Неверная (СИ) - Романовская Кира

Она знала, что выглядит жалкой, вся в слезах, ревущая от обиды. Ида будто заново переживала свой самый страшный день, когда муж выставил её из дома. История повторяется, никаких выводов из прошлого она не сделала.

— А кто ты, Ида? Кто? — схватил он её за предплечья и встряхнул. — Неблагодарная баба, которая слишком до хера о себе возомнила! Распускаешь свой поганый язык, уже никого не стесняясь! Никакого уважения ко мне! Что ты о себе думаешь, дрянь? Ты думаешь можно бухать с этой своей дурной подружкой, пока твои дети на втором этаже спят?! А до этого ты вообще дома не ночевала, думаешь я поверил в то, что тебя там чем-то накачали? Сама решила настроение себе поднять, да с дозой не рассчитала! Ещё и к моему лучшему другу с женой поперлась, сиськами перед ним трясла, как шлюха, которой тебя все считают! Скажи спасибо, что я тебя отправляю на время из моего дома! Посидишь одна, подумаешь, что наделала, и как себя вела, и если ты вернешься домой покорной и смирной женой, которая, блять, слушает меня и делает, как я ей говорю, то может я тебя и впущу обратно! А если нет — детей больше не увидишь! Пойдешь на улицу!

— Влад! — только и смогла сказать Ида и ее колени подогнулись.

Она рыдала, опустив голову и мотая ею из стороны в сторону, как умалишенная, вот, что он задумал, долго же он держался, изображая из себя виноватого мужа, который хочет помириться. Теперь больше не надо, у него и её сын, и её дочь, и жена, зажатая в кулаке… Ида либо становится покорной овцой, либо теряет обоих, и ни Ида, ни Галина его не остановят. Влад похоже уже подмухлевал с документами.

Муж рывком поднял её с земли, взвалил себе на плечо, как свернутый ковер после выбивания из него пыли, и жена безвольно повисла на нём в предобморочном состоянии, сотрясаемая всхлипами. У нее потемнело в глазах, когда ее голова оказалась внизу, Влад доставил её до машины, где уже ждали два охранника, он передал одному из них её чемодан и поставил Иду на ноги, вглядываясь в мутные заплаканные глаза. Неожиданно он прижал её к себе, заключаясь в объятия и тихо прошептал:

— Всё, что я сказал, это не для тебя, для неё и для него. Ты должна уехать, верь мне, Ида, пожалуйста. С детьми всё будет хорошо, а ты будешь в безопасности. — он резко отстранил её от себя и его голос ужесточился. — Ты вернешься сюда, когда я разрешу, поняла?

Ида лишь всхлипывала, глядя на мужа огромными удивленными глазами, эти глаза напротив, что выражали только боль и сожаление, не могли ей соврать. Она всё ещё это чувствовала, его чувствовала, и он не врал, всё будет хорошо, но не для Заремы похоже…

Глава 41

Стоило Иде уехать, Влад закрылся к себя в кабинете и буквально сполз по двери вниз, обхватив голову руками. Он был против принудительной депортации Иды из дома, но Филин его уговорил, этот паршивец приводил такие доводы, на которые у Влада не было возражений. Ночью, в машине Филина они с Владом ещё раз обговаривали свой план, что придумали накануне вечером.

— Надо вывести Иду из себя, показать Зареме, что ваш брак трещит по швам, и сделать громкое заявление ты должен прямо завтра, случай подходящий. Иначе эта Ясмина тебя неделями мурыжить будет, пока роль отыгрывает и мало ли по кому рикошетом ударит, если ей надоест из себя хорошую девочку строить, а тут ты останешься один одинёшенек. В такие моменты женщинам легче подобраться к неприступным мужчинам. Это, конечно, не про тебя, но…

— Что ты имеешь ввиду?

— То, что ты не неприступный мужчина, а что ещё можно иметь ввиду? — хмыкнул Филин.

— То есть я по-твоему, на любую красивую бабу готов залезть, стоит ей мне глазки построить?

— Да, как и любой другой мужчина.

— Я женат!

— Кому это когда мешало? Тебе разве мешает?

То с какой насмешкой Филин смотрел на Влада его разозлило, он и так был на взводе, после того как жена Севера устроила у него дом переполох.

— Я никогда не изменял Иде. — твердо сказал Влад.

— А Котик тогда откуда взялся? — ехидно улыбнулся Филин. — Ты не святой, Влад, ты просто муж, который, уж признаем этот факт, очень любит свою жену, но время от времени потрахивается для профилактики и от скуки. Верность хранить, нам мужчинам, ой как тяжело.

— Я не изменял Иде ни разу за семь лет, а потом… Сам знаешь, что потом.

— Семь лет держался, молодец! — похлопал в ладоши Филин. — Можешь себя похвалить, только последние три года я тебя знаю совсем как другого человека.

— Я и стал другим человеком. — вздохнул Влад. — Ты любил когда нибудь хоть одну женщину в своей жизни?

Филин на секунду задумался и выдал четкое «нет».

— Понятно, любил бы, херню такую не нес. Тем, кого боишься потерять, не изменяешь… Потому что даже не хочется.

— И-ра… — цокнул языком Филин.

— Я вообще не знаю, как я на неё залез?! — в сердцах воскликнул Влад. — Она же откровенно, блять, страшная!

— Ну не скажи, такая уж, сделанная скальпелем, но ебабельная. — немного подумав, сделал вывод Филин.

— Она вообще не в моем вкусе, блять! Я понятия не имею, как она ко мне в постель попала! Да, был пьян, но не настолько, чтобы ею прям очароваться! И я вот думаю, а не подсыпали ли мне тоже какую-то дрянь в алкоголь, как Северу. Он тем же самым вопросом задавался, как он залез на Наташку? Она же далеко не богиня, а Север очень строг в отборе баб, хотя бы на жену его взгляни. Он говорит, вообще ничего не соображал, как будто озверел. У меня примерно те же самые ощущения были, как будто не в себе был, местами не помню. Но, сука, трахаться хотелось ужасно, это я запомнил.

Филин задумчиво почесал подбородок, как бы ему не хотелось ткнуть Влада в его же собственное дерьмо носом и сказать, что сам виноват, братишка. Но то, как он рьяно защищал свою поруганную честь верного мужа заставило его включить рациональную часть мозга.

— Такое, кстати, бывает сплошь и рядом… — всё таки вынужден был признать он. — Охотницы за баблом готовы беременеть от статусных мужиков, даже женатых. Ведь ребеночек от правильного мужика — билет в безбедную жизнь. В ход идут всякие бабские хитрости — сперму из презика выдавливают, выплевывают изо рта в ванной, а потом загоняют сперму в себя шприцом. Что про тебя, я о таком тоже слышал, подмешивают наркотик возбуждающий, чтобы стоял хорошо, а там дело техники, плюс алкоголя побольше, чтобы ничего особо не понимал и совесть заткнулась и через девять месяцев вуаля — можно больше не работать. Тяжело быть мужиком. Скажи, да?

— Где эта Ирина? Её мать жива?

— Померла с неделю как, уже похоронили, но Ира что-то сюда не торопится, может и не приедете. Котика готовишься к матери отправить?

— Хер ей, а не Котика! — процедил сквозь зубы Влад. — Я подаю документы на его усыновление, сам ведь знаешь, я тебе говорил.

— Говорил, я думал, может передумал после истерики Иды.

— Вот поэтому я не хочу ещё раз её доводить!

— Как раз небольшой скандальчик её встряхнет. — успокоил его Филин. — Я договорился с релакс-спа центром, она поедет туда под охраной, анонимно, мои люди будет незаметно рядом шнырять, а мы посмотрим, будут ли за ней следить.

— Зачем мы это делаем, а? Ну всё же с ней понятно уже. Если ты не готов пистолет ей к виску приставить, то я готов. — раздраженно сказал Влад.

— Она скажет всё, чтобы спасти свою жизнь, Влад, и ты не сможешь проверить степень её вины.

— Зачем нам знать степень её вины?

— Чтобы вынести приговор. — спокойно сказал Филин. — Если она хочет убить твоих детей, то жить она не должна. Такой твари на Земле не место.

— Это не тебе решать.

— Верно, тебе, дети то твои. Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор. Нельзя исправить человека, который готов убить за деньги ребенка, это финишная прямая в ад…

— То есть, если она хотела убить Иду, можно сквозь пальцы посмотреть?

— Ну тут вообще без вариантов, ты своими руками её придушишь.

Влад посмотрел на Филина так, что тому стало понятно, придушит он сначала его.