Опустошение (ЛП) - Саваж Шей

Грейсен склонил голову и начал быстро говорить.

— Мне пришлось что-нибудь сделать, сир. Они бы навредили ей, а мне нельзя было выдавать себя, чтобы уберечь ее! Я не причинял ей боли, клянусь.

— Молчать! — закричал я. — Я задал тебе простой вопрос. Ты поднимал или нет руку на мою жену?

— Бранфорд... — я почувствовал теплую руку Александры на своей щеке и тут же осознал, что смягчаюсь. — Ему пришлось... чтобы спасти меня.

Наши взгляды встретились, и я снова ощутил, как мое тело переполняют чувства. Она снова была со мной. По-настоящему со мной. Я не потерял ее. Отправив Грейсена в Хадебранд в качестве шпиона, я смог защитить ее, хоть и не так, как мне этого хотелось.

Грейсен отступил еще на шаг, а Парнелл встал между нами спиной ко мне. Я слышал лишь мольбы Александры, что он прикоснулся к ней лишь для того, чтобы спасти. Я с трудом сглотнул, отдаваясь ощущению руки моей жены, когда она повернула меня лицом к себе.

— Он спас меня. — Ее голос был твердым и окончательным.

Я кивнул в ответ. Когда мое внимание вернулось к ней, мысли последовали за ним, и Грейсен был позабыт.

— Как ты себя чувствуешь?

— Устала, — тихо сказала она.

Без всяких слов я наклонился и поднял Александру на руки, остановившись лишь для того, чтобы Эдит положила нашего сына в руки матери, а потом отнес их обоих в спальню. Туда же, где мы с Александрой провели первую брачную ночь.

Одной рукой я обнимал ее за плечи, а другую положил под ее руки. Я прижимал к себе жену и сына. Глаза малыша были закрыты, казалось, он мирно спал, хотя каждые несколько минут его лицо морщилось, будто ему было некомфортно. Это длилось лишь мгновение, потом его крошечные веки разгладились, а рот начинал двигаться, как при сосании.

С каждым его движением, звуком, даже дыханием, мое сердце тянулось к нему. Он был таким крошечным, я знал, он появился на свет раньше, чем должен был. Мне было страшно за него, но я не говорил этого Александре. От этого она лишь будет волноваться, ничего не сможет сделать. В голове промелькнуло воспоминание, как гонец пришел с вестью, что Бриджетт родила дочь, а спустя два дня пришел другой и сказал, что ребенок умер. Хоть я никогда и не видел этого ребенка, все-таки пошел к Бриджетт и помогал ей, как мог. Я сам едва был мужчиной, мне было не ведомо, как помочь, кроме как предложить золото за ее проблемы.

Сейчас, глядя на своего сына, ребенка, которого создали мы с Александрой, понял, каким грубым и черствым я должно быть казался дочери герцога. Испытывала ли она хоть толику той любви, что мне хотелось отдать этому ребенку, своей дочери, что не выжила. От этого мне стало грустно. Я поклялся себе, что найду Бриджетт и постараюсь искупить свои ошибки, пусть уже и слишком поздно.

Я поцеловал макушку Александры, и она наклонила голову ко мне.

— Он такой маленький, — сказала она.

— Да.

— Он кажется таким хрупким.

— Нет, — тут же возразил я, — он сильный. Послушай, как громко он кричит.

Александра сдержала смех, чтобы не разбудить его.

— Я уже люблю его, — нежно сказала она. — Любила до его рождения, но сейчас, увидев его, особенно сильно.

— Я понимаю.

— Правда? — спросила она, задумчиво глядя мне в лицо.

Я ответил ей своим взглядом, и спустя мгновение она кивнула.

— Да, понимаешь.

— Я люблю тебя, — сказал я ей. — Как я могу не любить дитя, что ты мне родила?

— Я тоже люблю тебя, — ответила она. Потом посмотрела на малыша, мирно спавшего у нее на руках. — Я могу теперь любить двух Бранфордов.

Я крепче обнял ее из-за ее слов, и из-за вероятности того, как все могло иначе обернуться, не окажись я тут вовремя, или наши люди не бросили бы свои фермы, чтобы сражаться за свою королеву.

— Я думал, что больше никогда тебя не увижу, — тихо сказал я.

Александра повернула голову и посмотрела на меня, в ее глазах замерцали слезы.

— Она сказала... Она сказала, что убьет меня, как только ребенок родится. — Александра крепче прижала к себе маленького Бранфорда, а плечом ко мне, а я сжал ее в ответ. — Когда я начала чувствовать боли... Я знала, он идет, и мне было так страшно...

Ее слезы лились ручьем, я прижимал ее к себе так сильно, как мог. Спустя мгновение малыш проснулся и запротестовал от этого движения. Александра тут же начала его баюкать. Я слегка отодвинулся и помог ей опустить одну сторону ее платья, чтобы ребенок смог поесть. Он тут же успокоился, и от этого моя жена так же расслабилась у меня на руках.

— Больше никогда, — сказал я ей. — Хадебранда больше нет. Теперь ты в безопасности.

— А как же жители? — спросила Александра. — Что с ними? Эдгар был... не добр к людям Уинтона, когда их земли попали в его руки. Что теперь будет с людьми Хадебранда?

— Нет больше людей Хадебранда, — ответил я. Когда Александра шокировано посмотрела на меня, я покачал головой и прояснил. — Они не все мертвы. Теперь это люди Сильверхельма. Я не буду жесток к тем, кому просто не посчастливилось иметь фермы в этих местах.

Она кивнула и положила свою голову обратно мне на плечо, глядя как наш сын слегка ерзал в ее руках.

— Он прекрасен, — прошептала она.

Когда его глазки закрылись, и малыш продолжил сосать несмотря на то, что казалось, будто уже уснул.

— Он похож на тебя.

— Х-м-м, — промычал я, оглядывая его.

Были неоспоримые сходства: глаза и форма губ, но носик был как у нее, а волос на голове было мало, что невозможно было увидеть их цвет.

— Я также вижу в нем его мать.

Александра заморгала, когда приложила нашего сына к другой груди. Когда ребенок продолжил есть, ее глаза стали закрываться.

— Спи, жена моя, — прошептал я и прижался губами к коже под ее ухом. — Я рядом, ты в безопасности.

Она тут же уснула, даже не ответив.

***

Несколько дней мы провели в замке Стерлинга, на третий день к нам прибыли Суннива и Ида. В это время я вернулся к руинам, где раньше был Хадебранд, и оглядел свои новые земли. Где раньше стоял красивый замок с множеством прилегающих строений, сейчас были лишь обломки, выжженная земля и шесть копий, воткнутых в землю, на конце каждого – голова Эдгара и членов его семьи.

Два вопроса все еще беспокоили меня. Первой загадкой было местонахождение сира Лиланда и мужчин, принимавших участие в убийстве моих родителей. Из четырех людей, обучивших меня ребенком столь многому, один еще не был найден. Колби был убит Парнеллом. Далтон убит в лесах Сильверхельма Дунстаном, а тело Салика обнаружили рядом с Гейджем – их обоих, похоже, придавило обломками замка. Следов Ягмура нигде не было. Другой вопрос, в чем причина почти полного разрушения западной башни дома моих предков. Казалось, никто об этом ничего не знал.

— Кто это? — спросил я, указав на мужчину и женщину, сидевших на земле со склоненными головами.

— Они подошли к замку рано утром, — ответил страж. — Они не смогли представиться.

— Не смогли представиться? — нахмурился я. — Кто ты, старик?

— Мы пришли с юга, — сказал мужчина и поднял лицо, чтобы посмотреть на меня. А потом быстро опустил взгляд. — Вы... Вы король Бранфорд?

— Это я.

— Мы слышали о свержении короля Эдгара, — сказал он мне, — и пришли выразить свое уважение и предложить вам свои земли.

— Мне не нужны ваши земли, — сказал я.

Женщина вздрогнула, у нее вырвался тихий звук. Когда я посмотрел на нее, ее руки дрожали. На секунду она напомнила мне Александру, когда та впервые приехала в Сильверхельм. Интересно, чего в моих словах она испугалась. Я задумался, как они могли их понять.

Потом я упал на одно колено перед женщиной и внимательно посмотрел на нее. Ее длинные темные волосы были собраны в пучок на затылке. По возрасту она была ближе к Сунниве, а глаза карие, светлее чем у Александры.

— Ваши земли – ваши, — сказал я ей. — Как ваш король я жду лишь небольшой части вашего урожая. Это будет разумная часть, она послужит остальному Сильверхельму.