не было связи с другими судами, а навигационная система не могла войти в контакт со спутником. Игорь разложил на столе в рубке бумажные карты и с каждым прошедшим часом отмечал новый радиус - диапазон их возможного перемещения. Подобных ситуаций в его практике еще не было.

Наступившая ночь была похожа на серые сумерки: судно медленно дрейфовало в неизвестных водах.

Утро не принесло изменений. Туман продолжал клубиться за бортом и нос Рагнарека упирался в эту светло-серую дымку, бесцельно следуя слабым течениям. Игорь стоял на корме и размышлял насколько у них хватит продовольствия, если этот незапланированный дрейф продолжится неделю. Но он так и не смог подсчитать, мысли путались и перед глазами постоянно всплывало лицо Лады. Игорь глубоко вздохнул и направился в каюту поговорить с командой.

Вечером налетел порывистый ветер, в одно мгновение унес молочную пелену и открыл их взглядам шокирующую картину. Они увидели приближающийся шторм. С горизонта на небо надвигались плотные темно-синие тучи, которые сталкивались и трещали разрядами молний. Море трепетало и безумствовало, волны брызгали соленой водой, взвивались в пропитанный влагой воздух. Борта судна заскрипели от беспощадного натиска, палуба стойко гудела под ритмичными ударами хлеставших ее волн. Рагнарек, как игрушечный волчок, крутился в вихрях этой стихии, предоставленный обезумевшим течениям и взбесившемуся ветру. Судно было маленьким листком подхваченным ветром, который играя то поднимал его крутя ввысь, то обрушивал вниз или отпускал парить.