Песня моей души (СИ) - Свительская Елена Юрьевна

- Думаете, не смогу?..

Думаю, но смолчу. С королями нужно следить за тем, что говоришь. Тем более, я ему уже нахамил – и он мне это точно однажды припомнит.

И вдруг… Вадимир сплюнул в сторону и опустился передо мной на колени. Это было так неожиданно, что я онемел. А вот Алина, пользуясь таким случаем, вдруг предложила:

- Давайте вы просто поговорите с королями Черноречья и Светополья?

С кряхтением мужчина поднялся, хотя, в общем-то, был ещё не слишком стар, всего-то первые нити седины появились, да тело ещё дышало воинской силой. Мрачно взглянул на девушку:

- А зачем мне с ними говорить?

А она, решив ковать железо пока горячо, невозмутимо соврала:

- Ростислав подумывает о заключении мира. И ведь вам же не надо соглашаться: я прошу вас просто сходить на встречу с ним, постоять, послушать, что он скажет. – и, припомнив одно из главных увлечений мужчины, припечатала, - И так мы с вас ни монеты не возьмём.

Я всё ждал, что Станислав сейчас не выдержит, взорвётся – и сорвёт весь спектакль. Но король всё повышал сумму, теперь ещё и Алина влезла с её безумной просьбой, а воин всё ещё молчал. Правда, на последних словах девушки он на мгновение ухмыльнулся, а когда Вадимир развернулся к нему, то вновь застыл с непроницаемым лицом. Король молчал очень долго. И я всё ждал, когда же он нас пошлёт с нашими деловыми предложениями, куда и с какими напутственными угрозами или проклятиями.

- Ну, хорошо, - вдруг согласился Вадимир, - Но я не обязан ни на что соглашаться, просто я побуду там какое-то время – и уйду. Но вы сначала вылечите моего слугу, чтоб я в этом убедился, - и, резко развернувшись, покинул дом.

Пауза затянулась. Судя по лицу Алины, она сама не ждала, что король Новодалья согласится, а тут…

- Мозгов у тебя, что у курицы! – проворчал охранник Цветаны, подходя к ведру. Достал из походной сумки свою чашку, зачерпнул воды в наш ковшик, из него вылил в кружку, выпил. Потом ещё одну также наполнил до краёв.

- Это ещё почему? – обиделась девушка, - Он же согласился!

- А то, что он вам готов был до пяти тысяч золотых за меня отвалить. Вам бы и вашим потомкам надолго бы хватило. А вы эту хорошую возможность упустили.

- Сам-то чего молчал? – вмешался я, - Никак надумал нам помочь?

- Да нет, - неопределённый взмах рукой, - Мне просто вдруг стало интересно, насколько я дорог Вадимиру. Даже на колени ради меня встал, старый бобёр!

Он медленно пил, а я пристально следил за ним. Лицо у мужчины было непроницаемым. Наконец, не утерпев, полюбопытствовал у него:

- За что тебе такая честь?

Станислав в третий раз наполнил кружку и пил нарочито медленно, смакуя каждый глоток воды.

- Да я ему жизнь когда-то спас, по молодости, - вдруг признался воин.

Значит, пакостный и жестокий Вадимир умеет быть благодарным. Неожиданно.

- Тогда-то он меня братом называл… - Станислав ухмыльнулся, глядя на наши растерянные лица. - Да, наш король когда-то звал меня братом. Названным, ну да и что… что не родным… - с усталым вздохом он опустился на лавку, запрокинув голову на стену, продолжил мечтательно, - Эх, весёлое было время! За трон тогда грызлись родственники Вадимира, а он сам был тогда тощим прыщавым запуганным пареньком. А я был мальчишкой, который в один год потерял всё, ну, кроме брата. Брат тогда ещё был. И радовался, что меня взяли служить на королевские конюшни. Потом вот как-то вечером иду. Гляжу, этот сидит, с книжкой, а к нему кто-то крадётся, в чёрном с головы до ног. Вот я его тогда своей спиной и заслонил. Едва не окочурился у Вадимира на руках. Но он, кстати, справился с испугом, одолел подосланного убийцу. А когда я очнулся через несколько дней, то Вадимир был рядом со мной, ещё более бледный и тощий. И с тех пор мы везде были вдвоём… - Станислав нахмурился, - А потом он вздумал спеться с графом Белозером и ещё его двоюродным братом. Меня стал звать уже не братом, а просто другом. Потом вот трон прибрал к рукам, женился на чужеземной принцессе, загордился. И уже никак меня не звал. Я уж думал, что он забыл обо мне. Брат мой родной в тот год не вернулся с войны.

- Значит, племянницу Вадимир доверил названному брату, - улыбнулась Алина, - Не просто чужому человеку спихнул. А хорошему человеку, которому сам доверял.

- Да не племянница она ему! – проворчал мужчина, - Ну… Седьмая вода на киселе. Разве что дочка названного брата, - он горько усмехнулся, - Графа Белозера. Который тоже когда-то спас Вадимиру жизнь… - он потянулся к кружке, нахмурился, опрокинул её, дном вверх. Поймал на палец последнюю вытекшую каплю.

Я сказал задумчиво:

- Что-то не заметил особого почтения к дочке названного брата, да ещё и дальней родственнице самого Вадимира.

- Да там братец сводный графа Белозера вылез, - тяжело вздохнув, мужчина невольно потёр плечо, - Долгая и гадкая история. Предал, короче, говоря, он Вадимира, вот и отец Цветаны в немилость попал, так как король решил, что те были заодно, - Станислав шумно вдохнул, выдохнул, - Правда, графу Белозеру повезло: он рано не вернулся с битвы. Потому и дочке его Вадимир жизнь сохранил. И заботится о ней.

Глаза Алины потемнели от гнева. Она что-то хотела было сказать, но всё же удержалась, смолчала.

- Впрочем, дело то давнее, - гость поднялся, - Ладно, мне ещё в школе у девчонки дел полно. Вы как лечить меня надумаете – зовите, да лучше поскорей, чтоб Вадимир не передумал. Он так Стояну, многореченскому королю, с ответом тянул: год, второй, десятый… А потом прикинулся, будто и не обещал ничего, тем более, сказано было всё при встрече, устно, а бумаг не было никаких про то.

Убрал кружку в сумку, пошёл к выходу. На пороге всё же обернулся, с любопытством уточнил:

- Слышьте, а на что вам встреча Вадимира и Ростислава?

В ответ на его откровенность Алина тоже разоткровенничалась, сказала, что с детства мечтала о примирении Враждующих стран.

- Не, ну что у тебя голова дурная я уже заметил, но чтоб настолько! – проворчал новодальец, - Да не помирятся они! Вон сколько времени и крови с тех пор утекло… - и, сделав неопределённый взмах рукой, Станислав отправился в поместье графини.

Со сбором отряда я запоздал. Да ещё и все они, бурно порадовавшиеся и местами напившиеся, и, уж точно, объевшиеся, были в основном в небоеспособном состоянии. Разве что Белотур, Степан, двое людей из школы графини, да три алхимика, выбранные Мстиславом, были трезвы, бодры и готовы трудиться. Алина накормила всех обедом – и мы отправились сражаться с «Проклятием алхимиков».

Впрочем, я вдруг поймал себя на том, что от того недовольства, с каким раньше думал о болезни, не осталось и следа. Ведь она сделала то, что никто пока не смог: сплотила бывших заклятых врагов, оттеснив прежние обиды. А ещё нас собрала и объединила любовь простой девушки с искренней и доброй мечтой. Простой ли девушки? Нет, точно не простой!

На следующий день мы с Алиной навестили Ростислава и Мстислава, где я в обтекаемой форме намекнул каждому, что два других правителя уже как-то подустали от войны, да и что-то там в Синем краю кто-то облизывается на эти земли, но пока сказать кто я не могу, так как только слухи ползут, слухи.

Отправил невесту домой, а сам весь день слонялся по ближним странам Белого и Синего краёв, дегустируя яблочные и ягодные пироги в местных трактирах, потягивая то морс, то квас и размножая эти самые слухи, чтоб наверняка дошли до ушей трёх королей.

Неделя пролетела незаметно. Мы нашли примерную дозу лекарства и вылечили тридцать человек. Другие помощники так и не подумали явиться. Если бы они хотя бы в одиночестве боролись с болезнью! Увы, оставалось только надеяться на их усердие.

Я начал искренне восхищаться ворчливым Белотуром, который ради такого дела даже отказался от ночных посиделок с новодальской вдовой, и Стёпкой Бездомным. Первый трудился до полного изнеможения. Разумеется, ворчать не перестал. Второй своим серьёзным подходом к делу и шутками притянул к нам ещё семь помощников. Те ничего не смыслили в лекарском искусстве, но искренне и усердно выполняли наши поручения, не требующие каких-либо особых знаний. Им «просто хотелось поучаствовать в большом и добром деле». Причём, четверо из них были из нами вылеченных больных. А трое заинтересовались лекарским искусством, наблюдая за юным знахарем. Алхимики тоже старались.