Предел прочности (СИ) - Королькова Наталья

— Ну, и? Что они тебе сказали?

— Сказали, что у тебя есть мотоцикл, — бросила телефон на кровать.

— И что с того? Ир, ты почему про меня не спросила? Перезвони им, скажи, что я с тобой.

— Не буду я никому перезванивать, — откинувшись на подушки, прикрыла глаза.

— Ну, Ира. Мне так скучно. — Вот ведь, свалился на мою голову, скучно ему, а я бы вот поскучала.

— Сегодня повеселишься. У нас задание, вырвать из рук трех женщин дамские сумочки.

— Мотоцикл именно для этого понадобится?

— Да, — растерев лицо ладонями села.

— Ир, ты можешь еще немного полежать, я сейчас сбегаю, отдам распоряжения, чтобы мотоцикл подготовили и завтрак подавали.

Пребывая в возбужденном состоянии, Марат выскочил из комнаты, а я поплелась в ванную, мечтая лишь об одном, чтобы этот кошмар побыстрее закончился.

Вернувшись из ванной, обнаружила на столе поднос с завтраком, а еще красную розу. Взяв цветок, вдохнула в себя легкий сладковатый аромат. Давненько мне цветы никто не дарил. Аккуратно положив цветок на стол, приступила к завтраку. Вроде как и есть не хотела, а ведь съела все — и кашу и яйцо и даже булочку с маслом и сыром запила горячим шоколадом. И как только во мне все это поместилось?

— Ир, ты поела? — в комнату без стука влетел Марат. Он уже переоделся во все черное. — Карета подана, поехали.

— Что, прямо сейчас? — Будь моя воля, я осталась бы сидеть здесь в четырех стенах и никуда бы не выходила.

— А зачем откладывать? Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим, к тому же утром в выходной день, на улицах народа значительно меньше чем днем.

— И что нам это дает? — мне наоборот казалось, что в толпе народа легче затеряться.

— Ты не забывай, что мы на мотоцикле, — подойдя, Марат присел на койку рядом со мной. — Нам для маневра, необходимо место. Опять же, как я понимаю, ты раньше этим никогда не занималась? — Мой тяжелый взгляд вонзился в Марата. — Ирочка, не обижайся, — рука парня легла чуть выше моего колена, — нам с тобой еще стратегию разработать нужно.

— Зачем? — спросила, отодвигаясь и тем самым скидывая с себя чужую руку.

— Представь, ты, пытаясь вырвать сумку, хватаешься за нее мертвой хваткой, а женщина дергает сумку на себя. Ты не удержав равновесия, падаешь с мотоцикла к ее ногам, а я при этом уезжаю.

— Ничего смешного я в этом не вижу, — кинула в смеющегося Марата подушкой, тоже мне нашел развлечение, тут плакать надо, а он веселится.

— Ладно, уговорила, больше не буду смеяться. В действительности может все что угодно произойти. Между прочим, ты можешь удержаться на мотоцикле, а женщину может затянуть под колеса.

Представив себе данную картину, ужаснулась. Женщина падает, разбивает себе голову, на тротуаре лужа крови, колесо проезжает по ее ноге и та неестественным образом разворачивается.

— Ира, ты где? — Марат слегка потряс меня за плечо.

— Марат, я все поняла, сильно дергать за сумку нельзя.

— Ира, если сильно не дернуть, то сумочку из рук женщины тебе вряд ли удастся вырвать.

— Может их попросить за определенную плату на время расстаться со своими сумочками? — предложила с надеждой глядя на Марата.

— Как ты себе это представляешь? — Марат подошел к окну. Насколько я понял, за тобой следят, и за мной, как оказалось, тоже.

— А если ты попросишь кого-нибудь из своих людей, найти для нас каких-нибудь трех женщин?

В душе встрепенулась надежда, это задание, несмотря на всю сложность, могло оказаться простым. Всего-то и надо подговорить женщин, разыграть ограбление.

— Ира, а ты готова к последствиям, в том случае если наш обман раскроется? В прошлый раз тебе палец Антона прислали, как думаешь, что на этот раз они у него отрежут?

Небрежно облокотившись о подоконник, Марат не спускал с меня глаз. Мне показалось, что он злится, а я вот опять начала нервничать. Риск того, что нас разоблачат, был, и в то же время, рисковать здоровьем Антона не хотелось.

— А что если позвонить?

— Кому и зачем?

— Подруге, попрошу подыграть мне.

— А если похитители знают твою подругу в лицо?

— Вполне вероятно, — задумалась, прокручивая в голове другие варианты. — Тогда можно попросить сослуживцев, или же кого-нибудь из одноклассников, у меня их контакты остались. А еще ты мог бы позвонить кому-нибудь из своих приятельниц.

— Ты готова дать им объяснения? Уверена в том, что потом они будут молчать и никому ничего не расскажут? Что не пойдут в полицию? А моих знакомых лучше сюда вообще не приплетать, потому что если до моего отца дойдут слухи… Он уже и без того на меня зубы точит, любой опрометчивый шаг с моей стороны и поток денежных средств на мою карточку тут же прекратится, так что…

— Предлагаешь провернуть все самим, на свой страх и риск? — Сидя на кровати, обняла себя за плечи.

— Ира, нам ни к чему лишние свидетели, — присев рядом, Марат притянул меня к себе, и моя голова сама завалилась к нему на плечо. — К тому же не стоит понапрасну рисковать жизнью Антона. Ира, — Марат еще теснее прижался ко мне. — Женские сумки бывают разные и в них иногда даже продукты носят и ставят на асфальт, с которого легко ее будет забрать, при этом, не причиняя вреда ни себе, ни женщине.

— Хорошо, уговорил. Пойдем, попробуем.

С тяжелым сердцем, выйдя из комнаты, последовала следом за Маратом.

— Держи, — Марат протянул мне один из двух шлемов, — надевай. И в целях безопасности и для конспирации. Лица не увидят, значит, опознать не смогут.

— А если мотоцикл опознают? Тебя же могут найти, пробив номера. — Похоже, что мотоцикл у нас отменялся.

— Не пробьют. Номера ненастоящие.

— А-а, — протянула, надевая шлем и садясь на мотоцикл. Меня уже сейчас начинало лихорадить, страшно подумать, что будет потом.

Как и в прошлый раз, Марат мчался по городу на невероятно высокой скорости. Я даже глаза иногда закрывала, потому что было страшно. Страшно и за себя, и за других. С другой стороны, если мы разобьемся, весь этот кошмар для меня закончится. Подобной пришедшей в голову мысли не испугалась, более того стала ее рассматривать, как спасение от всех свалившихся на меня в виде похитителей Антона, напастей.

Мы остановились, и тут же поток моих безрадостных мыслей прервался, зато теперь у меня сердце, как сумасшедшее заколотилось, того и гляди грозясь выскочить наружу.

— Приехали, с кого начнем? — будничным тоном, как нечто само собой разумеющееся спросил, снимая шлем и разворачиваясь ко мне Марат.

— Не знаю, — пролепетала, чувствуя, как от перевозбуждения меня начинает трясти.

— Успокойся. — Сойдя с мотоцикла, Марат взял мои ладони в свои. — Давай здесь немного постоим, приглядимся. Мне вот, например, кажется, что лучше всего вырывать сумки у тех, кто стоит на пешеходном переходе в ожидании зеленого сигнала светофора.

— Как ты себе это представляешь? — Несмотря на то, что Марат пытался меня успокоить, меня все никак не отпускало.

— Я скину скорость, проеду вплотную с тротуаром, а ты попытаешься вырвать сумку у той женщины, которая будет наиболее ближе к тебе стоять.

— Попытаюсь? — зацепилась за слово.

— Ну, да. Навряд ли у тебя получится провернуть все с первого раза. Хотя исключать такую возможность нельзя, так как новичкам порою везет.

— А если не повезет?

— А если не повезет, то сделаем так, чтобы повезло.

— Тебя послушать, так все легко и просто.

— Ир, а ты не усложняй. Давай, я сейчас проеду медленно рядом с несколькими пешеходными переходами, а ты приглядывайся и присматривайся, а еще примеряйся. Если вдруг надумаешь у кого-то вырвать сумку, то сожми меня покрепче, это послужит сигналом.

— Марат, ты езжай, а я пока только присмотрюсь.

— Как знаешь.

Мотоцикл тронулся с места. Сидя в каске, я через стекло наблюдала за прохожими, при этом слыша, как в ушах молотом стучит сердце.

Я не смотрела на лица, уделяя внимание только рукам, мысленно представляя, как я из них выхватываю сумки. Представить-то я себе это могла, но вот от того что мне предстояло это сделать, меня коробило.