Бесконечность любви, бесконечность печали - Батракова Наталья Николаевна
Вот так спокойно, без истерик и трагизма и перешли к разговору о главном: с чего начать поиски клиники, как правильно составить письмо для друзей и знакомых с призывом о помощи, кого подключить. На все про все времени у них максимум две недели. Двадцать две недели беременности - последний срок для принятия окончательного решения. Об этом Катю предупредили в кардиоцентре.
И хотя душа сжалась в комок при озвучивании этих сроков, усилием воли Катя заблокировала подкативший к горлу спазм. Даже голос не задрожал. Истерики - удел слабых, а им надо активно действовать.
Не мешкая, семейство разошлось по комнатам и принялось реализовывать план: отец - искать старого друга-сослуживца, который несколько лет назад переехал к детям в Израиль, Арина Ивановна - звонить в Германию дочери, ну а Катя - строчить письма друзьям, однокурсникам, разлетевшимся по свету.
Наверное, впервые в жизни она по достоинству оценила социальные сети: почти все, на кого надеялась, имели там страничку. И если прежде у нее не хватало времени на общение, то теперь ситуация вынуждала стучаться во все двери.
Через час семейство снова собралось на кухне отчитаться о промежуточных итогах. Александр Ильич через знакомых раздобыл адрес и телефон сослуживца. Катя разослала с десяток писем друзьям. Но больше всех порадовала Арина Ивановна: ее дочь Оксана сообщила, что неподалеку от городка Энгер, в котором она жила, расположен один из ведущих в Германии кардиоцентров. Среди ее знакомых есть те, кто лечился в клинике. Пообещав все выяснить, она попросила Катю как можно скорее связаться с ней по скайпу.
До поздней ночи просидела Катя в Интернете, продолжая рассылать письма, изучая информацию о детской кардиологии и переписываясь с Оксаной. Та вскоре прислала ей подробный отчет о том, что удалось узнать. Первое: кардиологическая клиника находится в двадцати километрах от их городка. Второе: в клинике немало русскоязычных докторов, и ее подруги пообещали познакомить с одним из них.
А еще Оксана попросила срочно переслать копии результатов обследований, запись УЗИ. На немецкий все бумаги она переведет сама. Благо медицинская тематика ей хорошо знакома - когда-то она с отличием окончила медучилище в Минске и собиралась поступать в мединститут. Но судьба распорядилась иначе.
К концу их переписки стали приходить и первые ответы от друзей. Все сочувствовали, обещали помочь, запрашивали дополнительную информацию и задавали конкретные вопросы, на которые Кате было сложно ответить. Все, что она могла, это переписать из результатов обследований малопонятные термины и словосочетания. Что ж, придется завтра ехать на работу пораньше и сканировать все документы.
И хоть конкретного результата интернет-переписка пока не принесла, ответы друзей-приятелей все же обнадеживали, поэтому спать Катя отправилась с поселившейся в душе надеждой - все получится, она спасет свою девочку. Отдельно шло общение с Оксаной, пробудившее чувство, которого не хватало с детства, - ощущения тепла родного человечка, братика или сестрички. Сколько раз она просила об этом родителей! И вот пожалуйста: словно старшая сестра отыскалась. Даже неловко стало: столько лет она с холодком воспринимала и Арину Ивановну, и ее дочь, а они первые поспешили на помощь.
«Как родные...- ставя будильник на семь утра, с улыбкой повторила про себя Катя. - Ничего не бойся, моя маленькая доченька: столько добрых людей вокруг, нам обязательно помогут!.. А я буду всегда с тобой...» - это последнее, что она успела мысленно произнести перед тем, как уснула...
Высадив Клюева, Вадим поехал на Сторожевку переодеться, а главное - снова поменять машину: подвеска БМВ-купе никак не соответствовала дорогам, по которым ему сегодня пришлось колесить. Он все чаще подумывал: придется расстаться с дорогой сердцу игрушкой - в ближайшей перспективе все равно переберется за город, а стройка завода займет минимум пару лет. Не пылиться же столько времени, не ржаветь в гараже его ласточке! Почти новенькая, меньше двух лет, делалась на заказ. Не факт, что быстро найдется покупатель, но чем раньше он выставит ее на продажу, тем лучше. На такие авто и в лучшие времена спрос невелик, а уж сейчас, в период набирающего обороты кризиса, тем более. Жаль, конечно, - не накатался, не наигрался. Но куда денешься от реалий жизни?
Приняв душ и замотавшись в большое полотенце, Вадим решил как бы со стороны осмотреть свои апартаменты. Заглянул в кабинет, в гостевую, приблизился к окну на кухне, вышел на душную лоджию, отодвинул стеклопакет, вдохнул воздуха с улицы, проследил за скрывшимся за горизонтом солнцем...
Удивительно, но особой грусти или сомнений, что, возможно, он поспешил, предложив Клюеву свою квартиру, Вадим не ощутил. Скорее, наоборот. Видимо, действительно пришло время что-то кардинально поменять в жизни, покинуть эту берлогу, которую когда-то для себя соорудил, расстаться с комфортной, «упакованной» жизнью, не располагающей к живым эмоциям.
«Кроме вида из окна, и вспомнить будет нечего, - закрыв балконную дверь, он вернулся в прохладное помещение. Кожа моментально отреагировала на перепад температуры, покрылась пупырышками. - Однако здесь прохладно. - Вадим зашел в прихожую, посмотрел на термометр. - Странно: двадцать два, как обычно... И Катя говорила: здесь холодно, как в музее, - вдруг вспомнил он. - Она права: не квартира, а музей с директором и смотрительницей, но без посетителей... Ничего, скоро здесь все изменится - детишки зашумят... Может, поехать ночевать за город? Напроситься к тому же Зайцу в гости, уснуть на старом продавленном диване? Устал я от города...»
Только сейчас он начал понимать отца, который с начала весны до поздней осени жил в Крыжовке. Приезжал после сложных операций, наслаждался природой, тишиной. И пусть общепринятому представлению об отдыхе никак не соответствовало то, чем он занимался по вечерам (до поздней ночи Сергей Николаевич читал, писал и стучал на старенькой печатной машинке), зато его состояние емко укладывалось в одну фразу: другая философия жизни.
В эту философию вполне вписывалось и занятие физическим трудом. Он с удовольствием и большой ответственностью поливал небольшие грядки с зеленью, цветочные клумбы. Так же, не торопясь, раскалывал бревна на мелкие щепки, укладывал в топку, поджигал и подолгу наблюдал за языками пламени, лижущими поленья. Потом снова возвращался к рабочему столу... Просыпался рано, пил чай, заводил «Волгу» и уже в семь утра был на кафедре. Жил и работал в таком ритме, словно боялся чего-то не успеть.
Нина Георгиевна во всем супруга поддерживала и также подолгу жила на даче. Они и здесь были как единое целое - отец с бумагами за письменным столом и мать с книгой в кресле под торшером. Всегда рядом и всегда чем-то заняты. И при этом ненавязчивая забота друг о друге, полное умиротворение, согласие во всем...
«Нет, не получится сегодня за город. Мама ждет. Лучше завтра вместе поедем, - набросил он полотенце на крючок в душевой и стал одеваться. - Говорить ей о ребенке или нет?.. Пожалуй, пока не стоит - не с ее сердцем и давлением, еще скорую придется вызывать. Сначала сам все выясню, а уж потом придумаю, как преподнести», - решил Вадим.
К дому на Пулихова он подъезжал уже в сумерках. Нашел удачное место для парковки, поднялся на лифте на нужный этаж, открыл дверь своими ключами. Первым на его приход отреагировал Кельвин, звонко тявкнул, вылетел в прихожую и, радостно виляя обрубком хвостика, завертелся под ногами. Следом из гостиной вышла Нина Георгиевна.
Похожие книги на "Бесконечность любви, бесконечность печали", Батракова Наталья Николаевна
Батракова Наталья Николаевна читать все книги автора по порядку
Батракова Наталья Николаевна - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.