Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
— А я вот… попрощаться зашла, — для наглядности приподняла коробку с вишневым паем и улыбнулась.
Геродот окинул меня внимательным изучающим взглядом, а затем отвернулся и неспешно, закрыв фолиант, убрал его в шкаф.
Только после этого снова повернулся ко мне и почти приказал:
— Ну-ка пойдем, прогуляемся.
Прогулялись мы до сквера, что располагался через дорогу. И неспешно идя по тенистой аллеи, Геродот велел рассказывать правду, только правду, ничего, кроме правды.
А я вздохнула и попыталась объяснить…
Правду.
Ксюше я ответила честно: мне стало скучно.
До воя и желание биться головой об стенку, от однообразия, от такого, что я очень многое знаю еще со школы и слушать по десятому кругу это скучно до одурения, от понимания, что угрохав всю жизнь на пыльные архивы зимой и раскопки по жаре с мозолями и потом градом летом я так ничего и не найду ценного и важного.
И я не знаю в какую именно ночь над учебниками ко мне пришло это понимание, просто в один миг жизнь из цветной и веселой превратилась в черно-белую, и показывает она теперь мне как старый бабушкин телевизор «Неман» минского радиозавода.
Просто вдруг оказалось, что истфак — это не мое.
И я понятия не имею как объяснить это Геродоту, поэтому получается слишком честно, малопонятно и неприглядно.
— Варя, Варя… — он лишь качает головой, когда я замолкаю, и смотрит на меня сквозь очки, укоризненно. — Вот вроде умная, а такие глупости в голове!
Наверное, но если б все совершали только умные поступки, то жили б все еще в раю и яблок никто не жрал бы.
Я кручусь перед зеркалом, а Сенека с невинной мордой сидит на кровати и, косясь на меня, тянется к выбранным белоснежным босоножкам.
— Сенечка…
Лапа поспешно отдергивается, а морда становится еще невинней.
— Мне их надевать!
Сенечка, конечно, впечатлился, проникнулся и состроил рожу, что он тут вообще ни причём и мыслей стащить обувку и утопить у него в принципе не было.
Да, я поверила и босоножки на шкаф убрала просто так.
И скользнула взглядом по часам, стрелки которых близились к девяти, а я кроме обуви еще ничего не выбрала и голову не помыла!
В ванну я подорвалась и поставила новый свой рекорд.
Десять минут, и, отжимая волосы полотенцем, я распахнула дверь, чтобы врезаться в чью-то твердую и почему-то обнаженную грудь.
Хотя почему чью-то?
Дэна.
Ой.
Не лучше Ксюшеньки днем я, потеряв дар речи, растеряно захлопала глазами.
Взгляд сам пробежался по вырисовывающимся мышцам и приличному размаху плеч, вернулся к груди и спустился ниже, к ремню и краю джинс.
Над головой выразительно кашлянули.
Упс.
Подняв голову, сглотнула и спросила первое, что пришло на ум:
— Как биология?
— Сдал, — на меня глядели хмуро.
Вопрос «Натурой?» рвался сильно, но я сдержалась и, пробормотав что-то про молодец, проскользнула мимо к себе.
А в комнате привалилась к двери и прижала ледяные руки к горящим щеками.
Варвара Алексеевна, ты дура!
Редкостная.
Открыв глаза, наткнулась на удивлённый взгляд Сенечки и, словно оправдываясь, сердито проворчала:
— Что?! Не смотри на меня так! Я просто удивилась, не ожидала, что наш субтильный псих окажется таким поджарым. Можно подумать он тут две недели активно качался, а не биологию учил! — закончила я сварливо и окончательно сердито.
А Сенечка в ответ только глубокомысленно вздохнул.
Без пяти десять я пританцовывала у башни.
Ждала и Милку, кою пришлось долго уговаривать и убеждать, что танцы — это то, что сейчас ей жизненно необходимо, и Ромку со всей его честной компанией, которые решили, что у башни удобней всего встретится всем и до клуба — один квартал — дойти уже вместе.
— Варя?!
Н-да, а вот соседа своего я точно не ждала увидеть, хотя стоило догадаться, что в Ромкину категорию «только наши будут» он тоже входит.
Нацепив самую дружелюбную улыбку и напомнив, что смущение — не мой конек, я обернулась.
И…
Он цель сегодня поставил довести меня до сердечного приступа и поразить своим внешним видом?!
Где привычные лохмы, растянутые джинсы и безразмерные майки?!
Куда делся мой непримечательный субтильный сосед-псих-ботаник?!
Хотя ладно, джинсы остались такими же дранными, а вот футболка его облепляла, вырисовывая фигуру до неприличия и восхищенных взглядов, проходящих мимо девиц. Через плечо была перекинута кожанка, кою он залихватски придерживал одним пальцем, а вместо обычных очков были солнцезащитные.
Их Дэн легким движением сдвинула на волосы.
Подстриженные.
Полубоксом.
Как на фотографии.
И нет, я не начала снова растеряно хлопать глазами, у меня уже иммунитет, поэтому я с гордым видом просто подобрала челюсть и осознала, почему Ромка говорил, что Дэн у них сердцеед.
Казанова чертова!
— Не знал, что ты тоже пойдешь, — с привычной мрачной (хоть что-то не меняется!) физиономией проговорил он, в свою очередь разглядывая меня.
Дома-то мы разминулись, ибо я, опережая по скорости всю армию, собралась в считанные секунды и выскочила из квартиры раньше, чем он успел выйти из душа.
Впрочем, на качестве скорость не отразилась. Я даже волосы успела начесать и красиво заколоть! Чего уж говорить про стального цвета брюки, кружевной топ, белоснежные босоножки и в тон им белый жакет.
Сережки почти до плеч и белоснежный клатч довершали образ.
Поэтому Дэн может разглядывать сколько его душе угодно, а я его…
И не знаю сколько мы проиграли бы в эти гляделки, но появившаяся словно из ниоткуда Милка спасла положение.
Дэна она знала только по рассказам, поэтому пришлось их знакомить. Украдкой высказанное замечание, что Дэн не псих и вообще красавчик, настроение мне не прибавило, а лишь заставило сверкнуть глазами.
Не псих, как же!
Ты с ним просто Васю не клеила и забег по квартире не совершала.
В общем, изречение лучшей подруги было воспринято как наглое предательство, на которое следовало обидеться.
До глубины души обидеться.
И я б обиделась, но тут с визгом и грохочущей музыкой остановились две машины и на тротуар вывалилась шумная хохочущая компания человек… человек…
Много, гаишников на них явно не было, ибо по всем нормам столько человек в одну машину нельзя.
Как они вообще там поместились?!
Додумать я не успела, компания бросилась к нам с воплями, гиканьем, смехом. И показалось, что я оказалась посреди цыганского табора с выступлениями, как в мультике про Алешу Поповича.
Впору было пугаться и выбираться из этого безумия, но не успела.
Знакомые сильные руки подхватили меня, подбросили, заставив завизжать, и прокружили пару раз, проорав у самого уха:
— Варвар, я сдал, на пять!!!
Молодец.
А если поставит на землю и прекратит меня душить в своих объятиях будет еще большим молодцом.
— Ром, я ребра свои люблю, — искренне призналась ему шепотом.
— Подыграй, — тоже шепотом ответил он мне и, поставив наконец на землю, но не выпустив из цепких объятий, торжественно объявил. — А это и есть мой Варвар, товарищи.
Ах ты сволочь моя товарищеская!
Лимит удивления и эмоциональности на сегодня был израсходован, поэтому я даже не дрогнула, а улыбнулась и со всеми поздоровалась.
— А эта Муся, наша подруга детства, — продолжил радостно-торжественно Ромка, не обращая внимание на взгляд подруги детства.
Нет, если придерживаться исторической точности, то Милка скорее враг детства, номер один, а не подруга.
А после «Муся» так враг не только детства.
Причем, вместе со мной.
Я, конечно, понимаю, что некоторые легко и незамысловато решили отделаться от гипервнимания со стороны прекрасной половины, но не в темную за мой же счет!
Мог ведь по-человечески предупредить заранее, разве я — его лучшая подруга! — отказалась бы?! Конечно, нет, за умеренную выгоду для себя любимой я всегда готова подыграть другу!
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
