В любви случайность не случайна (СИ) - "Biffiy"

Ошалев от комнаты-спальни, я второй раз ошалела от ванной комнаты. Ванная в ней была размером почти с кровать. Кругом зеркала, нежно-розовый фаянс и кафель, отделанный позолотой.

В такой роскоши и чувствуешь себя по-другому. Кто теряется и пугается, а я… обнаглела. Включив воду и вылив в чудо-ванную половину голубого шампуня, я с «величием царицы» наблюдала, как она заполняется водой и замечательной пеной.

Свою одежду я скинула прямо на розовый мраморный пол (уж наглеть, то до конца), предварительно, конечно, сняв с себя драгоценности. Я положила их на зеркальный столик и с облегчением вздохнула. Затем скрутила волосы в куль на макушке головы, залезла в ванную и решила зажечь свечи, которые стояли вдоль полочки ванны. Свечи были толстыми белыми и красными. Я зажгла большую каминную спичку и решила, что зажгу столько свеч, насколько хватит этой длинной спички.

Спичка оказалась, такай же «наглой», как и я. Она зажгла пятнадцать свечей из двадцати. Я была в восторге. Расставив свечи по краю ванны, я приступила к блаженству, то есть расслабилась и ощутила всю нежность воды, белой пены и приятного аромата…

— «Наслаждайся, пока есть возможность. — Убеждали меня мои мысли. Я закрыла глаза. — Представь себе, что ты на курорте и живёшь в номере люкс пятизвёздочного отеля. Рядом на столике стоит большой поднос с экзотическими фруктами, а в руке у меня бокал шампанского».

Я открыла глаза, и…в моей руке ничего не было. Но это меня не расстроило, потому что я вновь закрыла глаза и увидела…глаза Матвея. Они гипнотизировали меня и манили в…неизвестность. И призналась себе, что никогда бы не согласилась на авантюру Евы стать чьими-то невестами, если бы не увидела ЕГО. Образ Матвея никак не выходил из моей головы, застрял в ней занозой и постепенно перемещался к сердцу, а этого допустить я не могла. Ещё не ясно, чем закончится эта авантюра. Главное для меня, это относиться к ней, как к игре или спектаклю, который когда нибудь окончится. Нам с Евой придётся возвращаться к тёте Стеше и постараться забыть всю эту роскошь. Роскошь забуду, я не привередливая, а вот, как забыть Матвея. Мне было странно, но я была уже готова идти за ними, хоть на…

Куда я зашла в своих мечтах я так и не поняла, потому что меня напугала кукушка. Я чуть не подпрыгнула в ванной от испуга, когда откуда-то сверху услышала её «ку-ку». Открыв глаза я увидела бело-розовый домик-часы с этой птичкой. Кукушка была красного цвета, сидела на выдвижной полочке и…смотрела на меня.

— И что это значит, твоё «ку-ку»? — Спросила я её и увидела, что часы показывали десять часов двадцать пять минут. — Тебе мало того, что ты меня напугала, так ты ещё и врёшь? Ещё нет и тридцати минут! Ты почему кукуешь?

«Ку-ку» произнесла ещё раз красная кукушка и скрылась в своём домике.

— Тебя, наверное, зовут Бертой, ты такая же вредная, как она. Напугала и скрылась в домике. — Сказала я и вновь закрыла глаза, пытаясь восстановить спокойствие в душе. — Надо же, всё предусмотрено в этой комнате, кроме… бешеной кукушки.

Спокойствие в душе пришлось восстанавливать закрытием глаз и мурлыканьем своей любимой мелодии. Прошла минута или две, и блаженство вновь стало завлекать меня в свои сети.

— Жаль, что нет музыки. — Прошептала я. — И…шампанского в руке…

Я невольно повела пальчиками левой руки и…вдруг почувствовала бокал в ней. Мои пальцы обхватили тонкую ножку холодного стекла, а глаза медленно открылись.

Передо мной на краю ванны сидел Матвей со своим бокалом в руке. Свет в ванной комнате был погашен и теперь в сиянии свечей его образ казался мне неземным. Он распустил свои волосы, и теперь они свободно лежали на его плечах и поражали меня своим великолепием. Я медленно стала сползать, и чуть не утонула в пенной воде. Он тут же схватил меня за голое плечо и не дал этого сделать.

— Я не ожидал такого эффекта от своего появления. Тебя же предупредила кукушка. — Сказал он и поднёс свой бокал с шампанским к моим губам. — Пей и приходи в себя. Что тебя так напугало? Я зря выключил свет? Но от пламени свечи ты ещё прекраснее…

— «И он ещё спрашивает? — Сверлила мысль в моей голове. — Сначала кукушка со своим «ку-ку» заставила подпрыгнуть. Теперь он сам с шампанским… такой красивый, как ангел, что дух захватывает. Сидит ещё рядом, да и… держит руку на моём голом плече. Это ещё зачем»?

Я тут же стряхнула его руку с плеча и поглубже спряталась в белую пену.

— Что значит, что предупредила кукушка? — Спросила я. — О чём предупредила?

— Тебе Берта не сказала? — Усмехнулся Матвей. — Кукушка в ванной предупреждает, если кто-то входит в твою комнату.

— Да она напугала меня! И какой идиот это придумал? — Воскликнула я. — А из-под кровати в гостиной случайно не вылезает крокодил, если кто-то на неё сядет? Ваш дом меня просто поражает…

Матвей усмехнулся. — А это мысль. Я подумаю…

Я уже подозрительно посмотрела на розовый унитаз и подумала о том, что может появиться из него.

— Ты ещё долго будешь блаженствовать в ванной одна? — Отвлёк меня от фантазий Матвей. — Хочешь, присоединюсь?

И тут, как назло, мой желудок «проснулся». Видно хлебнув шампанского, он захотел закуски. Мой желудок «спел голодную мелодию» и рассмешил Матвея.

— Думаю, что мы это отложим. Вставай и одевайся. Я принёс нам еду.

Он забрал у меня бокал с шампанским и пошёл к выходу, но я его остановила.

— Матвей, я… то есть, здесь нет полотенца.

— Придётся Берту наказать. — Проворчал он. Он подошёл к бело-розовой стене и нажал на неё. К моему удивлению часть стены открылась и…стена оказалась шкафом, о котором я даже и не подозревала. Матвей достал из стенного шкафа большое белое полотенце. Он вернулся ко мне и распахнул его перед моим носом. — Тебя принять в объятия, или…

— Или! — Строго сказала я и указала пальчиком на край ванны. — Положи и иди.

Он усмехнулся, оставил полотенце и вышел, сказав напоследок. — Я жду!

Я укутывалась в полотенце и думала, что он от меня ждёт? Что он имел в виду?

Я подошла к стене и нажала на неё, как это сделал Матвей. Дверца открылась, и передо мной появилось «богатство», состоящее из нескольких банных халатов, шёлковых ажурных ночных сорочек и точно таких же пижам различных цветов.

Мне нужно было время, прежде чем всё это осознать и выбрать себе одежду. Матвей был уже переодет в домашнюю одежду: мягкие фланелевые клетчатые брюки и футболку цвета синей ночи. А я выбрала себе пижаму: шортики и топик на бретельках цвета рассвета и халатик ярко-красный.

Облачившись в одежду, я распустила подмоченные волосы на спину. Пусть сохнут. И открыла дверь в комнату…

Матвей сидел на кровати по-турецки. Перед ним на большом подносе была еда!!!

Я чуть не подлетела к кровати. А когда я на ней очутилась, так же сидя по-турецки, мой желудок сказал Матвею «спасибо», протрещав, как пулемёт.

— Никогда не думал, что звук голодного желудка, такой красивый. — Сказал он, глядя на меня с улыбкой. Он задержал свой взгляд на моих голых коленках, торчавших в разные стороны, и окинул взглядом мою одежду, которую я подоткнула под себя во всех местах. Затем вздохнул и досказал. — Впрочем, как и его хозяйка.

Я запустила кусочек еды в рот, пропуская его слова и взгляды «мимо ушей», и только благодарно ему улыбнулась в ответ.

— Что это за еда? Очень вкусно! И как ты её добыл, ведь нас наказали?

— О-о-о-о! У меня очень большой опыт по этой части. — Матвей, не отставал от меня, уплетая еду за обе щёки. — Ещё с детства, я пробирался на кухню за едой для себя и брата. И никто меня за все года не поймал.

— Молодец! — Восхитилась я. — Я с детства была трусихой, и на такое бы не решилась. Да и мама, наоборот кормила меня, как на убой. Всё боялась, как бы я не оставалась голодной. Мне даже приходилось врать ей, что я уже сытая, хотя отсутствием аппетита я никогда не жаловалась.

— Я это заметил. — Матвей убрал за ухо прядь волос, а у меня от его жеста кусок застрял в горле. Я решила на него больше не смотреть, по крайней мере, пока не наемся.