Частная школа (СИ) - Шолохова Елена

— Ну прости, эти дни некогда было. Съёмки, показы… Ну ты же не маленькая, всё понимаешь…

Дина молчала.

— Дин, ну ты чего? Ладно, если быстро, то говори, пара минут у меня есть. Чего ты хотела? Что-то случилось?

— Ничего, — отрезала Дина и сбросила вызов.

Злющая вернулась в холл и чуть не сбила с ног Нину Лаврентьевну.

— Извините, — пробормотала она.

— Ничего, Дина, я сама сегодня в какой-то прострации. Не вижу куда иду.

Русичка улыбнулась и, обогнув её, пошла дальше.

Дина нахмурилась, поколебавшись, окликнула её.

— Нина Лаврентьевна, с вами всё в порядке?

Та оглянулась, сморгнула растерянно, потом снова улыбнулась.

— Да, Диночка, всё хорошо. Просто давление на погоду скачет, голова как чумная…

Когда Нина Лаврентьевна свернула в коридор, Дина торопливо поднялась по лестнице на второй этаж и устремилась к кабинету литературы. Отомкнув дверь, заскочила в пустой класс. Стопка тетрадей с тестами так и лежала на учительском столе. Но пришлось порыться — тетрадь Маринеску оказалась в середине стопки.

И на первой же странице, сразу под сегодняшней датой, вместо ответов к тесту размашистыми буквами было написано: «Нина Лаврентьевна, не могу ни о чем думать. Хочу вас так, что…»

Дина брезгливо поморщилась и дальше даже читать не стала. Всё-таки Ник ужасный пошляк! Вырвала лист, смяв, сунула его к себе в сумку, а тетрадь вставила обратно в середину стопки. Но когда повернулась к двери, увидела, что там стояла новенькая и во все глаза на неё таращилась.

На мгновение Дина растерялась, но тут же взяла себя в руки.

— Чего тебе? — спросила резко.

— Ничего, — покачала головой та.

— Раз ничего, то и иди отсюда.

Новенькая скрылась, следом и Дина вышла в опустевший коридор.

18

Комнаты девочек и мальчиков располагались в одном корпусе, но на разных этажах. Девочки жили на втором, мальчики — этажом выше. А последний, четвёртый, этаж занимали преподаватели. Поскольку все, кроме директрисы, проживали здесь же, в пансионе. Но если преподаватели занимали отдельные комнаты, то учащихся расселяли по двое или по трое.

Эрику в соседи достались Олег Руденко, суровый математик-шахматист, и Ренат Шмыгов — полная его противоположность.

Хоть Олег и скроил недовольную мину, узнав о новом соседстве, Эрику он понравился больше. С таким можно сосуществовать параллельно, практически не пересекаясь.

За целый вечер, что они провели в одной комнате, хмурый Олег от силы пару раз односложно ответил на вопросы Рената, а с Эриком и словом не обмолвился. Всё время что-то с самым сосредоточенным и серьёзным видом читал, делая пометки карандашом. А в десять ноль-ноль, точно по распорядку, висевшему в рамочке на двери, отложил свой талмуд, сходил умылся, почистил зубы и лёг спать носом к стенке.

А вот второй одноклассник — Ренат — утомил его до смерти несмолкаемой болтовней. Приставал с дурацкими вопросами, сыпал глупыми шутками и сам же над ними смеялся, допытывал, кого из Вселенной Marvel любит Эрик, а узнав, что никого, принялся горячо убеждать, что надо любить человека-паука.

Эрик старался по примеру Олега не обращать внимания на его болтовню, от нечего делать читал какие-то паблики в телефоне, но Ренат не успокаивался.

— А что, правда у тебя мать уборщица? — зудел он над ухом. — А где? Это в каком городе? А сюда тогда как попал? Здесь же обучение бешеных бабок стоит. А вступительные тесты сдавал? Нет? А почему? А я сдавал. Два раза даже. Первый раз провалил. Мне репетиторов наняли. И на следующий год набрал. А ты до этого где учился? В обычной школе? А почему ушёл? Исключили? А за что? Ну, скажи! Это у нас запросто могут отчислить, а в обычной-то школе за что? Ну?

— За то, что пацана… чуть не грохнул, — не вытерпел Эрик. — Одноклассника. Тоже вот доставал меня.

— Это ты так шутишь? — хихикнул неуверенно Ренат.

Эрик в ответ лишь тяжело на него посмотрел. Тот наконец умолк, но ненадолго — натура взяла своё. Но к Эрику больше не приставал, просто рассуждал вслух сам с собой.

В половине одиннадцатого везде погасили свет.

— Что это? Всегда так? — удивился Эрик.

— Ага, — охотно ответил Ренат. — Не знал? Тут у нас режим строгий. В десять — отбой, в семь — подъём. В пол-одиннадцатого на наших этажах выключают свет. Но если что — над кроватью пошарь рукой, там ночник есть. Для тех, кто темноты боится.

— Детский сад какой-то.

— А ещё из комнаты даже выходить запрещено. Если выйдешь и дежурный препод впалит, то может Чуме настучать.

— И что?

— Чума — это директриса наша, если ты не понял, — шептал в темноте Ренат. — Нонна Александровна. Она вообще ведьма, не зря ж её Чумой прозвали. На дисциплине помешана. За любой косяк дрючит. К счастью, её и преподы боятся, поэтому особо не стучат. Не, если сильно надо свалить — можно просто дождаться, чтоб дежурил нормальный препод, который если и запалит, то не сдаст. За определённую мзду, естественно. Но не все берут. А было такое, что наши без разрешения в город ездили и впалились, так они потом целый месяц убирали территорию, вместо дворников. Слышишь?

— Угу.

— А, ну и выходных их ещё лишили на месяц. В смысле, поездок. Ну, мы в выходные можем смотаться в город, тут близко. Но только с разрешением, конечно. Правда, там город — одно название. Пять домов, три улицы. Но на безрыбье, как говорится… Потому что если тут безвылазно сидеть, можно с ума сойти. Ну и магазины там, опять же. Наши бухло иногда берут. Только это вообще запрещено. Строго-настрого. Даже пиво нельзя. Но наши всё равно изредка умудряются. Если днюха у кого-нибудь, например. Вечером, когда Чумы уже нет. Вот скоро у Полинки Аксентьевой будет днюха. Сто пудов девчонки что-нибудь замутят…

— Хватит болтать, — грубо прервал его Олег. — Днём не затыкаешься, хоть ночью помолчи.

— Я просто объясняю человеку, что да как, — обиженно буркнул Ренат.

— Днём будешь объяснять, а сейчас спать.

— Зануда, — огрызнулся Ренат, немного поворочался, повздыхал и вскоре тоже уснул, мерно посапывая.

А вот Эрику не спалось. Сказывалась разница во времени. Там у них ещё только ранний вечер. Да и на душе́ было неспокойно. Не нравилось ему здесь. Чувствовал — эта стерва Дина не успокоится и обязательно что-нибудь устроит. Слишком уж красноречиво и многообещающе она на него смотрела.

И что с ней делать? Был бы это парень — там всё понятно. Ввалил и весь разговор. А с девчонками сложно.

Да и не она одна заточила на него зуб. Все они приняли его в штыки, ну кроме этого придурковатого фаната Спайдермена. Чёртовы мажоры.

Ещё распорядок дня этот, запреты сплошные, правила… Он к такому не привык, поэтому не оставляло ощущение, будто его сковали кандалами. Вот уж точно — та же тюрьма, только комфортная.

Утром его разбудил странный гудок. Негромкий, но нудный. Эрик закрыл голову одеялом, но через минуту его ткнули в плечо.

— Эй, вставай. Подъем уже. Не слышишь, что ли?

Эрик нехотя разлепил веки, увидел над собой улыбающееся лицо Рената и недовольно зажмурился. Не может быть, что уже утро. Он ведь вот только заснул… Но телефон показывал начало восьмого.

Зуммер смолк, но кругом началась возня, хлопали двери, кто-то смеялся, кто-то кого-то звал. Пришлось и ему встать.

— Поторопись, через полчаса завтрак, — тараторил Ренат. — Кашу брать не советую, она у них вечно как клейстер. А сырники, слойки или блины офигенные просто. Особенно с сиропом и ягодами. Из выпечки ещё…

Эрик, не дослушав, скрылся в ванной. Но не успел он скинуть плавки и встать под душ, как из-за двери раздалось:

— Ты там надолго? Тебя подождать? Уже в столовку пора…

— Нет, не надо меня ждать.

— Ты же не знаешь, где столовка. Как потом найдёшь?

— По запаху. Иди уже, короче.

В столовую Эрик не пошёл. Не привык он есть в такую рань. Да и провозился долго. Особенно с галстуком помучился — пришлось делать узел по ютубу, в прежней школе галстуки носить их, слава богу, не заставляли. Поэтому сразу отправился на занятия.